История черного лебедя (ЛП) - Крейг К. Л.
— И зачем же? Не думала, что заказ круассанов или пирогов — сверхсекретное дело.
В ответ Киллиан только тяжело вздыхает.
Подношу ручку к бумаге и жду, в надежде, что мой взгляд покажется ему пустым. Если Киллиан хочет в эти игры, то почему бы и нет. Именно в этот момент я решаю, что пора закончить этот фарс. Нужно покончить с его ложью, которая тащит меня за собой, пока я цепляюсь за ее «штанины», валяясь в грязи и сдирая кожу со своей гордости.
Я заслуживаю большего. От него. От себя. Для себя.
— Я хотел поговорить с тобой о том вечере.
Ну, а я нет.
— Значит, заказа на самом деле нет? — вежливо спрашиваю я.
Киллиан увиливает от ответа. Недолго, но это все, что мне нужно. Я и так знала, что он лжет.
— Да, но… — мужчина прерывает свою фразу и выглядит смущенным моим обращением к нему.
Бросаю взгляд на тротуар, ощущая, как волосы встают дыбом на моей шее. Великолепно. На меня пялится не кто иная, как Хрюшка со своей подругой. Обе стоят возле салона красоты. Сэм, не скрываясь, указывает в нашу сторону, а ее рот не закрывается ни на секунду.
Даже отсюда я вижу презрение на их лицах.
И неважно, что в моих действиях нет ничего плохого. Не имеет значения, что Киллиан пришел ко мне, а не наоборот. И совершенно без разницы, что мы находимся на публике, а не замечены на заднем дворе за кустами роз. Слухи не нуждаются в правде; достаточно лишь одной спички, чтобы разгорелось пламя.
Я вновь поворачиваюсь к Киллиану, игнорируя осуждающую аудиторию. Чем скорее покончу с этим, тем лучше.
— Тогда почему бы нам не перейти сразу к обсуждению заказа?
— Мавс…
— Сейчас не время, Киллиан, — ворчливо шепчу я. — И, определенно, не место, — повысив голос на пару тонов, заканчиваю в деловом стиле. — А теперь… если ты объяснишь, каким видишь мероприятие, и какое количество людей будет на нем, я предложу тебе несколько вариантов.
Смиренное выражение, расползающееся по его лицу, почти заставляет меня чувствовать себя плохо.
Почти.
Мэри-Лу права. Нет никакого оправдания тому, как Киллиан поступил со мной. Я доверяла ему, а он не просто разрушил наши отношения… а взорвал их к чертовой матери. Во благо. Даже если бы в эту секунду Киллиан оставил Джилли и встал передо мной на колени, умоляя о прощении, не уверена, что смогла бы ему его дать. И вообще хочу ли сделать это.
Я провела большую часть своей жизни, тоскуя по этому мужчине. И посмотрите, куда это меня привело. Я стала одним сплошным комком из ярости и горечи. И поступила ничуть не лучше него, выйдя замуж за нелюбимого человека, невзирая на причины. На самом деле, во многих отношениях я даже хуже, потому что искренне люблю Кэла, пусть и как друга, а Киллиан только и мог, что терпеть Джилли. Даже в детстве.
Похоже, мое отречение займет какое-то время. Возможно даже годы. Но я клянусь — здесь и сейчас — что вырву Киллиана Шепарда из своего сердца. Мне будет больно. Я споткнусь. И даже упаду. Возможно сдеру кожу с рук и коленей, когда сделаю это. Но затем снова возьму себя в руки, отряхнусь и попробую еще раз. Я никогда не была так решительно настроена разорвать невидимую власть Киллиана надо мной раз и навсегда.
И сделаю это. Не только ради себя, но и ради своего мужа.
Кэл заслуживает всю меня, а не только половину.
Глава 7
Пятнадцать лет назад
Кэл
Спустя два месяца я, наконец-то, выяснил, что скрывает Маверик ДеСото. В последнее время она избегает меня все чаще и чаще. Исчезает на долгие часы, не говоря ни слова.
Когда Мавс появляется, я спрашиваю, где она была. Девочка уходит от ответа. Я начинаю злиться. Она разворачивается и сбегает. А я кричу ей вслед. Через день Маверик прощает меня, и мы возвращаемся к обычной жизни. Пока все не повторяется снова.
Я устал от этого.
От того, что Мавс избегает меня.
От секретов.
Ссор.
У нас не такие отношения.
Поэтому сегодня я следую за ней. У Маверик выработана определенная закономерность. Похоже, она этого даже не замечает. Но все именно так, как я и говорю. Каждое утро вторника девочка просто исчезает. И по пятницам тоже. А иногда я не вижу ее до полудня и по субботам. И меня это сводит с ума.
Пончиковая «Tastie» открыта ровно три месяца в году. Июнь, июль и август. Она закрыта по воскресеньям, потому что владелец не работает в «день Господень». И открыта только до полудня по субботам. Вот уже три лета, каждую субботу по утрам мы с Мавс ходим пешком в город, стоим в длинной очереди перед будкой, которая не больше крошечной ванной, и смотрим, как старая замысловатая машина делает свежие дырочки для пончиков прямо у нас на глазах. Когда наступает наша очередь, мы вручаем мистеру Хиггинсу по два четвертака. Он улыбается своей широкой улыбкой, затем встряхивает жареные шарики теста, смешивая их с корицей и сахаром, прежде чем наполнить наши пакеты до отказа.
По дороге домой мы уплетаем выпечку за обе щеки, как обычно обещая Киллиану и Джилли, что оставим немного для них. Но никогда этого не делаем. Мы оба считаем, что если бы они хотели, то могли бы прогуляться вместе с нами. Чего ни Киллиан, ни Джилл никогда не делают.
«Tastie» — главная тема лета в Дасти Фаллс. Традиция. И Мавс нарушает ее, даже не объясняя причин. Уже две субботы я остаюсь без пончиков от «Tastie» и начинаю злиться. Мне нужно выяснить, что такого важного происходит, раз она отказывается от нашего еженедельного ритуала. И, по правде говоря, ее скрытность немного задевает мои чувства, потому что Маверик не хочет делиться своей тайной. А ведь мы ничего не скрываем друг от друга.
Так что этим утром на рассвете я прячусь за сараем ДеСото и жду. Роса, все еще прилипшая к травинкам, пропитывает край моих высоких носков, но мне даже приятно, так как становится жарко, а влажность тоже большая.
Не знаю, сколько времени жду. Может, около часа. Затем вижу, как Маверик выскальзывает из боковой двери дома. Ее длинные темные волосы стянуты сзади в гладкий конский хвост, а сама она щеголяет в обычных обрезанных джинсовых шортах и одной из сшитых нами футболок ДеШепс. За спиной у Мавс рюкзак, и я задумываюсь, что же такого в нем лежит.
Наблюдаю, как девочка оглядывается, дабы убедиться, что она одна. Удовлетворенная, Маверик пересекает открытую равнину своего двора, пока деревья, что тянутся вдоль территории между нашими двумя участками, не поглощают ее силуэт.
Я следую за ней ту же секунду, как ее нога касается лесного покрова. Но, конечно же, держусь на расстоянии. Мне не хочется ее пугать. Так же, как и злить. Потому что Мавс словно фейерверк — поднеси спичку, и он взорвется. В такие моменты очень забавно наблюдать за реакцией девочки, и время от времени я нарочно завожу ее, но, если Маверик заметит меня сейчас, мне никогда не узнать, что она пытается скрыть. Девочка периодически оглядывается, но лесной массив настолько густой, что я легко успеваю спрятаться за одним из деревьев, прежде чем она успеет меня заметить.
Кажется, уже несколько часов мы петляем между упавшими, сгнившими бревнами и двухсотлетними дубами, пробираясь все глубже и глубже в душный, тихий и пышный лесной массив. Мы много раз бывали в этом лесу. Исследовали. Строили крепости из палок. Наблюдали за дикой природой. Играли в «призрак на кладбище» или просто в прятки. В общем, вели себя как обычные дети. Я люблю это место так же сильно, как и Маверик. И знаю местность почти так же хорошо, как и она. Однако даже в этом лесу есть невидимая черта, которую нельзя пересекать.
Собственность ДеСото и Шепардов граничит с землями старика Райли — затворника, которому принадлежит больше акров, чем двум нашим семьям вместе взятым. Он — здешняя легенда. Вроде греческого бога, вот только старик Райли совсем не похож на мифического красавца. Однажды в городе я наблюдал, как он выходил из «Мелочей от Маркелла». Страшный до ужаса. Старик Райли был похож на горца с лохматыми нечесаными волосами и густой седеющей бородой до пупка. На его фланелевой рубашке виднелись дыры, а футболка, которую он носил под ней, должна была быть белой. По моему мнению. Его джинсы казались дырявыми и не модными. Я был уверен, что чувствую смрад, исходящий от него, даже на другой стороне улицы. Однако мама отругала меня, сказав, что это просто мое воображение.
