Скверная голубая кровь (ЛП) - К. М. Станич
— Какое это имеет отношение к чему-либо? — спрашиваю я, открывая свою содовую и делая глоток. Шипучая жидкость обволакивает мой язык, когда я смотрю Миранде в глаза и пытаюсь притвориться, что между нами ничего не произошло. Так много всего произошло. Так, очень много. Но как мне вообще затронуть эту тему? — Миранда, я… — я снова пытаюсь извиниться, но она перебивает меня. Может быть, она вообще не хочет об этом говорить?
— Его выгнали из стольких школ по всей Европе. Они действительно хотят, чтобы он взял себя в руки, поэтому отправляют его за границу. — Она улыбается мне, а затем теребит верх одного из своих носков. Сегодня она тоже надела очень длинные чулки. Интересно, встречается ли она всё ещё с той девушкой, Джесси Мейкер? Имею ли я вообще право спрашивать? Я думаю, что, скорее всего, нет. — В частности, они отправляют его в Америку. — Она делает паузу для драматического эффекта. — В Калифорнию.
— И что? — спрашиваю я снова, и Миранда вскакивает на ноги.
— В Калифорнии есть только три подготовительные академии, достойные принца: Подготовительная Академия Ковентри, Подготовительная Академия Беверли-Хиллз и Подготовительная Академич Бёрберри. Марни, я почти уверена, что он приедет сюда. — Я не совсем уверена, какое отношение имеет к чему-либо этот разговор, но я также не хочу наплевать на добрую волю Миранды, поэтому заставляю себя улыбнуться.
— Это потрясающе, — говорю я ей, мой голос слишком мягкий для такого обычного разговора. Она замолкает, и её рот сжимается в тонкую линию, глаза отводятся в сторону, как будто она пока не может смотреть на меня в упор. Я пытаюсь в последний раз. — Миранда, я…
— Марни, — выпаливает она, поднимая взгляд на моё лицо. — Ты же знаешь, что я пыталась писать тебе летом, верно? — я киваю и сдерживаю всхлип. Я не собираюсь плакать и не собираюсь выдавать желаемое за действительное. Я собираюсь надрать задницу какому-нибудь Голубокровному, вот что я собираюсь сделать. Просто… не Миранде. — Но я поняла, когда ты не ответила. Нам обоим нужно было время, и Крид… — она замолкает, когда мои губы кривятся в легкой усмешке. — То, что мой брат сделал с тобой, было непростительно. С тех пор я с ним почти не разговаривала. Если это даст тебе хоть какое-то душевное спокойствие, то это убивает его изнутри. — Она улыбается мне, но в этом нет особой радости; ей не нравится причинять боль своему близнецу.
Но это именно то, что я собираюсь сделать.
— Я собираюсь заставить его страдать, — говорю я ей, и она на мгновение прикусывает губу, прежде чем кивнуть.
— Да, я так и думала. — Её улыбка становится немного шире. — Меньшего я от тебя и не ожидала. И кроме того, — она делает паузу, чтобы залезть под рубашку и вытащить ожерелье, которое подарил мне Тристан, — если ты сделаешь что-нибудь меньшее, они распнут тебя. Сопротивляйся, Марни, и покажи им то, что я уже знаю: ты заслуживаешь быть здесь даже больше, чем они.
Она берёт меня за руку и кладёт ожерелье мне на ладонь.
— Что это? — я выдыхаю, и улыбка Миранды становится ещё шире.
— Тристан спрятал его у себя в кармане, а потом они с Харпер устроили по этому поводу скандал в холле. Все видели, и я имею в виду прям все. — Она пренебрежительно машет рукой. — В любом случае, когда он не обратил внимания, Харпер забрала его. Она выбросила его в мусорное ведро, и я его откопала. Оставь его. Возможно, ты найдёшь ему применение позже. — Миранда наклоняется и целует меня в щеку, прежде чем направиться к двери. Моя рука обхватывает ожерелье и крепко сжимает его. — Встретимся утром за завтраком и береги спину. Они охотятся за тобой, Марни, и всё будет намного хуже, чем в прошлом году.
Глава 4
Самыми важными вещами, которые я упаковала в свою спортивную сумку, были камеры, которые я заказала онлайн. Они подключаются к моему телефону по беспроводной сети, так что я могу просматривать отснятый материал в любое время. Расставляя их по своей комнате, я чувствую, как ухмылка расползается по моему лицу. Лучший способ уничтожить Голубокровных — это позволить им самим утопиться. Если они снова вломятся в мою комнату, у меня будут доказательства.
Как только заканчиваю, я одеваюсь в безупречную форму академии, наношу немного макияжа и поправляю причёску так хорошо, как только могу. Волосы выглядят не так красиво, как в салоне, но всё равно острые и красивые, достаточно длинные, чтобы виться вокруг ушей. Затем я беру своё расписание и направляюсь в холл. Я сталкиваюсь лицом к груди с Заком Бруксом.
— Что ты здесь делаешь? — стону я, потирая нос, и хмуро смотрю на него снизу-вверх. — Мы не друзья.
— Только потому, что ты этого не хочешь, — говорит он, его глаза, лицо и голос, как всегда, мрачны и нечитаемы. Моё внимание сразу же переключается на его рот, вспоминая тот единственный страстный поцелуй, который у нас был во время нашего короткого свидания, и то, как волшебно его язык провёл по моей нижней губе.
Меня пробирает дрожь, но меня не интересуют ни Зак, ни Крид, ни Тристан, ни Зейд. Больше нет. К чёрту их всех. Грехи Зака, может быть, и старше, чем проступки других парней, но, честно говоря, они едва ли не хуже. Он заставил меня захотеть лишить себя жизни, он и Лиззи. Я выдыхаю. Единственная причина, по которой её нет в моём списке, — это то, что она не ходит в эту академию, и у меня нет возможности ей отомстить. Зак в нём, потому что у меня всегда была связь с ним из-за его дружбы с моим отцом. Но теперь, по крайней мере, он прямо здесь, передо мной.
— Пожалуйста, подвинься, — говорю я, прижимая сумку
