Не твои наследники (СИ) - Елена Николаева
Модели — циничные, продажные создания. А если ещё и востребованные, то втрое жадные до денег суки. Но дело не в бабле. Механика с такими приелась, как и наигранные эмоции. Влечение, испытываемое при забегах с молоденькими симпатичными красотками, ищущими лёгкой, беззаботной жизни со спонсором, перешло в тошноту. С такими секс продлевал мне жизнь. В случае с Машей — чистое удовольствие.
— Ох, старик, — Денис допивает свою порцию и нажимает на кнопку вызова официанта. — У меня для тебя, по ходу, хреновые новости. Ты попал, дружище…
— Это я уже понял, — орошаю горло ещё одним глотком вискаря, выуживая из кармана пиджака зазвонивший мобильный.
— Но не осознал.
— Возможно, — соглашаюсь, глядя на экран.
Галецкий.
— Закажем выпивку? — интересуется Громов.
— Давай. Сегодня плачу я, — опрокидывая в себя оставшийся алкоголь, принимаю вызов. — Слушаю, Дан.
— Руслан, тут такое дело… — Галецкий явно не знает, с чего начать. Такие заминки у него случаются только в тех случаях, когда Маша что-нибудь чудит. — Марья твоя… — тяжело вздыхает в трубку, и я тут же напрягаюсь, садясь ровно на диване. — В общем, твою любимую «Ласточку» рихтует.
— Что творит? — сглатываю, ощущая горечь во рту. «Ласточкой» я называю мой спорткар за двадцать лямов.
Спина мгновенно покрывается ледяным потом. В висках начинает долбить пульс. Пальцы, не удержав массивный стакан, позволяют ему выскользнуть на поверхность деревянного столика.
— Видимо, ждала тебя на ужин. Спросила: «Где Царь?» Я ляпнул сдуру, что уехал на профессиональный СПА-массаж релаксировать. Короче, пока ребята спохватились, лобовое ушло. Вдребезги разнесла монтировкой. Приступила к боковым стёклам. Требует получения эмансипации и возмещения морального ущерба…
* * *
— Ущерба, говоришь? — мой голос, дрогнув, перетекает в нервный хохот. — Сука!
Оттягиваю ворот рубашки, вдыхая поглубже.
Наверное, я рехнулся, раз ещё не отдал приказ грохнуть мерзавку. Хоть за такие вольности её убить мало. Боюсь представить, что сделаю с ней, попадись она мне в руки этой ночью.
— Возмещу, Дан, как только вернусь домой, всё сполна возмещу. Кузов хоть пожалела?
— Да вроде цел. Заверила, если ближе подойдём, отрихтует крышу. Пока только стёкла ебашит.
— Хрен с ними. Не трогайте её. Пусть пар спустит, если ей от этого легче станет. Смотри, чтобы не поранилась. Если совсем распоясается — наручниками вяжи. Вторая тачка где?
— Рома отогнал от греха подальше. Он как раз её из гаража выкатил, чтобы на техосмотр отправить, а бестия твоя воспользовалась моментом.
— Я скоро вернусь. Ей об этом знать необязательно. Вымотается, спать уйдёт. Дан, замок в гостевой сломай по-умному, чтобы не заперлась до моего прихода, не то дверь придётся вышибать. Пугать не хочу.
— Понял. Сделаю.
— Она ужинала?
— Павловна сказала, почти ничего не ела. Так, поклевала самую малость. В основном греческий салат.
— Ладно. Девочка взрослая. Не кормить же её с ложечки. Смотрите в оба за ней, чтобы в итоге не искать снегурку вокруг дома по сугробам, — отключаюсь. Откидываюсь на спинку дивана, пытаясь посадить на цепь взбунтовавшуюся злость. Клокочет в груди, словно магма в жерле вулкана. Того и смотри, к горлу подступит.
Закрываю глаза и делаю ещё один медленный вдох.
— Сссука… — обречённо выдыхаю, переводя усталый взгляд на Громова. — Спорткар расхерячила. Не знает, чем ещё меня раздраконить. Да я уже готов плеваться огнём!
— Это знак, — с невозмутимой уверенностью заявляет Денис.
Прыскаю от неожиданности, округляя глаза.
— Какой, нахуй, знак? Ебанутая она на всю голову. Хоть ты не еби мне мозг, дружище.
— Судьба твоя, — добавив, Громов начинает ржать. Да так заливисто, что хочется его откровенно послать. — Покладистые не твой конёк. Да и ты что-то не особо спешишь убивать вандалку за любимую тачку. Так что, крепись, Рус. Я хочу с ней познакомиться.
— Не сейчас, Деня. Научу мерзавку хорошим манерам, тогда увидитесь.
Глава 6. Воспитательный процесс
Руслан
Мой водитель тормозит у цветочного бутика. Наперёд знаю, что могу отхватить букетом по морде, но покупаю самый шикарный. С бархатными, ярко-красными и бордовыми бутонами роз, пионов и ещё каких-то очень трудно доставаемых в это время года цветов.
— Жена будет в восторге, — заверяет мужик, доводя букет до совершенства. Третья попытка вручить Маше цветы либо станет триумфальной, либо последней.
Отстегнув приличные чаевые, сажусь в тачку, ощущая, как в венах мгновенно закипает кровь. Стремительно разлетается по разным уголкам тела. Распаляет настойчивое желание поскорее добраться домой и всыпать мерзавке ремнём по её охренительной заднице.
— Что-то ты рано сегодня, — подъебывает Дан, прикрывая кулаком дурацкую улыбку.
Меня всего лихорадит. Оценив в гараже моральный и материальный ущерб, до сих пор нахожусь под убийственным впечатлением.
Трахать заразу буду долго, пока молить не начнёт о пощаде. За каждое окно ответит. За все царапины, мать её! За тонну сгоревших нервных клеток.
— Спит? — интересуюсь, как только вхожу в холл.
В доме звенит мертвая тишина. Время перевалило за два часа ночи.
— Не уверен. Делала перестановку в спальне минут тридцать назад. Недавно только притихла.
Перед лестницей я останавливаюсь и, прежде, чем уйти наверх, в очередной раз оглядываюсь на Галецкого.
— По пьяни, что ли, мебель таскала? — ощущение подвоха неприятно скребется в желудке.
— После второго бокала коллекционного французского? — Дан удивлённо вскидывает бровь. — Нет. Думаю, по фэншуй. Цветы хоть без шипов, Рус? — срывается на приглушённый хохот, комедиант хренов. — Если что, сегодня я у себя. Замок испортил, но дверь, по всей видимости, заблокирована изнутри. Желаю тебе удачи в предстоящем сражении. Спокойной ночи, Царь…
Чертыхнувшись, двигаю на второй этаж.
Дойдя до гостевой спальни, дёргаю ручку.
Поддавшись толчку, дверь со стуком ударяет, видимо, в комод и тут же стопориться. Будь она неладна.
«Хрена с два, Машенька!» — пульсирует раскалённое сознание. — «Если ты думаешь, что я тебя не достану, ты глубоко ошибаешься, паршивка».
Усилив давление плеча на дверное полотно, вынуждаю комод коротко скрипнуть и заскользить по полу.
* * *
Спустя секунду врываюсь внутрь. Комната пуста. Кровать застелена. На покрывале разбросаны новые вещи, будто после примерки. Среди них замечаю пару своих футболок и чистую рубашку. Выбрала для себя из тех, которые чаще ношу.
— Фетишистка, млять… — ворча, сдёргиваю на пол покрывало вместе с одеждой, опускаю на подушки букет и принимаюсь стягивать с плеч кашемировое пальто.
Закончив, нервно срываю с себя пиджак и рубашку. Разуваюсь, снимаю носки. Остаюсь только в брюках.
В гостевой спальня и ванная комната разделены кирпичной стеной с дверью, явно запертой на ключ с обратной стороны.
Как я мог протупить насчёт этой двери, ума не приложу. Лучше бы
