Семь лет между нами - Эшли Постон

Он жил в мире, где моя тётя всё ещё существовала. И если я могла остаться в этом мире — пусть ненадолго… Пусть даже только в этих стенах. Пусть только раз. Пусть при следующем выходе квартира отправит меня обратно в моё время…

Но здесь, в этой квартире, она всё ещё была где-то там, в мире.

— Эта магия — чистая боль, — предупредила я себя. Но какая-то тихая, почти мёртвая часть моего сердца, та, что расцветала каждое лето от предвкушения приключений и чудес, прошептала в ответ: «А что тебе терять?»

Что бы это ни было, я резко развернулась и, как раз когда он собирался выйти, сказала:

— Можешь остаться.

Он убрал руку с дверной ручки и повернулся ко мне, в его светлых глазах мелькнуло любопытство. Они напоминали оттенок облаков, когда самолёт пробивает их и выходит в ясное небо.

— Ты уверена? — спросил он с мягким южным акцентом.

— Да, но… мне тоже пока нужно здесь оставаться, — сказала я, складывая салфетку и засовывая её в задний карман. Если верить рассказам тёти о Вере, меня рано или поздно отправят обратно в моё время. — У меня… эээ… в моей квартире проблемы. Она… эээ… — я лихорадочно пыталась придумать оправдание и, скользнув взглядом к подоконнику, нашла спасение: Мать и Ублюдок сидели на кондиционере, перебирая друг другу перья после тяжёлого утра. — Заражена.

Его глаза расширились.

— О. Я не думал, что может быть так плохо.

— О да. Их называют «крысами неба» не просто так.

Боже, какой же я была ужасной лгуньёй, но он, похоже, поверил, серьёзно кивнув. Серьёзно? Какие у них там голуби в Аутер-Бэнкс?

— Так что… пока тётя уехала, она попросила меня присматривать за её квартирой, и я подумала, что могу пожить здесь несколько дней, пока это уладится. — Я наконец снова взглянула на него. — Прости, если вначале была немного резкой. Ты просто застал меня врасплох. Но если тётя сказала, что ты можешь остаться…

— Спасибо, спасибо! — Он сложил ладони, будто в молитве. — Обещаю, ты даже не заметишь моего присутствия.

Я сильно в этом сомневалась, потому что он был почти невозможен для игнорирования. Он выглядел как человек, который просто не умеет быть тихим, но при этом за ним было завораживающе наблюдать. Он двигался по миру с таким лёгким безразличием — будто ему совершенно не важно, что о нём думают. Это было заразительно.

Я неловко переместилась с ноги на ногу, потому что реальность наконец начала догонять меня — это всё было по-настоящему, и история тёти оказалась правдой. Это было ровно то, о чём я мечтала все эти годы — открыть дверь её квартиры, задержать дыхание, ждать, когда меня перенесёт в другой мир —

Но почему это произошло сейчас, когда тёти уже не было? Когда у меня больше не осталось сердца для невозможного?

Почему нельзя было встретить кого-то менее… жизнерадостного? Этот человек казался таким, кто может существовать где угодно и называть любое место домом. Слишком похожим на мою тётю. Слишком похожим на ту, кем я когда-то хотела быть.

— В знак примирения, — сказал он, слегка склонив голову в мальчишеском жесте, — могу приготовить нам ужин?

Нам.

Это меня удивило. В груди что-то сжалось, словно тугая резинка. Я поспешно отвела взгляд.

— Эм, да. Думаю, в кладовой есть соус для спагетти?

— О, это мило, но я кое-что другое задумал.

Его ухмылка превратилась в улыбку — широкую, кривоватую и, о нет, такую очаровательную. Будто сотня секретов пряталась в уголках его губ, и он не мог дождаться, чтобы их рассказать.

— Один из моих любимых рецептов.

— Айван, — добавил он и протянул руку. Он даже не снял с плеча свою дорожную сумку.

Я глубоко вздохнула и пожала его ладонь. Его пальцы оказались жёсткими, покрытыми мозолями, со шрамами и ожогами. Но они были тёплыми, и его хватка была твёрдой. В одно мгновение все мои тревоги растаяли.

Может, всё не так уж плохо.

— Клементина, — ответила я.

— О, как…

Я сжала его руку чуть сильнее и, не меняя выражения лица, предупредила:

— Если ты запоёшь эту песню, мне придётся тебя убить.

Он рассмеялся.

— Даже в мыслях не было.

Я отпустила его руку, и он, наконец, стянул с плеча свою сумку, бросив её у дивана, а затем поспешил на кухню. Я с неохотой пошла за ним.

Он закатал рукава, хотя те и так были короткими, схватил со стола разделочную доску и, ухватившись за ручку, ловко провернул её в воздухе.

Это была ужасная идея. Самая худшая идея. Что на меня нашло?

Он бросил на меня быстрый взгляд, заметив, как я застыла в дверном проёме кухни.

— Хочешь стакан воды, пока ждёшь? — спросил он. — Или что-нибудь покрепче?

— Покрепче, — твёрдо сказала я, отрывая взгляд от этого слишком красивого мужчины в кухне моей тёти. Впервые за весь день у меня появилось ощущение, что я только что совершила огромную ошибку. — Определённо покрепче.

7

Лучше познакомиться

Я наблюдала со своего места на барном стуле, как Айван уверенно обустраивается на кухне моей тёти. Мы с ней обычно питались полуфабрикатами или ели в кафе, а за последнюю неделю, что я жила здесь, я просто заказывала еду из своего любимого тайского ресторана. Кухня была для меня чем-то вроде чужого поля боя, местом, через которое я осторожно проходила на пути в спальню или за очередным бокалом вина. Я умела готовить самое необходимое — мама настояла на этом перед тем, как я уехала в колледж, она не собиралась позволять своей единственной дочери умереть с голоду. Но сам процесс готовки меня никогда особенно не интересовал. А вот Айван, напротив, казалось, чувствовал себя здесь совершенно естественно, словно уже знал, где что лежит. Он достал из своей дорожной сумки потёртый кожаный рулон с ножами, убрал сумку обратно в спальню и разложил ножи на столешнице.

— Значит, — сказала я, потягивая дешёвое розе, которое моя тётя купила перед тем, как уехать на лето, — ты шеф-повар или что-то в этом роде?

Он вытащил из холодильника коричневый бумажный пакет с овощами. Я даже не заметила, когда он успел забить холодильник едой. Последнюю неделю там хранились только остатки еды на вынос. Айван кивнул в сторону своих ножей.

— Меня ножи выдали?

— Немного. Логика, знаешь ли. А ещё, пожалуйста, скажи «да». Альтернативный вариант — ты Ганнибал Лектер, и мне грозит смертельная