Обещание сердца - Скотт Эмма
Мне даже не нужно было этого видеть, чтобы все понять. Встреться я сейчас с Шарлоттой, она бы расплакалась. Ава бы сперва раскричалась и только потом ударилась в слезы. Мама начала бы рыдать, а отец – сыпать проклятиями, поскольку я снова причинил ей боль. Что же до Люсьена…
Я вернулся в спальню, споткнувшись по пути о лампу, которую недавно скинул на пол. Потом пошарил под одеялом и выудил телефон. Меня так и подмывало позвонить Люсьену: услышать его голос, поговорить с тем, кто меня знал, и перестать чувствовать себя загнанным в ловушку. Хоть на минуту. Но не стоило лгать самому себе. Если я наберу его номер, то вместо обычной болтовни попрошу заказать мне обратный билет на ближайший рейс.
«Давай, вперед, – подбодрил внутренний голос, зачастую очень напоминавший голос Авы. – Нет смысла продолжать».
Что ж, верно. Без таблеток мне не пережить еще одну мигрень. Особенно сейчас.
– Прости, Шарлотта, – хрипло пробормотал я и почти нажал кнопку на телефоне, но тут в дверь постучали.
– Обслуживание номеров, сеньор.
Я устало опустил голову, сжав телефон в руке.
Снова раздался стук. Я нащупал пальцем гладкую кнопку мобильника.
– Сеньор?
Я сделал глубокий вдох, как будто мог впитать силу, стойкость и мужество из окружающего воздуха.
«Шарлотта…»
– Войдите.
– Ваш завтрак, сэр. – Я услышал, как на стол поставили поднос. – И для вас посылка. Доставили сегодня утром.
Я протянул дрожащую руку.
– Покажите. Пожалуйста.
– Конечно.
Коридорный взял меня за руку сухой, прохладной ладонью и подвел к подносу, на котором лежал квадратный пакет, завернутый в бумагу. Я разорвал его. По столу покатилась выпавшая оттуда бутылочка.
– Что на ней написано? – спросил я.
– Аз… Азапра…
– Прекрасно, спасибо. Можете идти.
Я долго сидел на кровати, позабыв об остывающем завтраке, и вертел пузырек в руках. Двенадцать капсул. Вот и все, что мне могли выписать зараз. Но если мигрени будут терзать меня так же часто, их не хватит и на две недели.
«Бросай все и езжай домой».
Нет. Ни за что. Шарлотта меня ни разу не бросила.
Я подошел к столу и позавтракал.
Глава 9
Амстердам
Тот завтрак я выдержал стойко, как и десяток других после него, однако с каждым разом становилось очевидно одно: мои силы стремительно таяли. Ярость, вспыхнувшая во мне еще в Риме, к Барселоне переросла в отчаяние, которое лишь усиливалось по мере посещения Ниццы, Парижа и Брюсселя. Оно разъедало меня изнутри, оставляя опустошенным. Даже гнев теперь был для меня недосягаем. Я словно очутился в темном чулане под лестницей, грязном подполе или под стеклянным колпаком, как в романе Сильвии Плат[27], где даже воздух казался затхлым.
Поэтому, добравшись до Амстердама, я готов был в любой момент сдаться.
Поезд из Брюсселя прибыл на Центральный вокзал города около девяти утра. Кто-то коснулся меня рукой, выдергивая из неглубокой дремы. С чьей-то помощью – возможно, кондуктора – я вытащил чемодан и поплелся к зданию вокзала.
– Стойка информации? – спросил я, почувствовав, что кто-то проходит мимо.
Этот подход я называл рыбалкой: я просто бросал реплику – ну, или вытягивал руку – в надежде поймать того, кто сможет мне помочь. Поначалу это казалось унизительным, но сейчас я перестал утруждать себя любезностями. Вежливость слишком утомляла.
– Э-э… да, – отозвался пойманный мною парень, явно молодой. Может быть, моего возраста. – Ладно. Сюда.
Он проводил меня к стойке информации, а потом довел до стоянки такси. Обычно поездки на такси давали мне небольшую передышку, но осознание того, что рано или поздно придется покинуть уже знакомый, безопасный салон машины, шагать по незнакомым улицам и входить в здание отеля, сильно действовало на нервы и эмоционально опустошало. Впрочем, эмоций у меня давно не осталось, а нервы и вовсе будто уснули. Так что я проехал в такси, заплатил за проезд и выбрался из машины. Чему быть, того не миновать.
В чертовом роскошном номере люкс, который я все равно не мог увидеть и оценить по достоинству, обнаружилась двуспальная кровать. Вот бы рухнуть на нее и не двигаться целый день! Но я вдруг понял, что совсем не устал. Только морально вымотался до предела. Вот почему меня по большей части ничего не волновало.
Я открыл чемодан и занялся привычным делом. Не из-за того, что мне хотелось или это было необходимо. А просто… почему бы и нет? Все равно нечем заняться. И я на автомате начал двигаться по комнате. Приготовил костюм для завтрашнего концерта Шарлотты. Сегодня у оркестра был выходной, а значит, и у меня тоже. Затем разложил свои устройства, достал ноутбук и обошел номер, чтобы определить его размеры и понять, как от кровати добраться до ванной.
Я принял обжигающе горячий душ, надеясь, что он меня взбодрит. Не помогло. Когда я закончил, часы показывали полдень, и я решил выбраться куда-нибудь пообедать. Так будет правильно. Если я сейчас лягу на кровать, то вряд ли заставлю себя снова подняться. Возможно, так и проваляюсь несколько дней в постели, а когда позвонит Люсьен, то по моему голосу сразу поймет, что я не в силах двигаться дальше.
Покончив с обедом, я остался сидеть за столиком в кафе и раздумывал, чем занять себя на остаток дня. В прошлой жизни я посещал Амстердам. Это был красивый город с каналами и велосипедистами, разъезжающими по мощенным камнем улицам. Он буквально дышал историей, и здесь находились важные достопримечательности. К примеру, дом Анны Франк, но что с того? Тихий, едва различимый голосок убеждал меня сходить туда, прочувствовать историю этого места, пусть даже я ничего не увижу. Не стоит упускать такую возможность.
Но я ею не воспользовался.
Здесь также находился музей Ван Гога. Бесценные произведения искусства, висящие в трех футах от моего лица, с таким же успехом могли быть обычной мазней, и я бы не заметил разницы.
Нет-нет, я себя не жалел. По правде говоря, то, что я не мог увидеть знаменитые места, никак меня не беспокоило. Я все равно ничего не мог с этим поделать, так зачем себя накручивать? Это ли не прогресс? Принятие собственной судьбы? Я убеждал себя, что так оно и есть, но тот же самый тихий голосок шептал, что я сильно заблуждаюсь.
Мне нужно было как-то выбираться из этого оцепенения, полнейшей пустоты – настолько глубокой, что даже не походила на депрессию. Я поинтересовался у официанта, не знает ли он кафе другого типа, в котором торговали не только едой. Если нельзя изменить реальность, нужно просто ее прогнуть и перестать так чертовски усердно думать.
Официант подсказал мне название и помог поймать такси.
– Кафе «Джей», – сообщил я водителю.
Раз уж для меня не существовало ни Ван Гога, ни Анны Франк, я получу немного кайфа, и к черту все остальное. Сейчас эта идея казалась лучшей из всех возможных.
Когда я вышел из такси, на улицах почти не было прохожих. Будто кафе притаилось в самом тихом уголке города. Однако по будням в два часа дня нормальные люди обычно работали, а не курили дурь. Я ожидал встретить внутри хотя бы туристов, но по обрывкам приглушенных разговоров не смог понять, есть ли среди посетителей американцы.
– Сигарету, пожалуйста, – заказал я парню за стойкой.
Это заведение отчего-то казалось мне тусклым и уютным, хотя я отчетливо представлял неоновые огни над стойкой и меню, написанное цветным мелом на стене.
Парень прочистил горло.
– Э-э… ладно. Что-то конкретное? У нас почти сотня вариантов.
– Удиви меня, – ответил я.
– Чем дороже, тем качественнее, – пояснил он и добавил: – Но придется купить еще и кофе.
– Да, в этом есть смысл, – усмехнулся я.
