До встречи в метро - Евгения Кловер
Голос из-за волнения стал дрожать. Не хотелось выставлять себя перед сестрой безответственной, а перед Егором жалкой и бестолковой как дитя. Он, небось, уже успел заметить, что в их семье есть одна неудачница, и она сидела ровно напротив него.
– Рад познакомиться, Юлия, – Рыжов уверенно встал со стула, выпрямился и протянул руку, ничуть не выказывая тех эмоций и мыслей, что ему приписала Ася.
Рукопожатие вышло крепким. Егор кивнул и вернулся на место. Девушка, которая вошла на кухню, была не сильно старше Аси, но внешне они разнились. Юля была высокая и, как говорят, с широкой костью, лицо ее было круглее, миловиднее, с ямочками у уголков губ, а выкрашенные в темный цвет волосы копной ниспадали на спину. Она была облачена в костюм-тройку светло-голубого оттенка, а запястья венчали изящные часы. Исходя из сравнения внешнего облика и вкуса в одежде, Егор предположил, что по характеру девушки отличаются.
– Надеюсь, что это искренне. Потому что я бы сестру человека, зарядившего мне в лицо баллончиком, не особо жаловала.
– Ситуация разрешилась, никто не держит на другого зла. Тем более, мы поможем друг другу. Я предложил Асе работу. – он решил сменить тему на более позитивную. О том, что работа на него в социальной сети не предполагает оплаты, он умолчал.
– Да неужели?! А что случилось с работой в газете?
Юля придвинула к столу табурет (тот проехался по полу с характерным скрипучим звуком) и села, перекинув ногу на ногу. Она принялась постукивать ноготками по столешнице и вглядываться в лицо сестры. Ася тут же стушевалась и опустила взгляд. Цок-цок ноготками, тик-так со стороны часов, и больше никаких звуков. Егор понял, что сказал лишнее.
– Я не то хотел сказать…
Попытка исправить оплошность и взять слова назад провалилась. Старшая Висовская помахала перед его носом указательным пальцем, все еще ожидая ответа от Аси. Этим жестом она показала, что слово не воробей – вылетит, не поймаешь. И обратно точно в глотку не запихнешь.
– Я уволилась, – Ася произнесла два слова на выдохе.
– Опять? Сначала бросила университет, теперь газета?! Третье место работы за полтора года!
Пальцы Юли перестали отстукивать такт по столешнице, руки рухнули вдоль тела. Как-то обреченно. Егор отвел взгляд, стал смотреть на занавеску, трепыхающуюся от несильного ветра за окном. Было ясно, что старшая сестра заботится о младшей как мать и отец вместе взятые. Значит, в этой квартире главная она. А где родители, почему так сложилось, не его ума дело, хотя любопытство тихонько давало о себе знать.
– Я все улажу. Прошу, просто доверяй мне больше.
– Мне казалось, что у доверия бывает лимит, – Юля покачала головой, едва не цокнув подобно взрослому, отчитывающему ребенка. Что-то все-таки ее удержало от подобного жеста. – Ты просила довериться, когда забирала документы в деканате. И еще раз, когда пахала два месяца без единого гроша.
Егор попал в эпицентр бури. Воздух на кухне стал тяжелым и ощутимым как перед грозой. Оставалось лишь дождаться грома, который следует за яркой вспышкой. Быть и дальше свидетелем семейных разборок он не хотел. Поэтому аккуратно поднялся и двинулся в сторону выхода.
– Эй, ты куда? – крикнула Ася, когда заметила исчезновение парня из кухни. Повышенный тон сестры напрягал, не хотелось оставаться с Юлей тет-а-тет.
Из коридора послышались шорохи и звуки топтания.
– Напиши мне в «До встречи в метро», обсудим наш договор!
После этого дверь захлопнулась. Ася вздохнула. А сестра продолжала прожигать ее взглядом.
– Я просто переживаю за твое будущее, – сказала Юля, не выдержав и минуты тишины. – Если со мной что-то случится, как ты будешь обеспечивать себя? Ни образования, ни работы!
– Юля!
Ася резко встала и хлопнула ладонями по столу, так что рукам стало больно. Но хуже было на душе от слов сестры. Если внешне казалось, что девушка – кремень, способный переживать многие невзгоды и утраты, то на деле она была как лист бумаги, перетирающийся и ветхий, который в любой момент способен был рассыпаться на кучу клочков.
– На правду не обижаются. И не злятся. С любым человеком может случиться несчастье в самый неожиданный момент.
Юля потерла переносицу. Они обе невольно перевели взгляд в сторону закрытой двери, на котором был наклеен плакат с Робертом Паттинсоном. Раньше это была спальня Вероники. С ее уходом любой разговор о смерти Ася воспринимала болезненно. Вот и сейчас ее будто ударили под дых.
– Пойду к себе. А ты возвращайся на работу, как видишь, я жива и здорова.
Ася ушла к себе бесшумно, закрыв дверь на защелку и прислонившись к ней спиной. Грудная клетка вздымалась и опадала резче положенного. В уголках глаз стали копиться слезы. Она до ужаса боялась появления пропасти между ней и старшей сестрой, и каждая их ссора усугубляла этот страх. Кроме Юли у Аси никого не осталось, и эта мысль колола как острые иглы, от которых остаются шрамы. Плохо быть одной в огромном мире. Но еще хуже, когда потери преследуют тебя всю жизнь, и ты к ним привыкаешь как к части чего-то обыденного. Родители, дедушка, младшая сестра…Словно какое-то проклятье, что нависло над ее семьей. Не хватало потерять еще Юлю. Физически или ментально.
Немного успокоившись и придя в себя, Ася отошла от двери, взяла с рабочего стола ноутбук и вместе с ним уместилась на кровати. Свет она не включила, поэтому в полумраке яркий экран резанул по глазам. Не тратя время, она быстро нашла страничку Егора Рыжова в сети через его группу и кинула заявку в друзья. От своей идеи она уже не отступится. Ася докажет сестре, что ее решения не ребячество и не спонтанные действия инфантильного человека, а стремление к осуществлению мечты. И если для этого нужно поработать админом в «До встречи в метро» и отыскать любовь парню, то так тому и быть.
II часть
6.
Недели накануне сессии пролетают быстро, но иссушают все силы, как физические, так и моральные. Это неоспоримая аксиома, особенно для того студента, чьи дни крутятся вокруг закрытия хвостов и задолженностей. Камиля она не обошла стороной, он привык оставлять дела и часть задач «на потом». Как итог – пять последних дней Валеев носился по университетским коридорам от аудитории к аудитории как белка в колесе, с нескончаемым количеством бумажной волокиты, и к последней субботе мая походил на блеклую оболочку самого себя, с залегшими под глазами синяками и кофе, текущем
