Загадаю Тебя - Анна Джолос
– Я не спрашивала у деда насчёт Тулы, знала, что не отпустит.
– И Никитос разобиделся.
– Ну да.
– Ещё бы! Такая возможность остаться наедине, а ты бортуешь, – бормочет она себе под нос.
– Перестань, Сень.
– А чего перестань? Надоело твоему Авдееву за ручку тебя держать, да по-пионерски целоваться. Хочется большего. Гормоны бурлят, половой токсикоз в действии, как говорит Грачёва.
– Он на меня в этом плане не давит.
– Какой молодец, – цедит сквозь зубы.
– Сень…
Внимательно на неё смотрю. По лицу вижу: что-то не так.
– Я чего-то не знаю? – интересуюсь осторожно. И образовавшаяся тишина мне категорично не нравится.
– Оль, вот не хотелось бы передавать сплетни, но всё равно дойдёт же, – она тягостно вздыхает. – Никиту твоего видели у дома Кэт…
Ощущаю неприятный укол под рёбрами, но внешне никак себя не выдаю.
– Мало ли, что он там делал.
– Он выходил из её дома, Оль! – пищит возмущённо.
– Может, ей нужна была помощь.
– Ну как бы… Мы, конечно, не в курсе, что там происходило, свечку не держали, но уже само то, что он там был…
Киваю, переваривая поступившую новость. Если не кривить душой, слышать подобное – неприятно.
Двадцатилетняя Катя Симонова, или попросту Кэт, как она сама себя называет, – девушка, прославившаяся на всю округу тем, что спит с мужчинами за деньги.
– Прости, я не могла не сказать, – Сеня виновато хмурится и сжимает мою руку.
– Всё нормально, – а у самой в горле тугой ком встаёт. – Когда это было?
– Три дня назад.
– Понятно.
– Оль, ты не накручивай себя. Мож я дура, зря его обвиняю, – начинает нервничать и оправдываться.
– Кто конкретно видел его там? – беру дротики и по очереди кидаю в мишень.
Сплетням я особо не верю, но нет дыма без огня, так ведь?
– Костик мне передал.
Её двоюродный брат.
– Он ёлку Степановым завозил, ну и спалил, то есть заметил, что Авдеев выходил из её дома.
– Ясно.
– Ой, а я ж тебе не рассказала про Тоньку Никифорову! Заявляемся с предками к ним домой, а там семейство Борькино полным составом. Они засватали Никифорову, прикинь?! Летом будет свадьба, Тонька-таки беременна, Оль!
– Не сочиняй. Может, они с Борей просто очень сильно любят друг друга, – отзываюсь я равнодушно.
– Ага, налюбили, по ходу! – хихикает, закатывая глаза.
– Сень…
– Не, ну одно из двух: или она в положении, или Боря, как Эдвард Каллен, должен на ней жениться перед тем, как укусить и сделать её вампиром. По другим причинам в восемнадцать не женятся, Оль! И тебе меня не переубедить, – добавляет, стянув со стола ещё один мандарин.
– Давай не будем сплетничать про них.
Лично я на Борю и Тоню всегда смотрю с восхищением. Есть между ними какая-то особая магия. То, как они относятся друг к другу... Как ухаживает и заботиться парень о Тоне. Как сама Тоня расцветает рядом с ним. Они влюблены. По-настоящему. И пусть, случилось это рано, я искренне верю этим чувствам. Дай Бог, чтобы они сумели их сохранить на долгие годы.
– Останусь у тебя? – спрашивает подруга, прерывая мои размышления.
– В гостевой комнате спит Богдан, – напоминаю я ей.
– И пусть себе спит, Его Московское Высочество. А я тут, с тобой. Как раньше, м? – лезет ко мне обниматься.
– Оставайся конечно.
Ну как ей отказать?
– Спасибули! – смачно целует меня в щёку. – А то я ключи забыла... А мои ж пока пол деревни не обойдут, не успокоятся.
Знаю я, что дело не в этом, но, как всегда, молчу. В конце-концов, моя задача помогать Сеньке тогда, когда этого требуют обстоятельства. Остальное совсем неважно. Чужая семья, как говорится, потёмки.
– Ой, Миронова! – восклицает громко и хлопает себя по коленкам. – У меня ж для тебя подарок есть! – вскочив с постели, подбегает к стулу, на который поставила пакет с ВПН. (Вещами Первой Необходимости). – Так-с… Закрывай глаза.
Послушно выполняю её команду.
– Открывай!
Открываю и вижу перед собой чудесное вязаное платье очаровательной расцветки.
– Как в Бурде [1] девяносто шестого года, ты ж хотела! – широко улыбается, демонстрируя мне наряд.
– Так красиво, Сенька! Ты волшебница! – восторженно разглядываю вещь, которую подруга связала для меня своими руками.
– Нравится?
– Очень.
– Надо срочно примерить!
– Хорошо, но сначала ты должна найти мой ответный подарок.
– И где же он? – в нетерпении складывает пальцы вместе.
– Под ёлкой. Маленькая такая коробочка, – кричу уже ей в спину, потому что она дала такого дёру, что спортсмен-спринтер позавидует.
Рассматриваю платье. Поглаживаю вязь.
Какая она, всё-таки, умница! И ведь запомнила, что именно мне приглянулось!
– Миронова, ты обалдела? – верещит на весь дом, а уже через несколько секунд залетает ко мне в комнату едва ли не со слезами на глазах. – Спасибо! – шмыгает носом, крепко стиснув меня в объятиях.
– Это серебро, Сень. Не золото, но…
– Они чудесные! – отодвигается. Вставляет серёжку в ухо, защёлкивает застёжку и подбегает к зеркалу красоваться. – Классные. Подходят мне очень. А дырки-то почти заросли. Долго ничего не носила.
Не носила, потому что носить было нечего. Её мать, тётя Света, украшения из дома вынесла. В том числе и с дочери всё сняла.
– Дорогие, Оль. Зачем? – Сеня бережно трогает пальцами серёжку. Смотрит на меня с благодарностью. Видно, что очень растрогана.
– Ты довольна?
– А то! Я рада как слон! – снова обнимает меня, имитируя удушение Анаконды. – Люблю тебя, Ольчик…
– И я тебя.
Стук в дверь вынуждает нас оторваться друг от друга.
– Оль, дротики не бросаешь? – предусмотрительно интересуется Богдан, стоящий по ту сторону.
– Нет.
Сенька хохочет.
– Захожу, – сообщает он и уже в следующий момент появляется в комнате. Взлохмаченный. Хмурый. Раздет по пояс. И это… застаёт нас врасплох. Стоим, таращимся на него.
Вот дуры!
– Кхм. Ещё раз привет, Богдан! – Сеня обретает голос первой. Прочистив горло, машет ему ручкой.
– Оль, там это… Короче, по-братски, можешь как-то своего кота-террориста изъять? Достал. Докопался до меня. Лезет и лезет, не даёт уснуть. Прогнать
