Кактус для вашей мыши - Александра Шервинская
Кто мог прислать мне это сообщение? Кто мог сделать эту фотографию? Господи, да кто угодно! Я же не присматривалась к остальным посетителям: мне было, чем заняться. Мне даже в голову не могло прийти, что наша встреча кому-то может быть интересна. Но, если уже сейчас, буквально через час после нашей «просто чашки кофе» я получаю такие многозначительные сообщения, то что же будет дальше, если я действительно соглашусь играть роль любовницы Дмитрия Васильевича (даже мысленно не получалось называть его иначе)? Может – ну его на фиг, этого Беляева? Или уже поздно? О нет!!! Куда вдруг исчезла моя привычная размеренная жизнь? Прав был Макс, я ходячая катастрофа. Вот уж поистине – «будьте очень осторожны в ваших желаниях, потому что вы можете это получить». Не нравился «день сурка»? Получи, Лерочка, жизнь, полную неожиданностей. Не нравится? Ну, ничем не могу помочь…
Раздавшийся виброзвонок заставил меня подпрыгнуть и зажмуриться. Так, меня здесь нет, я ничего не вижу и ничего не слышу. Так мы и ехали: я – зажмурившись, телефон – вибрируя, водитель – настороженно посматривая на меня в зеркало заднего вида.
– Девушка, у вас телефон звонит, – не выдержав противного жужжания, произнёс водитель.
– Ага, я слышу, – ответила я, взглянув на него в зеркало, и снова зажмурилась. Потом всё же открыла глаза. – Вы не обращайте внимания.
– Да я-то что, – водитель пожал плечами. – Не мне же звонят…
– Хорошо вам… – с завистью вздохнула я, – а мне вот звонят, к сожалению.
– Молодой человек? – с улыбкой поинтересовался водитель, пожилой мужчина явно выраженной восточной внешности. – Поссорились?
– Не очень-то он и молодой, – я задумчиво смотрела в окно, сжимая в ладошке всё ещё жужжащий телефон. – Сорок три года…
– Ну да, не мальчик, но мужчина, – водитель прищурился. – А не отвечаете почему? Обидел?
– Нет вроде бы, – я обречённо вздохнула, – наоборот, работу хорошую предложил, зарплату офигенную.
– А что тогда не так? Меня, кстати, Ашот зовут.
– Очень приятно, а я Лера. Всё не так… Угрожают мне, представляете? Пишут: «Даже не думай!» А я и не думаю… Причём такое впечатление, что вообще…не думаю…
– Угрожают? Так вас, может, в милицию отвезти? – водитель посмотрел на меня с искренним сочувствием.
– Не надо в милицию, – я снова тяжело вздохнула, – там мне точно не помогут… Скорее – в сумасшедший дом. Там таким клиническим идиоткам, как я, самое место.
Таксист жалостливо посмотрел на меня, но деликатно промолчал. Однако, когда телефон снова завибрировал, вздрогнули уже мы оба.
– Может, ответите всё-таки? – водитель кивнул на телефон. – А то он так и будет названивать…
– Думаете? – с сомнением произнесла я и таки заставила себя посмотреть на дисплей. «Макс» – любезно сообщил мне экран, и я, облегчённо переведя дух, сняла трубку.
– Алло, Макс, всё в порядке, – поспешила сообщить я, пока друг не обрушил на меня водопад из вопросов. – Ты где?
– Я возле твоего дома, – ворчливо сообщил мне Макс, – и уже неизвестно сколько времени пытаюсь до тебя дозвониться, а ты трубку не берёшь. Совести у тебя нет, Валерия.
– Максик …так это ты звонил? – я нервно хихикнула. – А я думала, это…в общем, не ты.
– А что, если не я, то можно звонки игнорить? – Макс был по-прежнему сердит, но информацию считывал мгновенно. – А кто мог тебе звонить, чтобы ты трубку не брала? Бывший?
И тут я поняла, что за сегодняшний день ни разу не вспомнила об Антоне, а ведь ещё вчера утром мне казалось, что должно пройти достаточно много времени, чтобы я перестала о нём вспоминать каждые пятнадцать минут. Вот что флирт животворящий делает!
– Нет, про него я даже не думала, как ни странно, – я увидела, что минут через пять уже буду возле дома, и быстро проговорила. – Я буду через несколько минут, никуда не уходи.
– Не дождёшься, – буркнул Макс и отключился.
– Всё хорошо? – спросил сердобольный таксист и, получив утвердительный кивок, проворчал что-то бестолковых девицах, которые на пустом месте страсти и ужасти разводят.
– Да, спасибо вам за понимание и поддержку, – я тепло улыбнулась этому славному человеку.
Когда мы свернули во двор, я сразу заметила Макса, который курил, стоя возле своей машины, и параллельно разговаривал с кем-то по телефону. Увидев меня, выходящую из такси, Макс быстро свернул разговор, и я успела услышать лишь последнюю фразу:
– Я попробую, но ничего не обещаю. Давай, до связи, брателло.
Скользя по утоптанному снегу и думая только о том, чтобы не навернуться с высоких каблуков, я кое-как добралась до Макса и практически свалилась ему в руки. Он успел подхватить меня и даже помог принять вертикальное положение.
– Я тут околел тебя ждать, – проворчал он, – шастаешь неизвестно где…
– Как это – неизвестно где? – я даже притормозила от такого несправедливого обвинения. – Ты же прекрасно знал, где я. Более того, ты даже знал – с кем.
– Вот именно…– друг поправил щёгольский шарф и неожиданно поинтересовался. – У тебя ещё остались пирожные из «Счастья»?
– Естественно. Я, конечно, хомяк прожорливый, но десять пирожных – это даже для меня переборчик. Так что есть три эклера и два чизкейка. А дольки клубничного торта я все съела. Извини.
– Ладно, эклеры тоже сойдут, они у них очень даже ничегошечные, – Макс открыл свою машину и извлёк пакет, из которого донёсся упоительный запах еды. А я вспомнила, что нормально ела в последний раз вчера днём, потому что потом было уже как-то не до этого, а кофе даже в потрясающими пирожными едой назвать сложно.
– Максик, а у тебя в этом чудесном пакетике что? – я умильно посмотрела на друга.
– Еда, – буркнул Макс, закрывая машину. – Но ты такое не ешь, так что не рассчитывай…
– Чего это? Я не могу не есть то, что так вкусно пахнет, – я попробовала заглянуть в пакет, но этот мерзавец быстренько спрятал его за спину.
– Сначала отчёт о встрече. А потом еда. Если захочешь, конечно.
– Шантажист, – проворчала я, ковыляя по скользкому снегу и одновременно пытаясь извлечь ключи из сумочки.
Войдя в квартиру, я со счастливым стоном стянула сапоги и нырнула в мягкие и пушистые тапочки. И наплевать, что с длинной юбкой и кашемировым свитером розовые мохнатые тапки смотрелись абсолютно дико. Я дома – как хочу, так и хожу. Макс скинул ботинки и привычно нашарил ногой «гостевые» тапки: наверное, европейская привычка ходить в доме, не переобуваясь, у нас приживётся ещё
