Одержимость Ростовщика (СИ) - Алина Вульф
— Видимо я задержусь здесь на более долгий срок, чем рассчитывала, — выдыхаю обречённо.
Тонкие губы растягиваются в довольную улыбку. Крупная ладонь по-хозяйски сминает ягодицу. Тискает обнаженную плоть. Поощряет.
Я угадала. Мой ответ был правильным. Рагнар не станет терпеть истерик. Не станет слушать то, что ему кажется скучным. Скорее выбросит и не пожалеет.
— Вот и хорошая девочка. Люблю покладистых и умных шлюх, — то ли хвалит, то ли оскорбляет.
Никак не пойму своего палача. Не свыкнусь с его манерой грубой говорить.
— А теперь о главном, — тон его резко меняется. Становится холодным. Деловым. Будто мелкие льдинки впивается в кожу. — Дети мне не нужны. С тобой пользоваться резинками я не собираюсь, поэтому сегодня же поедешь к врачу. Пусть выпишут противозачаточные. И запомни!.. Никаких уловок. Никаких хитростей. Со мной такое не прокатит. Уже пытались. Если залетишь, отправлю на аборт и обратно к родителям. Вольничать и выпускать когти, мелкая, ты можешь только во время секса, но во всём остальном ведёшь себя покладисто. Уяснила?
— Д-да, — дрожащим голосом отвечаю ему.
Он не кричал, но говорил сурового. До боли впившись пальцами в мою попу.
— Молодец, — смягчает хватку. — Если будешь дальше так же примерно себя вести, то начнёшь получать поощрения. Мы найдём общий язык. А этот долг принесёт удовольствие нам обоим.
О каком общем языке говорит он, уточнять не стоит. Всё и так предельно ясно. Но я не придаю этому внимания. Не забываю и пропустить мимо ушей тоже не получается, но больше прочего меня волнует кое-что другое. Более значимое для меня. И раз Рагнар первым заговорил, то не стоит упускать такую возможность.
— А можно получить поощрение сейчас? — выдыхаю и кажется забываю как надо дышать.
— Уже? Быстро ты, — тонкие губы поднимаются в циничном оскале, а в чёрных омутах отражается разочарование. С чего вдруг такая перемена? — Что хочешь? Украшения? Одежду? Предупреждаю, последнее ты сможешь одевать только за пределами дома, когда будешь сопровождать меня на встречах.
Сопровождать? То есть он будет брать меня куда-то с собой? А я думала…
Ладно. С этим разберёмся позже. Сейчас главное другое.
— Могу я продолжить ходить в университет? — спрашиваю быстро, надеясь убедить его. — Учёба очень важна для меня и…
— Нет, — отрезает мгновенно, но вижу, что он удивлён. Снимает меня с себя и спрятав орган в штанах, направляется в ванну. — Пока долг не выплачен, ты должна в любое время дня и ночи быть готова раздвинуть передо мной ноги. Учёба будет отвлекать. Или хочешь, чтоб я пришёл и отымел тебя во время пары? На глазах однокурсников?
— Нет, не хочу, но бросить университет тоже не могу, — настаиваю на своём, пока Рагнар моет руки. — От этого зависит моё будущее.
Мой внешний вид перестаёт меня волновать. Смущает, но вопросы касательно учёбы были важнее всего.
— На данный момент твоё будущее и будущее твоей семьи зависит от меня, — раздражается мужчина и равнодушно проходит мимо. — Собираешься рискнуть ими всеми?
— Я поняла, — застряв на пороге, вынуждена сдаться. Сейчас он не станет меня слушать, поэтому придётся уступить. Но только на время. До начала следующего семестра три месяца. Я обязательно что-нибудь придумаю, но продолжу учёбу. — А вещи? Могу я хотя бы забрать их из дому?
— Не обязательно. Одежда тебе не пригодится, — накинув пиджак, уже устало отвечал он.
— Там не только одежда, но и дорогие мне вещи.
Он застывает. Долго думает о чём-то. За это время я успеваю свыкнуться с мыслью, что и с этим он не даст мне разрешения.
— Хорошо. Позавтракай и собирайся. Скажу горничной, чтобы принесла какую-нибудь одежду. Не будешь же ты голой разъезжать по городу. Но к девяти должна вернуться и встречать меня без всего. Увижу на тебе хоть один клачёк ткани… порву.
8
Небоскрёбы нескончаемой чередой пролетали мимо нас. Промелькали машины, люди, бутики, магазины. Они работали, смеялись, веселились. Словом продолжали жить. Нью-Йорк продолжал жить своей жизнью, не замечая печали и боли четверти своего населения. Его просто не заботила судьба людей. И уж тем более не волновала судьба одной простой девушки, попавшей в плен долга.
Что бы не случилось…
С кем бы не случилось…
Мой город будет жить дальше.
Грустно. Жестоко. Но так было всегда. И это даже вдохновляет. Стирать слёзы когда плачешь. Подниматься с колен, когда падаешь.
После ухода Рагнара, я сразу поднялась наверх. В очередной раз приняла душ и несколько раз почистила зубы, но привкус его спермы и сейчас остаётся у меня во рту.
Когда вышла из ванны, на уже убранной постели лежал новый комплект белья и белое, расклешённое платье до колен. Белое… цвет чистоты и невинности.
Когда-то я представляла себе, что надену на себя такого же цвета платье. Выйду к алтарю, где меня будет ждать мой будущий муж, мы дадим друг другу клятвы в вечной верности и свяжем навсегда свои жизни.
Я мечтала о небольшом домике, о детях играющих на лужайке с собакой и о любимом рядом, который станет моим первым и единственным мужчиной в моей жизни.
С виду простое желание. Ничего сложного в нём нет. Но со вчерашнего дня для меня оно стало невыполнимым. Я уже чётко понимала, что не смогу выйти замуж, даже когда полностью отдам долг и обрету свободу. Просто не сумею вовлечь любимого человека в ту грязь, которую покрыла себя с ног до головы.
Только закончив приводить себя в порядок я спустилась на кухню. Перед дорогой следовало позавтракать, но было уже поздно. Глория отдала всю еду охране, а после сказала, что готовить второй раз мне завтрак не станет. Своих дел полно. Хотя я вроде и не просила её.
Не знаю почему, но когда она говорила, я заметила, что девушка выглядела немного странно. Каштановые волосы выбивались из идеального пучка. Форменный наряд был сильно помят, а лицо раскраснелось, как после долгого бега.
Может по поручениям бегала?
Пропустив мимо ушей ехидство горничной, о том, что я шлюха придорожная и здесь на несколько дней. О том, что Рагнар вышвырнет меня, как только ему наскучат игры, я на скорую руку приготовила себе завтрак. Видимо ожидав от меня какой-то другой реакции, Глория лишь сильней разозлилась и бросаясь непристойными ругательствами вышла. А я смогла наконец хоть немного побыть в тишине.
Было ли мне всё равно на слова этой девушки? Совру, если отвечу — да. На самом деле мне не было всё равно. Так же, как и не были безразличны слова
