Две полоски. Залетела от незнакомца (СИ) - Джулия Ромуш
К примеру, о голосе. Мне очень нравится его голос. Низкий мужской голос, особенно когда он шепчет…
Стоп, откуда я знаю, как он шепчет?
Да не знаю я, это у меня воображение слишком богатое. Вечно мне что-то чудится. С таким воображением надо было в сценаристы идти, а не в медицину.
Но пока я иду в сестринскую. До конца смены остались считанные часы. Можно отдохнуть после процедур, выпить чаю и просто посидеть с закрытыми глазами. Расслабиться.
Вхожу в сестринскую, Светка бессовестно храпит, разлегшись на диване. Глядя на нее тоже начинает клонить в сон.
Но я не поддаюсь главным образом потому, что на диване больше нет места. Остается только стул.
Делаю себе чай, сажусь за стол. Мысленно прокручиваю в голове все, начиная с самого начала. Как я вошла в палату, как Давид на меня посмотрел…
Ну почему я о нем думаю? Как же мне его выгнать из своей головы?
— Васька, не сёрбай, — раздается с дивана сонный недовольный голос. Блин, Светка проснулась. Теперь у нее рот не закроется до конца смены. — Дай поспать, имей совесть!
— Спи, кто тебе не дает? — тянусь за печеньем. — Моя совесть погружена в медикаментозный сон.
Светка укладывается обратно, но видимо сон уже не идет. Садится на диване, недовольно зевает.
— Сделай уже и мне чаю, что ли, раз поспать не дала.
— Сама сделаешь, — двигаю к напарнице коробку с пирамидками чая. — Чай я купила свежий. Чайник вот только закипел.
— Злая ты, — вздыхает Светка и берет пирамидку.
— Не злая, а справедливая, — поправляю напарницу.
Со Светкой у меня долго не складывались отношения. Она привыкла командовать, а на меня где сядешь, там и слезешь. Пару раз получив отпор, она чуть присмирела и уже не пыталась мной помыкать. И мы даже, можно сказать, сработались.
Но все равно я сто раз предпочту Светке Машу.
А вот Маша Светку терпеть не может. И иначе чем злыдня ее не называет.
— Злыдня она злыдня и есть! — убежденно говорит подруга. — Самая натуральная.
— Может и злыдня, — соглашаюсь с ней я, — но работать с ней нам придется. Так что надо не давать садится себе на шею.
Получается не всегда, как к примеру сегодня. Пока я занималась Давидом, Светка видела десятый сон…
Опять Давид!
Все мысли упорно возвращаются к этому мужчине. Для начала, он мне не Давид, а пациент Байсаров. Во вторых, он мне нравится…
Что? Я так сказала? Точнее, подумала?
Не может этого быть! Как мне может понравиться человек, которого я совсем не знаю? А вдруг он маньяк? Или еще хуже. Может он женат.
Вот, как же я не подумала! Конечно, такой мужчина просто обязан иметь или жену, или подругу. И если я не буду пресекать такие его действия в отношении меня, то заработаю себе геморрой не сходя со своего рабочего места.
— Вась! Вася! Василиса! — доносится до меня сквозь обрывки сознания.
Поднимаю голову, удивленно обвожу мутным взглядом комнату. Надо мной стоит Светка и смотрит с сочувствующим видом.
— Что? — тру ладонями лицо. — Кому-то плохо?
— Никому не плохо, — хмыкает Светка. — Всем просто отлично. Все дрыхнут без задних ног. И тебе поспать не мешает. Иди, ложись на диван. Поспи. А я подежурю.
Переползаю со стула на диван и проваливаюсь в сон. Последнее, о чем успеваю подумать, что не такая она и злыдня, наша Светка. Просто такой характер.
Глава 9
Василиса
Но сон не приносит облегчения. Просыпаюсь с чувством тревоги. На часах почти утро, а внутри все еще крутится странное ощущение, как будто что-то важное ускользает от меня.
Голова раскалывается. Я все никак не могу привыкнуть к тому, что сплю урывками. После постоянно как будто разбитая.
Еще и ночью спала плохо… Да и после спирта мало отошла.
Резко с кушетки подрываюсь. Да что у меня за мысли сегодня одна хуже другой?! Как не Давид, так про пациента того думаю и свое поведение… Все! Нужно работать! Иначе я так с ума сойду!
Возвращаюсь к своим обязанностям, словно на автопилоте. Обхожу палаты, проверяю состояние пациентов.
Немного притормаживаю возле палаты Давида. Губу кусаю. Как будто заходить туда боюсь. А я и правда боюсь. Мыслей о нем слишком много. И все неправильные!
Беру себя в руки и на ручку нажимаю. Дверь открываю. В палате тишина стоит, и только негромкое посапывание слышится.
— Малахольного этого проведать пришла? — Георгий Петрович тут же голос подает и хмыкает.
— Я всех проверить пришла, а вы почему не спите?! Потом опять на процедуры опоздаете?
Георгий Петрович хмурится сразу. Не нравится, когда я его ругаю.
— Заснешь с ним, — бухтит, — сначала кряхтел, потом вообще стонать начал. Переведи его в другую палату, дочка? Невозможно с ним здесь лежать.
И как будто в подтверждения слов дедушки Давид звуки издавать начинает.
— О-о-о-о, слышишь? Он не на курорте! Разбуди его, а то хорошо ему слишком!
— Георгий Петрович, — головой качаю, и пальцем ему грожу. Дедушка недовольно губы поджимает.
Останавливаюсь у постели Давида, и сердце снова начинает биться быстрее. Почему он так действует на меня? Что в нем такого?
Я до сих пор понять не могу, почему он так сильно мое внимание привлекает.
Выхожу из палаты и в сестринскую иду. Вспоминаю, что не записала в карту Давида сделанные инъекциии показатели температуры. Совсем забыла.
Давид спит так смешно и…
Черт! Опять этот Давид! Он мне не Давид, а пациент Байсаров!
Повторяю про себя, чтобы напомнить. И в эту самую секунду резко останавливаюсь, чуть пациента с ног не сбиваю.
Вот же оно! Вот что мне покоя не давало все это время! Байсаров! Давид Байсаров!
От всего, что я сейчас осознаю, кончики пальцев неметь начинают.
Да нет, бред какой-то. Быть не может. Я, наверное, неправильно его фамилию расслышала, а имя просто совпадение!
На негнущихся ногах в сестринскую захожу.
К медицинскому шкафу подхожу, где хранятся карточки пациентов. Бегло просматриваю бумаги, пока взгляд не останавливается на одном из файлов. Имя и фамилия на карточке вызывают холодок по спине. Я даже замираю на несколько секунд.
«Давид Данилович Байсаров» — читаю я вслух, и мир вокруг будто бы кружиться начинает. Это имя, эта фамилия… Они до боли знакомы.
В горле пересыхает моментально. Кошмар какой. Это же карточка того самого, да? С которым я… Кошмар!
Достаю карточку и с
