Её двойная тайна (СИ) - Ирина Чардымова
Роман берёт меня за руку, одевает мне на палец кольцо, говоря при этом слова, о которых мечтают многие девушки.
— Марина Романова, — он целует мою руку, — я хочу, чтобы ты стала моей женой!
Глава 12
— А ты не сильно торопишься?! — вместо ответа, на который наверняка рассчитывал Белинский, я задаю это вопрос.
— Что?! — улыбка тут же сползает с его лица.
— Мы знакомы всего ничего, — продолжаю объяснять я. — А семья это очень ответственный шаг!
— Марина, — он машет рукой перед моим лицом, — я вообще-то был женат и знаю что это такое. И поверь, если я делаю тебе предложение, я отдаю себе отчёт в своих действиях и чувствах.
Вроде бы звучит убедительно и голос очень серьёзен. Но что? Что так упорно не даёт мне покоя? Почему я чего-то боюсь?
— Или я тебе просто безразличен? — интересуется он, явно не понимая моей реакции.
Он наверняка рассчитывал, что я кинусь ему нашею и буду визжать от радости, потому что мне сделал предложение сам Роман Белинский. А вместо этого, я ещё смею раздумывать.
— Нет, — я подхожу к нему и беру его за руки, — ты мне не безразличен, я люблю тебя. Но просто всё развивается так стремительно, и это меня пугает, — честно признаюсь ему я.
— Моя маленькая глупенькая девочка, — обнимает он меня и прижимает к себе, — люди могу годами встречаться и так ни к чему и не прийти. А могут чуть ли не с первой встречи понять, что они созданы друг для друга, создают потом крепкую семью и проводят вместе всю жизнь. Малыш, — он смотрит мне в глаза, так пристально, что мне кажется, что я тону в них, — я люблю тебя и хочу быть с тобой рядом, разве это преступление?
— Нет, — в ответ улыбаюсь я.
— Ну, тогда расслабься и доверься мне, — он прижимает меня к себе так крепко и нежно, что я начинаю расслабляться. — Поверь, я в состоянии о тебе позаботиться.
Может он и прав, и просто перестраховываюсь. Может мне стоит расслабиться и довериться любимому мужчине, который меня любит.
— Солнце, — обращается он ко мне, — завтра я заеду к тебе вечером и попрошу у твоей мамы твоей руки. Ты не против?
Я-то не против, но вот только как мама на это всё отреагирует? Мы в последнее время с ней так мало видимся, разговариваем лишь по телефону, обмениваясь дежурными фразами и вопросами, о самочувствии друг друга. Но я знаю, что она вчера вернулась домой из командировки, и начальник ей дал отпуск на две недели, чтобы потом она с новыми силами приступила к своим обязанностям на новой должности.
Что ж, придётся мне маме сегодня всё рассказать, чтобы вся эта история для неё не стала сюрпризом завтра.
Мы с Белинским подъезжаем к моему дому, он снова, как галантный кавалер помогает мне выйти из машины, вручает мне шикарный букет цветов, купленный по дороге. А затем провожает к подъезду.
— Спокойной ночи, солнце, — он сначала целует меня в кончик носа, словно маленькую девочку, а потом в губы. — Я люблю тебя! — тихо шепчет он мне на ухо и от этих слов становится так тепло на душе.
— Спокойной ночи, — шепчу я в ответ, — я тоже тебя люблю!
Мы ещё немного стоим с ним и просто смотрим, друг на друга, и лишь потом я ухожу в подъезд. Хотя признаюсь, хочется вернуться и утонуть в объятиях любимого.
— Мама? — удивляюсь я, увидев маму в прихожей.
— И кто это нас провожал? — не скрывая улыбки, интересуется она.
— Это Роман Аркадьевич, — начинаю глупо оправдываться я, мой начальник.
— А начальник ли? — продолжает мама пытать меня с улыбкой. — И давно начальники такие букеты дарят и до подъезда провожают, я уж про поцелуй молчу.
— Ты что, всё видела? — в ужасе осознаю я, что видеть это могла не только мама, но и соседи.
— Ладно, — мама берёт у меня цветы, — мой руки и иди ужинать, а я пока цветы в воду поставлю.
И вот я уже сижу на кухне и за обе щёки уплетаю мамину еду. Всё-таки, где бы я не была, какие бы изысканные блюда я не ела, но ни одно из них не может быть так приготовлено, как у мамы. Будь то, даже банальная манная каша.
— И давно это у вас? — интересуется мама, когда я уже пью чай.
— Нет, не давно. Мама, — решаюсь я выдать главную тайну, — он мне предложение сделал! — сообщаю я и показываю ей руку, на которой красуется подаренное колечко.
— А не слишком быстро всё у вас развивается? — спрашивает мама.
— Не знаю, — глупо жму плечами, ведь сама понимаю, что мама права.
— Ты сама-то его любишь? — продолжает допрос мамуля.
— Люблю, — честно признаюсь я. — Но всё равно как-то тревожно.
— Почему? Он обидел тебя чем-то?
— Нет, он ухаживает за мной. Цветы, подарки дарит. Говорит, что любит, ни в чём не торопит.
— Тогда в чём дело? Почему ты боишься? — не понимает она.
— Не знаю, мам, — я жалобно смотрю на неё, словно она должна знать причину моих страхов и сомнений. — Может просто потому, что я никогда никого не любила, и никто не любил меня. Никто за мной не ухаживал, и я просто не знаю, как должно всё происходить?! — задала я вопросы не то маме, не то самой себе.
— Что по мне доченька, так у вас всё слишком быстро происходит, но слушать ты должна только своё сердце! — мама обняла меня. — Только ты вправе решать свою судьбу, а права ты или нет, только время покажет!
— Я боюсь ошибиться, боюсь страдать, — честно признаюсь я. — Боюсь обжечься!
— Доченька моя, — мамуля заботливо гладит меня по голове, — без этого никак нельзя. Будут и слёзы и разочарования. И ошибки будут, это жизнь. И поверь, мне первой хочется уберечь тебя от всего этого. Но, к сожалению это не возможно.
— Поэтому сейчас слушай своё сердце, — мамуля заботливо поцеловала меня в макушку, — а права ты или нет, только время покажет!
Я понимала, что мама права. Что сейчас никто не сможет мне сказать, правильно я поступаю или нет. Но выбор я должна сделать сама.
Я люблю Романа, и это моя первая настоящая любовь. Любит ли он меня, я не знаю. Но сейчас мне с ним хорошо, легко и уютно. Я благодарна ему за то, что он с пониманием относится к моим страхам и желаниям.
