Измена. Во власти лжи (СИ) - Анна Томченко

— Тимур, я не считаю, что ты должен ждать или не ждать. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что ты должен более внимательно относиться к своему окружению. Если вокруг маргинальные личности, то можно вырасти отпетым хулиганом, если вокруг слюнтяи то потом можно оказаться под каблуком у женщины, либо у матери, а если вокруг алкоголики и наркоманы, ну ты же понимаешь...

Почему-то говорить было тяжело.

Я хотела просто рявкнуть о том, что я не хочу его забирать из ментовки пьяного, либо разговаривать с наркоконтролем на тему того, что статья в тринадцать лет никому не нужна, но что-то отложилось после слов Рустама у меня в голове, и поэтому я максимально обтекаемо пыталась прийти к общему знаменателю между мной и Тимом.

— Я буду не против если твои друзья заедут к нам, и вы посидите в гостевой, либо подниметесь в мансарду. У тебя там все абсолютно есть. У тебя там есть игры. У тебя есть все стрелялки по сети. Такой своеобразный договор, как ты думаешь?

Тим покачал головой, но, не встретив какого-то яркого сопротивления, вздохнул и тихо произнёс:

— Тогда не надо. Я пойду у себя посижу…

Я кивнула и, дождавшись, когда за ним закроется дверь, посмотрела на свой мобильник.

Судя по времени Алик решил ничего не говорить Рустаму, либо Рус уже ехал домой.

Я выждала ещё пятнадцать минут, а потом набрала мужа.

— Да, Есения, что-то случилось?

На заднем фоне слышались какие-то разговоры и приглушённая музыка.

— Ты подарил сервиз? — сварливо уточнила я. Рус тяжело вздохнул.

— Подарил…

— Понятно…

А я поняла, что муж никуда не уехал. Муж по-прежнему находился в гостях у своего друга, и поэтому мне показалось неправильным блефовать.

Я всхлипнула, шмыгнула носом.

— Есения, что происходит?

Я тяжело задышала в трубку.

— Есения, в чем дело? У тебя что-то болит, Тимур обидел или что?

— Рус, я не хотела тебе говорить, но на самом деле… — я задышала ещё громче, попеременно шмыгая носом.— Я не хотела, чтобы ты ехал к Алику по той простой причине, что он плохой человек, он плохой друг. Я не знаю, как вы с ним общаетесь и…

— Есения, ты сейчас говоришь какими-то загадками. Что случилось?

— Рус, я не хотела, чтобы ты ехал к нему в гости по той простой причине, что он меня летом лапал. Он задрал мне юбку и лапал меня. Понимаешь, я не хотела, чтобы ты общался с этим предателем. Понимаешь, Рустам, он не друг тебе, — в трубке повисло долгое тяжёлое молчание.

А потом раздался такой рык, что я чуть не выронила мобильник из пальцев:

— Убью…

Глава 15

Я бросила трубку и зажала ладонями глаза, тяжело задышала.

Когда-то эта тема должна была вылезти. Когда-то я должна была это произнести вслух.

Мне не нравился Алик по той простой причине, что я не всегда могла идентифицировать его отношение.

Когда мы с Русом только поженились, Алик очень часто появлялся у нас дома и постоянно придерживал меня за локоток, мурлыкая о том-, что вот, Есечка, у тебя такой хороший муж. При этом глаза его никогда не улыбались и на одном из дней рождений Рустама, когда мы уже были прилично в браке, он меня придерживал за талию и ворковал о том, что такая я сегодня красивая, такая я сегодня удивительная. Мне всегда чувствовалась какая-то другая подоплёка в его словах. Но поскольку здраво оценить я не могла были ли это намёки на что-то большее, по той простой причине, что у меня опыта общения с мужчинами как такового не было, я молчала.

Тяжело вздохнув, я медленно встала с кровати и пошла в гардеробную, выдвинула полки и посмотрела на украшения.

Рус собрал документы.

Да документы восстановить можно, а вот подготовиться к уходу стоило.

Я понимала, что если я сейчас дёрнусь, то Рустам это расценит как побег, как желание забрать у него ребёнка. И он тогда меня не выпустит, и после родов у меня отберут малыша ненадолго, чтобы я была более покладистой, а потом вернут, но только с учётом того, что я буду в семье.

Я такого расклада не хотела, поэтому я не собиралась сейчас до родов предпринимать каких-то попыток уйти от мужа, нет.

Пусть он списывает все на мои капризы, пусть он списывает все на мои гормоны. Я слова больше не скажу про то, что этот человек предал меня. Я буду готовиться к уходу, потому что, родив ребёнка, отойдя от родов, я смогу нормально уйти, а не так, что я только перееду на какую-нибудь съёмную квартиру, меня скрутит схватками, а потом повезут в ближайший роддом, куда заявится Рустам. И тогда я ребёнка точно не увижу никогда. Его сразу же из родовой отдадут мужу.

Перебрав украшения, отложив самые перспективные в небольшую шкатулку, которая стояла врезанной в ящик, я снова вернулась в спальню.

Я не засекла, сколько времени прошло с моего разговора с Рустамом, но когда уже укладывалась в постель, я услышала, как разъехались ворота, пропуская машину на территорию дома.

Спустя десять минут дверь входная открылась, и быстрый нервный шаг стал приближаться.

Рус распахнул дверь и, тяжело дыша, уставился на меня.

— Это что было такое? — произнёс он хрипло.

Я пожала плечами.

— Мне показалось, что за столько лет я наконец-таки имею право сказать о том, что твой друг лицемер, он плохой друг.

— А что же ты молчала все это время?

— А я не знала, как себя правильно вести, — заметила я тихо и посмотрела на мужа, у которого была помята на груди рубашка. И распахнут пиджак.

— В смысле ты не знала, как себя вести?

— В смысле я не могла правильно идентифицировать его подкаты и были ли это подкаты вообще, но если ты бросился на него с кулаками, значит, ты сам подозреваешь о том, что у тебя такой друг, что может подкатить к твоей жене. И тогда у меня возникает вопрос. Применима ли к тебе пословица, скажи мне, кто твой друг, и я тебе скажу, кто ты?

У Руса дёрнулся глаз.

Я сжала пальцы на одеяле и тяжело задышала.