Что сказала бы Эрика - Вика Жукова
Матвей впервые улыбнулся при мне, скинув за раз пару тройку лет.
— Не хочу расстраивать тебя, но как по мне, такое может только обозлить мужика и заставить выяснить с новичком отношения, поделить женщину. А когда выяснится, что у тебя никого нет, все шишки достанутся тебе.
Он с таким хладнокровием это сказал, что я даже успела представить и покрыться мурашками.
— Зачем же выкидывать такую хорошую обувь? — я с неохотой протянула парню ботинки.
— Моя девушка увидела как мы целовались, и решила мне отомстить. А чтобы ей было смешнее, оболгала меня перед хозяйкой квартиры и та выгнала меня. А ещё, теперь мои вещи примеряют местные бомжи. Я вот хожу ищу, что осталось.
Матвей рассказал, что Мила, его девушка, в качестве наказания, все его личные вещи рассовала по коробкам и расставила по близлежащим помойка, не забыв предупредить об это самого Матвея.
Мне стало жалко его, хотя честно признаться, меня её месть развеселила. Я бы так не смогла. Хотя тут сравнение даже не уместно. Судя по спокойствия парня, он привык к её выходкам и приступам ревности.
— Ну и как успехи? Ценного что-то пропало?
— Все ценное Мила оставила себе. А не просто идти некуда, поэтому не тороплюсь, — сунув ботинки в пакет, Матвей перестал обращать на меня внимание.
— Ну пойдём ко мне, — предложила я, прежде чем успела обдумать причину своего предложения. Из корысти, что живой парень сможет меня наверняка защитить, или же что мне жалко его и я чувствую вину. Хотя Матвей первый меня поцеловал и я как бы не виновата.
— Я согласен. Выбора все равно у меня нет, — сообщил он непринуждённо о своём решении, оценивающе проверяя, сольюсь я или нет.
Глава 14
Матвей
Мила сущая стерва. Такое даже в страшном сне не приснится. Пока меня не было дома, эта зараза такой бардак учинила, сделав из комнат настоящую помойку. Раскидала свои трусы тут и там, а потом с невинным личиком ныла хозяйке, что я, гад такой, изменял ей здесь. Типа устроил притон. Разбил этой суке сердце.
Хотя сейчас я бы с удовольствием разбил харю своему бывшему приятелю Лехе, который назвался братом Милки. Защитник хренова. Но при хозяйке не решился, та сразу вызовет ментов, потому что без последствий такая драка не обойдётся. Потребует возмещения ущерба, а мне сейчас косячить нельзя. Я на крючке. Еле договорился с тренером, чтобы вернуться в зал. Я ведь хотел начать все с чистого листа…
На прощание Милка кокетливо припомнила о моем поцелуе с Верой.
— Кстати, твои вещи Лёша уже отнёс к твоей новой фифе, — Леха тут же появился в дверном проёме, по-хозяйки нагло обняв «сестренку». А меня больше удивило откуда она знает адрес моей спасительницы.
Или кто кого спас, теперь непонятно. При воспоминании как эта чумная самоотверженно прыгнула за котом, тело сжимается как пружина, желая метнуться снова её спасать.
— Правда не донёс. У бочков кинул. Поторопись, пока не разобрали, — попытался задеть меня бывший приятель. Я уже понял, что вещи в моей сумке далеко не все. Я мог бы позволить купить себе новые шмотки. Но пропали виниловые пластинки, коллекционные. Я их никогда не слушал, они просто достались мне о матери, а значит дороги как память. И если бы эта дура знала сколько сейчас такое стоит, то не поленилась бы лишний раз смахнуть с них пыль.
— Оу, ну ничего страшного. Вещи нужно периодически обновлять. Все имеет свойство гнить и стареть, — сделал акцент на возраст Милы. Мы ровесники, но я часто об этом забывал из-за её кукольной внешности, которую та добивалась в кабинетах красоты и своего идиотского характера. Умом малыш перестала развиваться лет в девятнадцать. А на ведь уже по двадцать пять.
— Ну, удачи оставаться. Вам, падшая женщина, и тебе, груша для биться. — Леха потянулся вперёд, приготовившись вступиться теперь уже за свою женщину. Я встретил его лицом к лицу, с довольной, почти дьявольской улыбкой. Этот ферзь явно не знает другую сторону Милы. Ко*ча в голову ударила, пусть теперь расхлебывает. — Завтра встретимся в зале.
Спустился к своей тачке, загрузил сумку, стал думать. Надо бы в гостинице номер снять. Но сперва, найти пластинки, если их ещё не растащили.
Доехал до двора, где высаживал Веру. Может, Мила в прошлый раз проследила за мной?
Не успел припарковаться, как увидел нечто странное и пугающее необъяснимостью. А именно выпирающий из окна белый пласт. Минут десять наблюдал за мелькающим силуэтом и медленным освобождением оконной рамы, как от запора. Какого же было моё удивление, когда белая хрень кубарем приземлилась на снег. Матрас.
А из окна выглянула знакомая голова с огненными прядями.
Узнав обладательницу, решил притаиться. В конце концов где-то тут должны быть мои вещи. Притворюсь бомжом, может не заметит.
Немного погодя услышал пыхтение и надрывное бормотание. Надо же, девушка волокла матрас к мусорке. Не оставила валяться до весны.
Наткнулся ногой о коробку. А вот и пластинки, заваленные прочими вещами, наградами и безделушками, подаренные Миле.
Наклонился за коробкой.
Меня тут же накрыло чем-то тяжёлым, как оказалось тем самым матрасом.
Когда мне удалось выбраться, обнаружил перед собой Веру. Девушка испуганно отступила, прижимая чуть ли не к груди мои ботинки. Я решил немного пошутить, чтобы та расслабилась и перестала бояться меня, потому что зрелище не из приятных. Ощутил себя маньяком.
А заодно попытался узнать, зачем она вещи с мусорки собирает.
— Поставлю перед дверью, бывшего попугать. Пускай думает, что я не одна живу, — напыщенно так нос задрала, я подумал, что увижу её гланды.
— А мне идти некуда, — моя не желанная манипуляция сработала. Я бы без труда и с шиком мог разместиться в хорошеньком номере. Но вот внешность Веры, её поведение, неумелое общение с противоположным полом подожгли во мне интерес. Пробудили азарт к не хорошей игре. Вроде проста как две копейки своей непринуждённостью и слепой доброте. Но её внешний вид, это нечто.
— Ну пойдём ко мне, — она подтвердила моё первое впечатление о её собственной слабохарактерности. Дура дурой. Хоть и привлекательная, если бы не прическа.
Я и согласился, решив что до утра ничего не случится.
— Матраса нет, но думаю, можно перетерпеть ночку. А завтра что-нибудь придумаем.
Пока Вера суетилась, я осматривался. Её подруга не захотела делиться комнатой, поэтому Вера уступила свою и теперь суетливо
