Валентина Седлова - Разведены и непредсказуемы
– Да, пожалуйста! — махнула она рукой в глубь квартиры. — Только если не возражаете, в комнату я вас не приглашу, у меня там не прибрано. Поговорим на кухне, хорошо?
– Без проблем! — улыбнулся Никита.
– Чай будете?
– С удовольствием!
– Могу предложить на выбор: просто с удовольствием, с сахаром, с лимоном или с малиновым вареньем, — не преминула схохмить Ника.
– Тащите все! — великодушно разрешил Никита. Некоторое время на кухне было тихо. Приютившийся на табуретке у стола гость осматривался, Ника заваривала свежий чай, мурлыча под нос какой-то мотивчик.
Разлив горячий напиток по чашкам и выставив на стол немудреное угощение, Ника наконец поинтересовалась:
– Ну, а теперь, может, расскажете, с чем вы ко мне пожаловали?
Никита вздохнул и начал:
– Боюсь, мне крайне нужна ваша помощь.
– А почему именно моя?
– Похоже, из всей редакции вы единственная, кто способен выслушать меня и не состроить в ответ презрительную гримасу. — Ника не нашлась, что ответить на это, и Никита продолжил: — Я уже знаю, что ваша компания — это нечто вроде сообщества разведенных женщин. Меня сразу удивили ваши анкеты, и я перепроверил еще раз: вы все разведены и одиноки. Но вы, Ника, в этой редакции недавно, и я надеюсь, способны по-человечески отнестись к своему коллеге-мужчине…
Ника отметила про себя, что Никита сказал не «начальнику», а «коллеге», и это обстоятельство ее приятно удивило и порадовало.
– Но что конкретно вы от меня хотите?
– Для начала мне нужно понять, что происходит в редакции. Мне всего лишь надо знать, с чем я столкнулся и что мне с этим делать.
– Ну, на последний ваш вопрос я точно не отвечу, — улыбнулась Ника. — Возглас «Что делать?» был актуален во все времена, достаточно вспомнить господина Чернышевского, которым нас так усиленно пичкали в школе. А вот по поводу всего остального постараюсь просветить.
– Будьте любезны! — Никита поощряюще кивнул Нике и приготовился слушать.
– Вы правы, редакция — это нечто вроде закрытого клуба, основной критерий приема в который — наличие в паспорте штампа о расторжении брака и ненависть к представителям сильного пола. Все новички подбираются либо по знакомству, либо по объявлению, но тогда с испытательным сроком. Меня они посчитали за свою, когда я развелась с мужем и опоздала из-за этого на работу. Даже торжественную попойку по этому случаю устроили…
– Постойте, но разве вот вы лично ненавидите мужчин? — изумился Никита.
– Я — нет, а за остальных не поручусь. За те полтора месяца, что я здесь проработала, я успела на многое насмотреться, поверьте — если эти дамы захотят, они вас заклюют, и перышка от вас не оставят.
– Но как они еще не раскусили вас? Вы же совершенно на них не похожи!
– Не знаю, — вздохнула Ника. — Может быть, и раскусили, да только еще повода не было придраться. Работу свою я выполняю на совесть, против них не выступаю, никому свою точку зрения не навязываю, да и вообще по большей части помалкиваю в тряпочку, что всех устраивает. Впрочем, если только кто-нибудь из них прознает о вашем визите ко мне, думаю, все изменится в одночасье и я стану такой же парией, как и вы.
– Не бойтесь, я никому не расскажу про наш разговор! — заверил ее Никита.
– Ну, будем надеяться, — грустно улыбнулась Ника. — Честно говоря, не хочется снова заниматься поисками работы, ведь только-только все складываться начало…
– Простите, а можно один личный вопрос? Впрочем, если не хотите — так и скажите, я не обижусь.
– Спрашивайте! — разрешила Ника.
– А почему вы развелись?
– Можете смеяться, но я до сих пор не знаю точного ответа на этот вопрос, хотя задавала его себе — и не раз. Ну а формальный повод — у мужа появилась другая женщина, я стала ему мешать, и он попросил меня, так сказать, «с вещами на выход». Я не сочла нужным протестовать. Считаю, что пытаться сохранить семью в такой ситуации — все равно что штопать рваный презерватив, уж простите за грубость.
– Именно поэтому вы и стали работать в редакции? Заодно решили и опыта поднабраться?
– Ну да, хотя сказать, что все годы брака я лодырничала и ни о чем, кроме как о борщах и котлетах, не помышляла, тоже было бы неверным. Видите ли, мой бывший муж — тоже журналист, как и я, и мы предпочитали с ним работать в тандеме. Он обожал носиться по интервью, организовывать встречи, общаться с пресс-секретарями. Ну а я, сидя дома, делала всю техническую работу, от расшифровок до готовых статей, и в люди выходила, только если ожидалось что-то реально интересное для меня. Все эти массовые тусовки и бег с одной презентации на другую меня несколько утомляют.
– А почему вы не продолжили заниматься тем же самым и после развода, если это было так удобно для вас обоих? Отношения отношениями, но бизнес есть бизнес, — не удержался от провокационного вопроса Никита.
– Не люблю, когда человек задирает нос и присваивает себе мои заслуги, — коротко, но емко ответила Ника и замолчала.
– Извините, кажется, я задел ваше больное место? — встревожился Никита.
– Ничего, просто буквально за минуту до вашего прихода я общалась с бывшим мужем и в сотый раз объясняла ему, что в силах устроить свою жизнь сама. А парень, похоже, никак не может понять, что развод именно то и означает, что развод, и ему не стоит лезть ко мне со своими советами.
Ника и Никита синхронно поднесли чашки к губам и отхлебнули, на секунду задумавшись каждый о своем.
– Что ж, с клубом разбитых женских сердец мы более-менее разобрались, — нарочито бодро начал Никита. — Значит, вы считаете, у меня никаких шансов поладить с вашими коллегами?
Ника отрицательно покачала головой.
– Понимаете, они ведь все равно найдут, чем вас задеть и как вас подставить. Зинаида уже видела себя в кресле главного редактора, а тут вдруг ни с того ни с сего в нем оказались вы. Не удивлюсь, если в самое ближайшее время она провернет что-нибудь этакое, чтобы опозорить вас перед хозяевами журнала и одновременно выслужиться самой.
– Не выйдет, — усмехнулся Никита, представив себе невероятную картинку — Зинаиду, наушничающую на него отцу или дяде Серафиму.
– Ну, я не была бы в этом столь уверена, — осторожно заметила Ника. — Она действительно опасный противник, и ее не стоит сбрасывать со счетов.
– Может быть, все-таки уволить ее, пока не поздно, как считаете?
– Не уверена, что это поможет. Боюсь, остальные только еще сильнее озлобятся на вас за это, и о нормальной работе можно будет забыть. Не то чтобы они ее так любили — тут, скорее, дело принципа. И ее увольнение будет для всех отличным поводом вас ненавидеть.
