Сандра Браун - Последний вечер
– Шелли…
– Но я больше не мечтательный подросток. Если тебе нужно такое слепое обожание, поищи кого-нибудь еще.
Он приблизился к ней большими шагами, приобнял за плечи и тихонько встряхнул.
– Ты считаешь, мне это нужно? Поклонение? Одержимость? Нет, Шелли. Ты умная женщина, и я уважаю твой ум. Но я вижу в тебе и любовницу. Обнаженную и страстную, желающую меня так же горячо, как я тебя. И даже не пытайся убедить меня, что ты никогда об этом не думала. Ты уже почти в этом призналась.
Ты никогда не представляла, что случилось бы, если бы той ночью я не сдержался, унес тебя оттуда, раздел, рассматривал, трогал, ласкал? Бог свидетель, я представлял и проклинал мораль, что не позволила мне увидеть твое тело, прикоснуться к нему, попробовать его на вкус, заняться с тобой любовью…
Она застонала и попыталась спрятать лицо у него на груди, но он не позволил. Он обхватил ее голову руками и приподнял.
– У тебя не было счастливой супружеской жизни. Тебе не нравилось заниматься любовью с мужем, ведь так, Шелли?
– Пожалуйста, – пробормотала она и попыталась высвободиться из его рук. Он не отпустил ее.
– Не нравилось, да? – упорствовал он.
Она задержала дыхание и отчаянно замотала головой.
– Нет, – прошептала она и яростно повторила: – Нет, нет, нет.
– О боже. – Он притянул ее к себе, медленно покачивая. Его пальцы зарылись в ее волосы, он прижал ее к груди. Его губы коснулись ее волос, осыпая их поцелуями. Потом он поднял ее лицо, положив большой палец под подбородок.
– Ты такая красивая, – беззвучно произнес он одними губами, – мне так нравятся твои серые глаза, форма твоих губ. – Он обвел их кончиком пальца. – У тебя такие натуральные мягкие блестящие волосы, и они так естественно лежат.
Он наклонился и поцеловал ее в губы.
– Шелли, тебе нужна любовь мужчины, который ценит тебя такой, какая ты есть. Позволь мне любить тебя.
– Не знаю, Грант.
– Пусть все будет, как ты захочешь. Я не буду настаивать и давить.
Он снова поцеловал ее глубоким, тающим на губах поцелуем. Он прильнул к ней всем телом и почувствовал лишь испуганную дрожь, когда прижался к ней нижней частью тела. Его большой палец поглаживал нежную шею с пульсирующей венкой.
– Ты пойдешь со мной в субботу на футбол? – ласково спросил он, не отрывая губ от ее рта. Потом поцеловал ее снова, нежно прикусив за нижнюю губу. – После игры преподавательский состав приглашен к ректору на коктейль. Ты ведь не позволишь мне страдать там в одиночестве.
Ей показалось, что кончик его пальца скользнул по ее груди, но прикосновение было настолько нежным, что она сомневалась. Но этого легкого движения хватило, чтобы у нее захватило дух. Она ответила:
– Я бы себе такого никогда не простила.
Он снова исследовал ее рот, словно его язык был создан исключительно для того, чтобы доставлять ей удовольствие.
– Я заеду к двум, в субботу.
Он простился с ней быстрым, страстным поцелуем и ушел, закрыв за собой дверь.
– Грант, помедленнее. Ты несешься, словно ты знаменитый полузащитник!
Крепко держа ее за руку, он спешил по лабиринту парковки к входу, где толпились болельщики.
– Прости, – извинился он и замедлил шаг, – я думал, такой бывалый член группы поддержки, как ты, не захочет пропустить начало игры.
Она приняла его предложение, но все эти дни страдала от мучительных сомнений. Здравый смысл говорил, что надо было ему отказать. Но все резонные доводы улетучивались в его присутствии. Если он уверен в себе настолько, что готов отправиться с ней в гости к декану университета, то чего ей бояться?
Она открыла ему дверь с немалым предвкушением и не разочаровалась. Он выглядел великолепно. Темные волосы были уложены небрежно, как обычно, но сияли чистотой и свежестью в лучах осеннего солнца. Спортивная рубашка и легкие свободные брюки превосходно подчеркивали стройную мужественность фигуры.
– Прекрасно выглядишь, – заметил он, с одобрением разглядывая ее полосатую юбку и шелковую рубашку, подчеркивающую небесный цвет глаз. Без лишних слов он заключил ее в объятья и жадно поцеловал. Оторопев от внезапной близости, она машинально обвила руками его шею.
Когда они наконец, тяжело дыша, разомкнули объятья, он прильнул губами к ее уху и сказал:
– Можем пропустить футбол и устроить собственный матч прямо здесь. Я буду судить и вести счет. Тебе нужно только подыгрывать.
Она залилась краской и оттолкнула его в сторону, чтобы взять голубой шерстяной блейзер и замшевую сумку. Он все еще смеялся, открывая перед ней дверь своего блестящего черного «Датсуна». Они веселились и подшучивали друг над другом всю дорогу на стадион. Шелли и Грант впервые смогли расслабиться друг с другом, они встретились на равных, как два взрослых человека, забыв о тягостном прошлом и наслаждаясь настоящим.
– Футбол – это ведь так здорово! – прокричал он ей в ухо. Их поглотила толпа. Чтобы не потеряться, он обнял ее за талию и поставил перед собой. Грант крепко прижимал ее к себе, пока они медленно продвигались к своим местам.
Но она сразу поняла намек. Ее бедра ощущали напряженное давление, которое исходило от него. Дыхание Гранта ласкало ее ухо, щеку, шею.
– По-моему, ты пользуешься ситуацией и провоцируешь меня.
– Ты совершенно права.
Он подвинул руку немного выше, расположив ее прямо под грудью Шелли. В толпе было так много народу, что вряд ли кто-то мог это заметить.
– Но разве можно винить в этом мужчину, если его спутница – самая красивая девушка университета?
– Даже красивее, чем мисс Циммерман? – спросила Шелли с необычной игривостью, напоминая о девушке, что заговорила с ним у ресторана. – Ты явно вызвал интерес, а ведь у нее есть парочка весомых и очень соблазнительных «аргументов».
– Твои мне нравятся больше.
Он подтолкнул ее груди вверх, четко и ясно дав понять, что имеет в виду. Резкий вздох Шелли привлек внимание мужчины, стоящего подле нее.
– Простите. Я наступил вам на ногу?
Она покачала головой:
– Нет.
Спиной она почувствовала, как грудь Гранта сотрясается от беззвучного смеха.
Они успели занять места до начала матча, и вскоре их захватило всеобщее волнение – предстояла первая игра сезона. Погода стояла чудесная. Светило солнце, но легкий северный бриз дарил приятную прохладу. К концу третьего периода Шелли стало жарко, и она попросила Гранта помочь ей снять блейзер.
После этого сидеть стало гораздо приятнее, но она почувствовала растущее напряжение Гранта. Он постоянно вскакивал, не мог спокойно сидеть даже во время затиший на игровом поле.
– Что-то не так? – забеспокоилась она. Но он не выглядел больным. Напротив, он был безупречен – само воплощение мужественности. В нем были бунт, безрассудство, сводящее с ума каждую женщину, что заглядывала ему в глаза.
