Эмма Дарси - Доверься судьбе
Когда Сьюзен вошла в комнату, Эми хихикала, глядя, как в руках дяди то прятались, то вновь показывались игрушечные звери. Даника Фейрли грациозно расположилась на ковре возле жениха, собственническим жестом положив одну руку на его колено. Ее красивое лицо, обращенное к Эми, осветилось победоносной улыбкой.
Добрые знаки… Значит, все идет хорошо. Сьюзен знала, что должна бы радоваться этому, но свинцовый груз лежал у нее на сердце, и никакие доводы здравого смысла не помогали. Она поставила поднос на кофейный столик и уселась чуть в стороне в кресло, которое Том притащил для Даники Фейрли.
Изо всех сил стараясь создать непринужденную обстановку и даже преуспев в этом, Сьюзен чувствовала, что ее присутствие все-таки создает напряженность, мешающую достижению их общей цели. Том тревожился за нее — это было видно по глазам. Даника Фейрли чувствовала, как реагирует на присутствие Сьюзен Лейт Кэрью. Самое сильное напряжение исходило от него, так что Сьюзен невольно отмечала про себя каждое его движение, хотя по-прежнему старательно избегала смотреть прямо на него.
Она загляделась на кольцо с крупным брильянтом, сверкающее на среднем пальце левой руки Даники. Интересно, он правда любит ее? Глубоко, всем сердцем? Или просто решил сделать хорошую партию, найдя подходящего партнера, который поможет ему приобрести определенный социальный статус и, может быть, удовлетворить потребность в собственной семье, детях? Ему лет тридцать пять. Может, он просто решил, что пора жениться?
Даника Фейрли, конечно, долго этого ждала, раз они уже находились в близких отношениях к тому моменту, когда потерялась Эми. Не может быть, чтобы он горел страстью к ней, страстью вроде той, в которой он признался Сьюзен тогда, на автостоянке у офиса Тома.
Сьюзен тут же подавила возникшее в памяти воспоминание. Это произошло полтора года назад, когда все его чувства были взбудоражены событиями совсем иного порядка. Судя по всему, в то время Даника Фейрли уже жила с Лейтом Кэрью в Аделаиде. Должно быть, первоначальная страсть постепенно превратилась в нечто более безопасное и удобное. Так было и у них с Бренданом. Что правда, то правда: Брендан никогда не пробуждал в ней такого глубокого волнения, как Лейт Кэрью.
Сьюзен смутилась, почувствовав себя так, словно этими мыслями она предала мужа. Но это же совершенно нелогично! Она едва знает Лейта Кэрью. Он живет совершенно другой жизнью. И тем не менее нельзя не признать, что их связывает что-то.
— Миссис Форбс…
При одном только звуке этого голоса — низкого, звучного, неотразимого — душа ее откликалась. Придется поднять глаза на этого человека.
— Я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для Эми, — начал он, и в голосе его, несомненно, прозвучало искреннее волнение. — Ваш брат рассказал мне, как он нашел ее, и о вашем пути назад, в Алис-Спрингс. Это большая удача, что Эми оказалась в руках такой опытной медсестры. Если бы не вы, она бы, наверно, не поправилась так быстро.
«Опытной медсестры»! В этой короткой речи не было ничего личного. И никакой теплоты в глазах, заметила Сьюзен. Нежность предназначена другой женщине. Что бы ни существовало прежде между ними, Лейт Кэрью не хочет об этом вспоминать. Ни сегодня, ни потом. Никогда. Она вымученно улыбнулась:
— Всегда радуешься, когда видишь, как выздоравливает ребенок, мистер Кэрью.
— Моя семья ждет не дождется встречи с Эми. Я позвонил домой из полицейского участка, хотел поскорей сообщить радостную новость. Уверяю вас, Эми будет окружена должной заботой.
Сьюзен кивнула, удивившись про себя, почему он вдруг подумал, будто она сомневается в этом.
— Автомобиль ждет нас, чтобы отвезти в аэропорт, — ровным голосом продолжал Лейт. — Самолет нашей компании готов доставить нас домой. Не думаю, что мы слишком напугаем Эми, если сейчас заберем ее.
Решив показать, что ему удалось завоевать доверие девочки, Лейт с улыбкой взял в руки ладошку Эми. Девочка не сопротивлялась. Определенно, она была очарована дядей. Сьюзен стало еще тяжелее на сердце: она поняла, что наступил момент разлуки.
Зеленые глаза в последний раз скользнули по ней:
— Если бы вы и мистер Джеймс проводили нас до машины, чтобы как можно более естественно наступил момент прощания…
— Конечно, — согласилась Сьюзен, собрав все силы, чтобы подняться с кресла.
Даника Фейрли вскочила на ноги, торопясь поскорей вычеркнуть Сьюзен из своей жизни. Том помог Эми слезть с дивана; Лейт Кэрью встал, по-прежнему держа девочку за ручку. Они двинулись к двери — Эми посередке, взрослые вокруг нее. В доме все шло нормально. Но едва они переступили порог, стало ясно, что дальше ни о какой естественности речи быть не может: на них обрушились журналисты.
Началась дикая сутолока. Репортеры совали микрофоны им прямо в нос и, перекрикивая друг друга, вопили свои вопросы; из толпы внезапно выскакивали фотографы, щелкая затворами аппаратов; полицейские пытались оттеснить эту орду, расчищая проход к машине. Лейт Кэрью посадил Эми к себе на плечи и двинулся прямо сквозь толпу, Даника Фейрли следовала за ним по пятам. Не остановиться, не попрощаться, ничего не объяснить. Несколько секунд спустя трое отъезжающих уже сидели на заднем сиденье автомобиля. Дверца захлопнулась, и шофер, не обращая ни малейшего внимания на ревущую толпу, тронул машину с места, набирая скорость по мере того, как полицейские-мотоциклисты расчищали дорогу.
Несколько мгновений Сьюзен еще видела Эми у заднего стекла: на личике девочки был написан смертельный ужас. Потом малышку оттащили от окна, и больше она не выглядывала. Эми быстро и решительно увозили навстречу будущему, в котором для Сьюзен не было места. Но она едет в родную семью, где ее будут любить, заботиться о ней, уговаривала себя Сьюзен. А это самое главное.
Автомобиль свернул за угол и скрылся. Последний кадр в кино о Лейте Кэрью, сказала себе Сьюзен. Больше она никогда его не увидит.
Глава 6
Сьюзен не увидела Лейта Кэрью. Она его услышала. На следующее же утро. Телефонный звонок упорно ввинчивался в висок, пробиваясь сквозь тяжелый сон. Сьюзен облегченно вздохнула, когда телефон наконец замолчал.
Но тут же он зазвонил снова, заставляя Сьюзен осознать, что значит этот звук. Она не хотела его слышать и злилась на это назойливое дребезжание, нарушавшее долгожданное забытье после стольких часов безнадежных метаний по подушке в тревожном одиночестве.
Но звон не прекращался. В конце концов Сьюзен высунула руку из-под одеяла, нащупала на тумбочке телефон и подтащила трубку к уху.
— Сколько сейчас времени? — еле ворочая языком, проворчала она.
