Бедная Амели - Дания Доброславская
Снимаю обувь и иду в очень просторную кухню, скрывавшуюся за квадратной черной матовой аркой. Замечаю красиво накрытый стол. Пространство окутал вкусный запах ветчины и сыра. Подхожу к плите и вижу необычной формы макароны под крышкой кастрюли. В сковородке соус. Явно сырный, он очень густой.
Поворачиваюсь к холодильнику, чтобы убрать шампанское с йогуртом, и обращаю внимание на то, что Игорь подходит к столу, отбрасывает на него бархатную коробочку и говорит: «Это для тебя. Ужинать я не буду. Поешь и можешь идти в любую гостевую комнату из двух. Спокойной ночи», — заканчивает и уходит к лестнице.
Ясен пень, иду за ним и кричу вслед: «Игорь!»
Он не оборачивается.
Ускоряю шаг и перехватываю его на лестнице.
На это он оборачивается, смотрит на мою ладонь на его руке, после на меня: «Что?»
— Ты обиделся?
Он легко удивляется, сведя брови воедино: «Только если на себя».
Тяну его к себе, укладываю руки на талию и приобнимаю за широкую шейку: «Ну ты че? Просто сказала, не подумав… Ты для меня тоже важен».
Игорь бегло перебирает мои глаза с губами: «Докажи».
— Как?
— Понятия не имею…
Целую его очень нежно в обиженные губки. Растягиваю блаженство. Зацеловываю каждую губу. Засасываю их и уже сгораю от бешеного желания сорвать с себя одежду и отдаться ему. Я хочу это делать! Я ужасно влюбляюсь в него!..
ЭТО ВОЗМУТИТЕЛЬНО!!!
Он сильнее обнимает меня, не отвлекаясь от поцелуя, спускает руку к ягодицам и подхватывает одной рукой на себя, как пушинку, после останавливается и вдумчиво разглядывает мое лицо: «Ами, я люблю тебя…»
Его слова бьют мне, как железом, по ушам…
Это пик всего, что вообще может с нами происходить!
Это та самая крайняя точка, которой я боялась, потому что в ответ я правдиво шепчу: «Я тебя тоже…»
— Карамелька… — на его лице моментально появляется искрящаяся, будто выдохнувшаяся улыбка, — …не говори мне больше тех слов. Я сильный дядька, но они очень ранят меня, потому что я привык к тебе. Ты для меня все. Я не хочу тебя потерять и не представляю жизни без тебя…
Молча, крепко обнимаю его, не в силах сдержать слез.
«Мне точно конец…»
Раздел 1.6.2
Два месяца до пролога.
Октябрь.
Игорь.
Столько лет я просыпался неправильно: будильник, кофе, сигареты, раздача утренних пиздюлей парням по телефону за невыполнение поставленных задач, душ, доставка еды, быстрый перекус, шкаф-одежда-духи-машина-отель и так каждый день.
А сегодня… даже самому смешно. Лежу, задрав локоть на подушку, рассматриваю ее лицо, и во мне что-то меняется. Точнее, уже поменялось. Мне нравится, что она так хорошо воспитана, умна, манерна. Она заставляет меня мыслить правильно. Рядом с ней я даже думать боюсь бранно.
Усмехаюсь, — «Бранно…»
Это ж надо настолько проникнуться человеком, что мне даже слова ее по Ожегову нравятся.
Ами чешет носик, лицом кривит и начинает сонно подтягиваться «звездочкой», что задевает меня кулачком, — «Ой!», — резко одергивает себя, — «Прости… я не хотела…»
Руки под одеяло тяну, приобнимаю ее и к себе прижимаю, — «Ничего страшного… Выспалась?»
Она снова подтягивается, только уже запрокинув руку мне на плечо. Еще и улыбается так классно… — «Да…», — ножку запрокидывает на меня, — «А ты?»
— С моей работой нормальный сон мне только снится…
Амели усмехнулась, — «А сколько сейчас время?»
— Я скажу, только если ты не подпрыгнешь с кровати и не будешь судорожно собираться на смену.
С ее лица не сползает ухмылка, — «Я проспала работу?»
— Ну-у-у. Почти. Я позвонил Мише и отпросил тебя. Не знаю даже, как ты на это отреагируешь… — немного мнусь, оглядывая стены, — «В общем. Сегодня день рождения Алисы. У Максима тоже недавно был, и они решили отпраздновать их сегодня…»
По мимике амазонки я понял, что мне иногда нужно думать, прежде чем что-то ей говорить, — «Окей. Я понял. Не пошел бы я… со своими Алисой и Максимом. Тогда предлагаю поехать и поиграть в пейнтбол.»
Она обаятельно улыбнулась, осушая десны, — «Что-то вроде «клин клином»? Фотки их уже подготовил в полный рост?»
По жопе ее шлепаю, также смеясь, только слегка напрягаясь, — «Ну-ка! Хотя бы вслух это не произноси. Он все-таки мой близкий.»
— Это начала не я. Так что похлопай лучше по попке своего БЛИЗКОГО, — акцентирует она на последнем и глазки закатывает, отталкиваясь от меня
Сильней бедрышки жму и не даю ей встать, усмехаясь, — «Ты мне зубки свои решила показать?»
Замечаю на ее лице небольшое волнение, которое она пытается спрятать за ухмылкой, — «Нет… просто мне неприятна их компания. Полагаю, мое лицо им тоже не очень хочется видеть на своем семейном празднике.»
— Окей, я предложил тебе альтернативу, но нам все равно придется заехать к ним и поздравить. Как бы ты этого не хотела.
— Без проблем. Мы приедем туда. Ты поздравишь их, а я посижу в машине.
Я свел брови от удивления, — «Нет.», — заключаю и с кровати встаю, откинув одеяло, — «Ты, дорогая моя, пойдешь со мной и будешь им улыбаться. Поняла? Подаришь подарок и скажешь добрые слова. Выбора у тебя нет.»
Эта под одеяло зарывается.
«Круто! Охрененное утро!»
Оставляю ее наедине со своими принципами. Спускаюсь на кухню. Ставлю чайник. Заказываю поздний завтрак и закуриваю, откинувшись на спинку стула.
Минут пятнадцать ковыряюсь в телефоне, обзваниваю парней, проверяю почту, а ее все нет.
Решаю проверить, не задохнулась ли она там под одеялом, и иду к ней.
Только открываю дверь, как она подается вперед, уже вся одетая. Слезы ручьем. Рожа кислая.
Хватаю ее за руку, — «Успокойся!»
Молчит.
Не отпускаю руку и тяну Ами за собой, закрыв дверь, — «Че ты ноешь?»
Опять молчит.
— Амели! — вновь пробую достучаться до нее, но — бесполезно
Тупая женская привычка — молчать! Раздраконить, а потом молчать. Ненавижу это!
Усаживаю ее на кровать, рядом присаживаюсь и приобнимаю, поглаживая волосики. Может, так она заговорит… — «Ами. Я понимаю, что Алиса — не святая. Максим — тоже. Но их семья — часть моей жизни. И ты — часть моей жизни. Я не могу разорваться между вами, поэтому, прошу тебя, будь умнее. Перешагни эту обиду и сделай так, как я тебе сказал. Будь выше их. Мудрее.»
Наконец-то этот рот заговорил, — «Она назвала меня шлюхой и подстилкой…»
Усмехаюсь, — «Я помню. Но это же не так. Зачем ты даешь на это реакцию? Тем более, я поговорил с Максимом. Еще раз поговорил.
