Жизнь на излом. Ранение навылет (СИ) - Есения Светлая
Недостатков в работе, как и в молодом, красивом мужчине, проводившем собеседование, она не нашла. Сначала он обещал совсем мизерный оклад и ненормированный рабочий день. Но Наташа сразу поняла, что те идеи, которыми бредит Юрий Геннадьевич, в скором времени станут золотой жилой, а то, что ей сейчас придется с ним работать на равных, давало возможность со временем стать незаменимым помощником, которому он будет доверять все и, возможно, даже больше. Глупой Наташенька никогда не была, да и работать с отдачей умела. И теперь, получая хорошую зарплату и понимая, что это еще не предел, очень расстраивалась оттого, что ее дорогого начальника отвлекает пустоголовая женушка. Пустоголовая в прямом смысле слова — без образования, сидит дома на всем готовеньком, да еще и нос от мужа воротит. Видно же, что мужик голодный. В общем, зря занимает свое место. На работу она теперь, видимо, захотела. А Юрий Геннадьевич жену не хочет отпускать, боится, что эта безголовая кукушка из гнезда улетит. Ну и пусть бы себе летела, ведь только мешает.
Работа, работа… Надо помочь девочке. Такую работу найти, чтобы впахивала там с утра до ночи и особо мозги мужу не колупала. Меньше видятся, крепче спят. Дожать их и без того хрупкий брак, и дело с концом.
Наташа открыла базу вакансий из местного центра занятости, к которому благодаря дружеским связям имела постоянный доступ, быстро пробежалась по реальным и имеющимся, нашла одну особо непривлекательную. Скопировав все данные, накидала в ворде бюджетную рекламную листовку, распечатала ее на принтере и положила в сумочку. Дело осталось за малым — доставить рекламку по адресу. А там, глядишь, клюнет рыбка и одной проблемой станет меньше.
13
Кира. Настоящие дни…
Кира, стоя под струями горячей воды, смывала его прикосновения. Он разозлился. Он все понял. Да и до этого, наверное, прекрасно понимал, что она ничего не забыла. Что любит другого и жить не хочет. Да, в какой-то момент согласилась, повелась, пожалела мать, решила попробовать жить заново, но все, что сейчас происходило, сложно было назвать жизнью. Да, она дышала, ела, пила, передвигалась, думала, плакала, смотрела сериалы. Только в душе было пусто и черно. О каком ребенке могла идти речь? Разве сможет она в таком состоянии подарить малышу любовь и заботу? Кто-то из знакомых настоятельно посоветовал родить, уверив, что любовь к ребенку лечит. Но зачем дитем прикрывать эту дыру в душе? Нечестно, несправедливо.
Нет, когда-то конечно она мечтала о детях. Вместе с Глебом. Он шутил, что не даст назвать ей девочку Гертрудой, и вообще в любом случае будет выбирать имя сам. Для дочери. А для двух сыновей пусть решает сама, какие им дать имена.
Кира вздохнула. Вытерла запотевшее зеркало в душевой кабине, посмотрела на свое осунувшееся серое лицо и решила, что ни на секунду не будет сегодня задерживаться дома. Нужно срочно искать работу, чтобы не находиться здесь, в этой квартире. Слишком многое ей напоминало о ее предательстве. Даже сам факт, что она живет припеваючи, ни в чем не нуждается, не испытывая при этом ни капли благодарности.
Быстро привела себя в порядок, слегка подсушила волосы и собрала их в простой хвост. Надела футболку и легкие брюки, схватила сумочку с наличкой и вышла из дома, оставив и телефон, и карты на тумбочке, словно забыла. Ей не хотелось, чтобы о каждом ее шаге было известно мужу. Он часто находил ее в городе, подъезжал в кафе или парикмахерскую, встречал без предупреждения, словно проверял. Конечно, при этом привозил букет или какой-то маленький незначительный подарок и шептал, что очень соскучился. Но Кира все равно считала, что он ее выслеживает и проверяет, одна ли…
Подруг не было, одиночество съедало, супруг был…ненавистен? Нет, просто она понимала, что недостойна его любви и заботы.
Кира сходила в ближайший киоск за газетами, а затем сев в уличном кафе, принялась читать объявления. Все они, впрочем, сводились больше к подработке, а не постоянной работе. Тайные покупатели, распространители косметики и пылесосов, операторы кол-центра, — все это Кира отметала сразу. Уже проходила, даже на собеседование записывалась, но необходимости бросаться на сомнительные заработки не видела. Так ничего и не увидев, она закинула газеты в урну. Побродив еще немного по тихим улочкам, Кира вернулась домой. Лифтом она пользоваться не любила и, пройдя мимо занятой вязанием консьержки, свернула к лестнице. На втором этаже вдруг подкатила тошнота — вспомнилась утренняя стычка с мужем. Вечернего наказания не избежать: будет романтический вечер и ночь любви. Кира постаралась побыстрее пройти мимо, но вспомнила про блистер с таблетками. Теперь прятать его здесь не имело смысла, нужно забрать и придумать новый тайник. Она повернулась к ящику и с удивлением уставилась на белый бумажный уголок, торчащий из их ячейки. Она быстро набрала нужный код и потянула дверцу на себя. Лист вылетел и покружившись спланировал к ее ногам. Кира дрожащими от волнения руками подняла его — она до сих пор не могла спокойно относиться к почтовым отправлениям. Но это оказалась всего лишь рекламная листовка. Пробежав по строчкам взглядом, она свернула его и сунула в сумочку.
Кира закрыла свой ящик и повернулась к соседнему, пустому. Но там замок оказался вскрыт: дужка еле держалась в гнезде, а сам замочек был перевернут вверх ногами. Кира сняла его с тонких колец, открыла дверцу, и ощупав дно, поняла, что блистера здесь больше нет. Горько усмехнувшись, она обругала себя. Неужели еще надеялась, что он даст ей свободу? Нет, Юра сразу сказал, что никогда ее не отпустит.
Уже в квартире она снова взялась за листовку. Прочла о появившейся вакансии в реабилитационном центре детей-инвалидов. Требовалась сиделка. Никакой больше информации. Только адрес и время работы. Даже телефона не было. А адрес…сердце истошно забилось, надрывая и без того незаживающую рану — реабилитационный центр находился в старой части города. Там, где она когда-то снимала квартиру с Шуркой, там, где жил Глеб.
Сжав кулаки, она зло вытерла слёзы. Раз уж осталась жить на этой грешной земле, то нужно стараться. А потом судьба сама ее найдёт. Сама Кира намеренно искать свою погибель боялась.
14
Кира. Прошлое…
Кира уехала к родителям на несколько дней. И там уже дала волю слезами и своему отчаянию. Давила не только история с отцом, но и случай с другом Глеба, который,
