Клятва Ненависти (ЛП) - Халлман К.

Ее глаза открыты, но я не думаю, что она действительно что-то видит или чувствует. Она словно оцепенела внутри и снаружи.

Наверное, это ее механизм выживания. Когда она не может с чем-то справиться и жизнь становится слишком тяжелой, она просто отключается. Каким-то образом она может оцепенеть. Я не психотерапевт, но я не могу поверить, что это помогает ей. Ей нужно выпустить это наружу. Выбить дерьмо из чего-нибудь или ударить битой по машине. Вместо того чтобы отпустить свой гнев и страх, она держит их запертыми где-то глубоко внутри своего разума. Мне просто нужно найти ключ и отпереть эту часть ее души. Выпустить старую Пенни наружу. А если я не смогу найти ключ, мне придется просто выбить дверь.

Когда мы заканчиваем в душе, я заворачиваю ее в большое полотенце и несу на диван. Как только я накрываю ее одеялом, она сворачивается клубочком и закрывает глаза.

— Полагаю, ты не хочешь обедать?

Никакой реакции.

Я открываю холодильник и достаю стейк, который мы вчера купили в магазине. Я бросаю один из них Моджо и смотрю, как он ловит его в воздухе.

— Хороший мальчик, — я глажу его по голове, пока он поглощает гору мяса в два больших укуса. — Ты заслужил это.

* * *

Пенни весь оставшийся день лежит, свернувшись калачиком на диване, поднимаясь лишь несколько раз, чтобы сходить в туалет. Мне не удавалось заставить ее съесть что-нибудь, но она не увянет от пропущенного приема пищи, так что я оставил все как есть.

Она слегка перепугалась, когда я отошел на заправку, но я заверил ее, что никто не вернется, и она успокоилась. Она выглядела счастливой, когда я вернулся, хотя это странная концепция, о которой стоит задуматься.

Ближе к полуночи я наконец-то забираюсь в свою кровать, хотя знаю, что не смогу заснуть прямо сейчас. Некоторое время я пялюсь в потолок, пытаясь понять, что делать с этим комочком радости на моем диване. Все оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. Это последний раз, когда я позволяю своему члену принимать решения. Ага, точно.

Десять минут спустя, когда я уже почти заснул, дверь моей спальни со скрипом открывается, и в дверном проеме появляется силуэт Пенни. Слабый свет, проникающий из гостиной, подчеркивает каждый изгиб ее тела, заставляя мой член подрагивать.

— Что? — рявкаю я, не давая ей понять, что на самом деле рад ее видеть.

Она подходит ко мне и останавливается рядом с моей кроватью. Я не могу разглядеть ее лица из-за света, идущего из-за ее спины, но тон ее голоса говорит мне, что она напугана и чувствует себя неловко. Ну, по крайней мере, она ходит и говорит.

Она робко спрашивает:

— Могу я поспать с тобой в твоей кровати?

Огромная ухмылка расплывается по моему лицу.

— Почему? — Боже, какой же я мудак.

Она нервно переминается с ноги на ногу.

— Я… я боюсь.

— Звучит как личная проблема.

— Пожалуйста.

В ее мольбе есть что-то такое, от чего в моей груди начинает болеть дурацкая штука. Что-то, что заставляет меня хотеть защитить ее.

— Хорошо, ложись.

Она заползает в кровать и устраивается рядом со мной под моим одеялом. Это слишком близко, слишком интимно. Прежде чем я понял, что делаю, я говорю:

— Конечно, мне придется приковать тебя.

Она задыхается.

— Что? Почему?

— Я не доверяю тебе спать рядом со мной. Ты можешь зарезать меня во сне, — это маловероятно, поскольку она вошла голой, не имея возможности спрятать нож. Но дело не в этом.

— Я бы никогда!

— Ага… ну, ты давно лишилась моего доверия. Так что, либо я пристегну тебя наручниками к кровати, либо ты можешь вернуться на диван.

Она с минуту обдумывает мое предложение, прежде чем согласиться на наручники. Я включаю ночник на тумбочке и достаю из ящика наручники. Я застегиваю их вокруг ее запястий и продеваю через одно из перил на изголовье кровати. Я смотрю вниз на ее стройное тело, обнаженное и связанное. Мой член такой твердый, что я мог бы вырубить им кого-нибудь.

Я провожу рукой по ее телу, начиная с шеи. Мои пальцы пробегают по ключицам, груди, плоскому животу, пока я не оказываюсь между ее ног. Она слегка раздвигает их для меня, и я принимаю приглашение и просовываю два пальца между ее складок, находя ее влажной для меня.

— Райдер, я не хочу спать с твоими друзьями, — повторяет она дрожащим голосом.

Я обдумываю, что я могу ей сказать. Не правду. Я не могу дать ей понять, как сильно я ее хочу, и мне нужно что-то такое, чтобы держать над ее головой.

— Возможно, тебе придется. Мне становится скучно с тобой, а тебе нужно как-то выплачивать долг, — лгу я. Не думаю, что мне когда-нибудь наскучит ее тело.

— Пожалуйста, я рассчитаюсь с тобой другим способом. Пожалуйста, не позволяй им, — продолжает умолять она. Она напугана, я думаю, больше, чем когда-либо она боялась меня, и я не могу не задуматься. Возможно, я только что нашел ключ. Может быть, если я надавлю на нее немного сильнее, она сломается, и прежняя Пенни выйдет поиграть.

— Почему бы мне не позволить кому-то другому трахнуть тебя? Очевидно, Такер очень хочет немного этого, — говорю я, проталкивая палец до конца. — Еще двое парней в клубе спрашивали о тебе. Ты могла бы потрахаться с ними со всеми одновременно.

Ее глаза расширяются до невозможности.

— Нет… — ее голос тверд. Сила и решимость берут верх над ее страхом.

— Ты сможешь быстрее погасить свой долг. Они могут дополнительно заплатить тебе, если ты позволишь им трахать тебя одновременно. Я думаю, тебе бы понравилось двойное проникновение.

В мои планы не входит делиться или позволять кому-то еще прикасаться к ней, даже парням, но, кажется, я наконец-то пробился к ней. Она сопротивляется, слегка натягивая свои путы.

— Пожалуйста, Райдер, остановись, — ее голос напряжен, и я знаю, что она близка к переломному моменту. Я вижу, как ее гнев побеждает страх. Мне просто нужно подтолкнуть ее еще немного. Я нависаю над ней, не придавливая ее своим весом, поскольку знаю, что это ее успокаивает.

Я шепчу ей на ухо:

— На самом деле, я думаю, что позвоню им прямо сейчас, поскольку ты мокрая и готовая. Парни будут наслаждаться тобой в таком виде, связанной и беспомощной. К тому же, они смогут спокойно перевернуть тебя. Использовать твою маленькую тугую попку. Тебе бы это понравилось, не так ли? Быть использованной таким образом. Когда с тобой обращаются так, будто ты всего лишь дешевая шлюха.

Эта угроза окончательно добивает ее. Ее глаза становятся безумными, ее лицо искажается в чистом гневе, и она превращается в дикую фурию подо мной.

— Отвали нахрен от меня!

Вот она.

Она дергает за наручники, как сумасшедшая. Зная, что она собирается навредить себе, натягивая металлические наручники, я опускаюсь на нее и достаю ключ из ящика. Мне с трудом удается удержать ее в неподвижном состоянии настолько, чтобы расстегнуть наручники. Я не уверен, что она вообще осознает, что свободна, или знает хоть что-нибудь, если на то пошло. Ее глаза дикие, как у львицы, готовой к убийству.

Как только я слезаю с нее, она бросается на меня. Набрасывается на меня, как одичавший зверь, бьет, пинает и царапает. Все, что вылетает из ее рта, не слова, а скорее первобытные вопли и крики.

Некоторое время я позволяю ей выплескивать все на меня. В основном это даже не больно. Несколько раз она довольно сильно царапает меня по лицу. Повернув голову, я прикрываю лицо рукой, чтобы она больше не смогла меня достать.

Между ударами ногами и руками, одно из ее коленей поднимается и бьет меня по верхней части бедра, в нескольких дюймах от моих яиц. Ладно, хватит. Слишком близко к сокровищам.

Я обхватываю ее руками, поднимаю и позволяю нам обоим упасть на кровать. Я подминаю ее под себя и за несколько секунд полностью обездвиживаю. Я чувствую, как ее сердце бьется о мою грудь, как отбойный молоток. Она пытается оттолкнуть меня, но она слишком слаба.

Через некоторое время ее дикий львиный рев превращается в слабое поскуливание побежденной домашней кошки. Вскоре после этого она полностью затихает.