Моя (не)любимая бывшая - Диана Рымарь
А если бы знала, пришла бы. Я уверен в этом.
Меж тем у меня уже начинается нервная почесуха оттого, что хочу ее видеть.
Она ж вчера что-то там пыталась мне сказать-доказать.
Так случилось, что сегодня у меня полно времени ее послушать.
Пишу ей: «Я в больнице. Приезжай, поговорим».
Сообщение значится отправленным, но не доставляется. Снежана офлайн. Почему?
***
Барсег
Я, как последний идиот ждал, когда Снежана появится онлайн. Первые сутки ждал, вторые скрежетал зубами от злости.
Она так и не появилась в больнице. Больше того, не позвонила мне и даже не прочитала моего сообщения.
Я искал ее во всех соцсетях, где она бывала раньше, но голый номер, она нигде не появлялась. А еще, кажется, всюду меня заблокировала, потому что я не смог ей больше написать нигде, кроме нашего обычного мессенджера, куда отправил самое первое сообщение.
Но я не тот человек, которого можно вот так просто вычеркнуть из жизни.
На третьи сутки я сам выписал себя из больницы. Точнее, послал врачей подальше и ушел, благо самочувствие практически нормализовалось, хоть аппетит и не вернулся.
Заехал домой, искупался, побрился. Честно сказать, обалдел оттого, что умудрился сбросить пять килограммов и выгляжу теперь почти как Кощей. Собравшись, порулил к ней.
За каким чертом оно мне понадобилось? Ведь ее месседж был весьма очевиден — Снежная королева изволит дуться на мое неуважительное поведение. Небось, про себя только и делает, что повторяет: «Пошел ты, Барсег, на хрен…»
Но я не пойду.
Кто она такая, чтобы на меня обижаться после того, как сама предала меня?
Ей обиды не по чину. Я так решил! Это мне есть на что дуться, но не ей. И то — я веду себя как взрослый рациональный человек, пишу ей, пытаюсь общаться. А она что? Думает, устроила себе выходные без интернета, и я отстал, что ли? В таком случае она плохо меня знает.
Я слишком люблю ее, чтобы вот так уйти.
Не позволю себя вычеркнуть.
И ее вычеркнуть не смогу…
Я это уже сделал на помолвке, но то скорее в состоянии аффекта.
Видео это дурацкое для нее записывал, всякие гадости ей говорил, пока был у нее дома тем утром. Я даже не помню, что нес, пока зажимал ее на кухне. Мозг будто отключился.
Я переборщил, наверное.
Иначе почему до того разговора она хотела меня видеть, а после нет? Наверняка переборщил.
Но сегодня, сейчас, я готов к трезвому разговору.
Я хочу знать ее мотивы. Зачем она пошла на оральный секс с другим мужиком?
Неужели ей действительно попросту не хватало секса?
Можно же было просто открыть рот и сказать:
«Барсег, давай не будем ждать свадьбу».
«Барсег, я уже готова!»
«Барсег возьми меня…»
Она намекала, да. Но я предпочитал не замечать ее намеков, потому что хотел, чтобы у меня хоть раз в жизни все получилось как надо, по-человечески. Чтобы брачная ночь по всем правилам, кровь на простынях, ребенок через девять месяцев.
Получилось, ага… Аж смешно теперь от самого себя, как рьяно я охранял ее девственность.
Теперь думаю об этом, и аж всего трясет.
Не очевидно разве, если девчонка не получает чего-то в отношениях, она пойдет искать это на стороне? Вот она и пошла.
Я думал, что она выше этого, что для нее отношения со мной самые важные.
Но, черт возьми, если она хочет трахаться, — вот он я. Пусть трахается со мной, все равно я больше ни с кем ей делать это не позволю.
Но сначала Снежана скажет мне правду.
Я хочу знать все. Сколько раз у нее было? С кем? Жалеет ли она? Как сильно? Последний вопрос меня особенно интересует.
Я четко доведу до ее сведения, как много в этой жизни она потеряла из-за того видео. У нас с ней больше ничего не будет просто, никогда не прощу ей то, что она сделала. Но…
Но я решительно не готов отказываться от нее насовсем. Только думаю об этом, и мне уже плохо. Какая-то черная безнадега накатывает со всех сторон, и никак через нее не пробьешься.
Не хочу этой безнадеги. Хочу нормально поговорить со Снежаной.
Когда я вхожу в ее подъезд и поднимаюсь на нужный этаж, замечаю нечто удивительное.
Дверь в квартиру Снежаны открыта. А в прихожей шныряет какая-то блондинка в белом брючном костюме.
— Вы кто такая? — Захожу без стеснения. — Это квартира Васильевых, кто вам разрешил так спокойно тут разгуливать?
Однако на мою возмущенную речь незнакомка реагирует улыбкой.
Подходит ко мне, протягивает руку:
— Здравствуйте, меня зовут Валерия.
На автомате пожимаю ее ладонь.
Валерия тем временем продолжает:
— Я, конечно же, в курсе, что хозяева квартиры — сестры Васильевы. Наше агентство получило заказ на продажу этой жилплощади. Сегодня я как раз показываю ее желающим. Вас интересуют квадратные метры или…
Честно говоря, я обалдеваю от новой информации.
— С чего вдруг Снежана решила продать квартиру?
Она ведь любит ее, это квартира ее почившей бабушки.
— Простите, я не в курсе, — пожимает плечами риелтор. — Я не общалась с владелицей лично, мы получили заказ удаленно. А вы не могли бы представиться, пожалуйста?
— Барсег Багирян, — пристально на нее смотрю.
— Я как почувствовала, — неожиданно радуется она. — Пройдемте, у меня для вас кое-что есть.
Очень скоро она вручает мне белую коробку без опознавательных знаков и конверт, подписанный каллиграфическим почерком Снежаны: «Барсегу лично в руки».
— Возьмите. — Риелтор продолжает мне улыбаться. — И если вас не интересует квартира, то я бы попросила вас… Понимаете, скоро придут первые клиенты, и…
— Ясно, ухожу, — киваю ей.
Подхватываю коробку поудобнее и вправду выхожу.
Что-то подсказывает, что мне не понравится содержимое оставленного Снежаной презента.
Глава 13. Спустя полгода. Он
Барсег
Я спускаюсь, выхожу из подъезда дома Снежаны и направляюсь к машине.
После разговора с риелтором чувствую себя, мягко говоря, паршиво.
Терпения не хватает, поэтому открываю послание, не успев забраться в салон.
«Я думала, ты другой».
Вот и все, что Снежана мне написала.
Она думала, я другой. Не она, едрить ее за ногу, а я!
В чем я другой? Почему она не захотела конкретизировать?!
На автомате сажусь в машину.
Открываю коробку и обалдеваю
