Соловей (ЛП) - Адамс Джослин
Мог ли это быть легкий вздох облегчения, который он услышал от нее? Выражение ее лица стало приятно нейтральным, изучающим, как всегда, но за ним скрывалось что-то, что она не могла скрыть. Он улыбнулся шире.
— Наши семьи часто приезжали сюда вместе, в свой коттедж неподалеку отсюда, часто на все лето или несколько выходных осенью. Когда моих родителей не стало, ее семья взяла меня к себе и относилась ко мне как к родному. Синтия была и всегда будет одной из моих самых близких подруг.
Дарси отвела взгляд, прежде чем он успел понять, раздражена она или испытывает облегчение.
— Это было довольно мило с их стороны. Должно быть благодаря тому, что они хоть немного оказывали поддержку, тебе было немного легче пережить шок.
Еще хуже было продолжать посещать все те места, где его семья обычно проводила время вместе. Стоять там, окруженный их призраками, и при этом отчаянно пытаться защитить свою приемную семью — было пыткой. Это так часто выводило его из колеи, что в какой-то момент он уже не мог вернуться назад, а только существовал, отрешенный от собственных эмоций.
— У тебя здесь, наверное, были дикие вечеринки, — сказала она, выведя его из состояния свободного падения, — и я не имею в виду дикие по меркам большинства людей, потому что речь идет о тебе. Это место идеально скрыто деревьями и достаточно далеко для гигантской оргии, хотя подозреваю, что ты больше любишь смотреть на все со стороны.
— Не считая Синтии и ее мужчины месяца, ты единственный человек, которого я когда-либо приводил сюда. — Он внутренне поморщился, жалея, что не смогу удержать это в себе, и подмигнул, чтобы скрыть это. — Я надеюсь скоро окрестить это место. Особенно вон то местечко у джакузи, где достаточно просторно, чтобы постелить меховой коврик и нежиться под звездами.
Вилка выпала из ее пальцев и со звоном ударилась о стеклянную столешницу, которую она быстро подобрала.
— Да, удачи с этим. Итак, как работает вся эта твоя схема оплаты и когда она вступит в силу?
Она подцепила вилкой меньший из двух стейков и положила на свою тарелку.
— Ты потребуешь раскрыть глубокий, мрачный секрет, если я попрошу тебя передать соус «Frank's RedHot»?
— Смена темы разговора не разрядит обстановку между нами, Лучерито. — Усмехнувшись ее внезапному интересу к еде, он наполнил свою тарелку. — Это начнется, когда ты спросишь меня о чем-то, что имеет для меня эмоциональное значение. Меня не особо трогает острый соус, так что можешь брать его, когда захочешь. Как и я, — тихо вставил он в конце.
Флирт, казалось, был его тактикой отвлечения внимания, но это могло ее погубить. На что этот человек вообще способен? Он передал ей бутылку и наблюдал, как ее стейк исчезает под толстым слоем красной массы.
— Не понравился стейк?
— Обожаю. — Сосредоточившись на своей тарелке, она вонзила в нее ножом и вилкой, поднесла кусок ко рту и застонала, когда жевала. — Я не ела мяса уже целую вечность. Так, так, так хорошо.
Они ели в тишине, поскольку, казалось, что она погрузилась в личный экстаз с содержимым своей тарелки. В отличие от большинства людей, которые просто жевали и глотали, она относилась к еде как к эротической фантазии для рта. Не отрывая взгляда от еды, она с смаковала каждый кусочек, прежде чем проглотить его.
Что еще она могла бы сделать с такой дикой самозабвенностью? Его член упёрся в молнию джинс, когда Мика представил ее верхом на себе и то, как она, откинув голову назад, стонала его имя.
Действительно голодная, она не шутила на этот счет. Их было двое, только ему хотелось чего-то более вкусненького, чем стейк. Он был шокирован, что она не подняла тарелку, когда та опустела, и не вылизала ее дочиста своим нежным розовым язычком. У этой кокетки был хороший аппетит. Ему это понравилось.
— Как тебе удается оставаться в такой форме? — спросил он, когда любопытство переполнило его пылающие губы. Не от острого соуса, а от желания поцеловать ее.
Она уставилась на него поверх салфетки.
— Откуда ты знаешь, что я вообще в форме? Я только что набила рот стейком и сижу здесь, пуская слюни по поводу десерта. Кто знал, что у меня появится отдышка, поднимаясь по лестнице.
— По-моему, ты много занимаешься спортом.
Ее колено дернулось под столом.
— Я бегаю, в основном на беговой дорожке, но у меня нет особых проблем с весом. Хороший метаболизм, наверное.
— Может, это потому, что ты никогда не сидишь на месте. — Он отодвинул свою пустую тарелку в сторону.
Она пожала плечами, затем прикусила губу, как делала каждый раз, когда собиралась спросить его о чем-то неудобном.
— Фотография твоей семьи заставляет меня задуматься, как ты превратился из любимого маленького мальчика в мужчину, которым стал. Ну, знаешь, парень, который каждый вечер появлялся на телеэкране после того, как перебрал. — Очевидно, игры уже начались.
— Ублюдочный магнат и шлюха в лице мужчины, ты имеешь в виду. — Он говорил это как ни в чем не бывало, но жгучий стыд скрутил его живот.
— О, Мика, я…
— Это тебе дорого обойдется. Готова заплатить?
Она несколько секунд смотрела на него, прежде чем сказать:
— Зависит от того, что ты попросишь взамен. — Хотя ему хотелось узнать некоторые подробности, больше всего: как он мог ее заставить поежиться сегодня вечером.
— Сколько раз ты влюблялась?
Она смяла салфетку в кулаке.
— Какое отношение имеет ко всему этому моя личная жизнь?
— Ах-ах, не надо отвечать вопросом на вопрос. Дай мне вразумительный ответ, и я сделаю то же самое.
Она устремила свой взгляд на озеро, а не на него.
— Только однажды, и этого было достаточно, чтобы больше никогда не делать таких глупостей.
— Кто он? — Мик наклонился вперед, его распирало любопытство.
— Нет, по одному вопросу в каждом раунде. Я ответила на твой, теперь твоя очередь. — С вызовом приподняв бровь, она откинулась на спинку кресла и жестом указала на него.
— Как я превратился из обожаемого ребенка в отморозка? — У него заболело горло, но он продолжил. Обещание есть обещание, и этот позор был всего лишь призраком по сравнению с другими, которые он перенес. — Те годы прошли как в тумане. Если бы никто не заставлял меня задумываться о том, к чему приводят мои решения, я бы не заметил, что ни к чему хорошему. Если бы я мог вернуться назад и сделать другой выбор, я бы это сделал, но в последнее время я пришел к выводу, что некоторым из нас нужно пройти по всем неправильным дорогам, прежде чем найти правильный.
Она прищурилась на него, разинув рот.
— Довольно поэтично и очень мудро.
— Похоже, ты удивлена, что мудак может быть мудрым.
— Не цепляйся к словам значит.
Он кивнул в знак нерешительного извинения.
— Ты хотела узнать об этом ублюдке, — начал он, отмахиваясь от нее, когда она сердито посмотрела на него. — Когда мои родители умерли, горе захлестнуло меня. Родители Синтии взяли меня к себе, а ее отец был довольно опытным бизнесменом. Он предложил мне воспользоваться наследством и инвестировать в недвижимость. Моя первая сделка стала прорывом. Я заработал пятьдесят тысяч долларов на своем первом обороте. Я почувствовал такую власть, и, поскольку я отстранился от всех и не позволял себе ничего чувствовать, она подействовала на меня как наркотик. Единственная проблема в наркотиках заключается в том, что за ними всегда следует зависимость. Никакого количества недостаточно. Мне стало плевать, что правильно или неправильно. Это стало нормой. Увольнять людей для меня ничего не значило.
— То, что произошло в Колумбии… заставило тебя снова почувствовать это, — сказала она. — Не так ли?
Настала его очередь поежиться, но ему удалось подавить любые внешние признаки своего дискомфорта.
— Мы заключаем новую сделку? По одному вопросу на сделку — таково было твое правило, разве нет?
Она вздохнула и отпила вина.
— Забудь об этом. Я уверена, что уже знаю ответ.
Планируя остаток вечера, Мика провел кончиком пальца по ободку своего бокала с вином. Дарси наполнила его, вероятно, надеясь напоить Мику и вытрясти из него все секреты, и ее взгляд был прикован к движению его рук. Именно так, как он хотел, чтобы она потеряла равновесие, обдумывая его следующий шаг вместо того, чтобы сделать свой собственный.
