Временная жена - Катарина Маура
— Прости, — шепчет она. — Я постараюсь вести себя иначе.
Я отвожу взгляд, в груди растет тупая боль.
— Нет, забудь, что я сказал, — выдыхаю я, проводя рукой по волосам. — Валентина, я не собираюсь так просто тебя увольнять. Я знаю, что наговорил тебе, и отдал бы все, чтобы забрать свои слова обратно. Клянусь, что уволю тебя только в самом крайнем случае. Никогда не сделаю этого из-за какой-то ерунды. Я не должен был позволять гневу управлять мной, и мне искренне жаль.
Она кивает, но я вижу, что не верит ни единому моему слову. Я разрушил то крохотное доверие, которое она когда-то ко мне испытывала.
Прошли месяцы. Сначала я думал, что со временем все наладится, но ошибся. Годами я отталкивал ее, требовал помнить свое место, а теперь, когда она действительно держит дистанцию, я хочу, чтобы она снова стала прежней — дерзкой, непокорной.
Валентина разворачивается и уходит, оставляя меня стоять в пустом кабинете. Я всегда думал, что ненавижу ее. Так почему теперь кажется, что я потерял лучшего друга? Я принимал ее как должное и даже не осознавал этого.
Дверь в кабинет внезапно распахивается, и я резко поднимаю голову. Взгляд расширяется от удивления, когда вижу на пороге бабушку. Странное разочарование прокатывается по мне. На долю секунды я подумал, что вернулась Валентина.
Хмурюсь и поднимаюсь со стула. Технически бабушка все еще остается председателем компании, но она давно перестала приезжать в офис.
— Бабушка. — Я обхватываю ее в крепком объятии. — Что ты здесь делаешь?
Она тяжело вздыхает и смотрит сквозь стеклянную стену на Валентину. Та сидит за своим столом, сосредоточенно печатая, лицо совершенно непроницаемо.
— Это единственный способ увидеть ее, — говорит бабушка, ее голос полон упрека. Она оборачивается ко мне, поднимает брови. — Что ты с ней сделал, что она избегает всех? Она уже несколько месяцев не приходит к нам на ужин. Даже Сиерра и Рейвен волнуются. Дело не только в вашей дурацкой ссоре. Она держится подальше от друзей, от меня — и все из-за тебя.
Я отвожу взгляд, чувствуя, как вина затопляет меня с головой. Как я могу объяснить бабушке, что произошло между нами?
— Так продолжаться не может, Лука, — строго говорит она.
Я киваю, снова бросая взгляд на Валентину.
— Я знаю, — шепчу я, чувствуя, как что-то безвозвратно ускользает.
Глава 11
Лука
— Твоя бабушка объяснила, почему так настоятельно требовала моего присутствия сегодня? — спрашивает Валентина, садясь в машину. Я моргаю от неожиданности и украдкой бросаю на нее взгляд. Я уже привык к ее ледяному молчанию в дороге, и ее слова застают меня врасплох. Если речь не о работе, она больше не разговаривает со мной.
— Нет, — признаю я. — Но в последний раз, когда она вот так собирала всех вместе, оказалось, что Ханна разорвала помолвку с Аресом.
Я чувствую ее взгляд на себе. Тишина в салоне полна наших страхов и множества невысказанных слов. Она так же, как и я, догадывается, что именно собирается объявить бабушка. Если она потребовала присутствия Валентины, то новость так или иначе касается меня. Бабушка всегда включала ее в разговоры, когда дело касалось меня — нравилось мне это или нет. Что она сделает, если мое предчувствие оправдается?
Когда мы входим в столовую, Валентина улыбается, и это выбивает почву из-под моих ног. Я так давно не видел ее улыбки, что она бьет мне прямо в сердце. Я скучал по ней больше, чем готов признаться даже самому себе.
— Рейв! — радостно выкрикивает Валентина, бросаясь к моей невестке. Очевидно, они не виделись давно, хотя когда-то были неразлучны. Неужели это моя вина? Я действительно стал причиной того, что она избегает Сиерру и Рейвен?
Рейвен крепко обнимает ее, затем отстраняется, с восхищением оглядывая платье.
— Обожаю это на тебе.
Валентина с широкой улыбкой поворачивается вокруг своей оси, демонстрируя платье, которое, несомненно, сшила Рейвен.
— Я ношу только лучшее, а этот дизайнер — вне конкуренции.
Значит, именно Рейвен я должен «поблагодарить» за свое сумасшествие. Каждый чертов день я представляю, как она оказывается на моем столе, а ее платье — на полу. Я не могу смотреть на нее, не желая ее.
— Дети! — раздается голос бабушки, ее глаза скользят по нам всем. — Как вы, наверное, уже догадались, у меня есть важное объявление.
Комната погружается в тишину. Все мои братья и сестры напряжены, как и я. Единственное исключение — Арес, который обнимает жену за талию и выглядит абсолютно спокойным.
Бабушка улыбается, ее взгляд на мгновение задерживается на Валентине, а затем останавливается на мне. Мое сердце уходит в пятки еще до того, как она произносит мое имя.
— Лука.
Я выпрямляю спину, внутренне смиряясь с неизбежным. Я надеялся, что ошибся в своих догадках, но в глубине души знал, что эта встреча касается меня.
— Твоя помолвка решена.
Я чувствую на себе удивленные взгляды братьев и сестер, но почему-то ищу глазами только Валентину. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и на мгновение я уверен, что вижу в ее взгляде отблеск боли.
Делаю глубокий вдох и выдавливаю:
— С кем?
Я смирился с этой участью еще в детстве. Я всегда знал, что однажды придется жениться по договоренности. Так почему же теперь это кажется таким несправедливым? Это всего лишь деловая сделка, не более.
— Наталья Иванова, — отвечает бабушка, — дочь Николая Иванова и наследница нефтяной империи. Мы еще не вошли в этот рынок, а этот брак откроет нам двери.
У меня перехватывает дыхание.
— Наталья Иванова? — переспросил я, голова дернулась вверх. — Та самая светская львица? Да она же избалованная, поверхностная пустышка!
Бабушка бросает на меня строгий взгляд.
— Она — твоя будущая невеста. И она милая девушка, Лука. Увидишь сам.
Я смотрю на нее, чувствуя, как грудь сдавливает тяжесть. Ее слова, произнесенные на свадьбе Ареса и Рейвен, всплывают в памяти, оставляя горькое послевкусие.
Ты знаешь, что все, что я делаю, я делаю ради тебя и твоих братьев и сестры, правда?
Как это может быть в моих интересах? Наталья — моя полная противоположность. Я не смогу быть с женщиной вроде нее. Даже представить не могу, как вытерплю ее общество дольше десяти минут, не рискуя потерять несколько тысяч нейронов.
Если бы этот брак действительно устроили с учетом моих желаний, я бы женился на… Валентине. Спокойной, элегантной, умной. Такой же холодной, как
