Малышка Главаря - Эмилия Марр
Ненавижу, когда на меня повышают голос. Даже если действуют мне во благо.
Нервно тру лицо руками. Ему легко говорить. Наверное, у него это уже не в первый раз. Но я-то другое дело! Я еще сама до конца все не осознала. Как только подумаю о том, что произошло в машине, меня начинает трясти, а сердце так бешено стучит, что отдает барабанной дробью в уши.
Видимо, приняв мое молчание за согласие, Молото продолжает:
– Да и вообще, ты ничего не сделала. Все это моих рук дело. Но могу сказать, что за своего человека я и не на такое способен. Так что…
– Стоп! Стоп! А с чего ты меня к своей банде приравнял? – Я в шоке, слова вырвались сами собой. – Ни в коем случае. Нет. Я не с вами…
– Ладно, – раздраженно перебивает меня, – проехали. Что-то ты слишком болтливая стала.
«Неужели я его обидела своими словами? – мелькнуло у меня в голове. – Но разве на это можно обижаться? Я же его не знаю даже, как и он меня, тогда к чему это?»
На некоторое время в комнате устанавливается молчание. Мы не смотрим друг на друга, и каждый занят своими мыслями.
Раздается стук в дверь, и в комнату входит круглолицая, седая женщина. Ранее я ее не видела.
– Я обед принесла, – обращается она к Роману. – Тебе нужен мясной бульон на кости, чтобы окрепнуть и быстрее встать на ноги. Хорошо, что и девушка твоя тут, как раз покормит, – по-доброму говорит эта женщина.
Еле сдерживаюсь, чтобы не произнести вслух: «Простите, что я должна делать?»
Лишь смотрю вопросительно на Молота, мол, что эта женщина говорит?
– Оставьте, мы справимся сами, – от его тона повеяло таким холодом, что мне стало неудобно перед ней.
В мгновенье его настроение переменилось и он стал холодным и неприступным.
Поблагодарив женщину, провожаю ее до двери.
Не понимаю, почему он так набычился на эту бедную тетеньку.
Ставлю на рядом стоящую тумбочку поднос с едой.
– Давай, ешь. Чем раньше поправишься, тем быстрее свалим отсюда.
Роман даже не поворачивается в мою сторону.
Вот же гордый балван!
А после, смотрю на его руки и готова треснуть себя по голове! Они у него отекшие и перебинтованы. Вряд ли он может даже ложку нормально сам держать.
Интересно, поэтому Настя постоянно у него в комнате пропадала, наверное, кормила. Черт! И что же теперь? Это должна делать я?!
Не найдя другого выхода беру ложку, мешаю бульон, а он такой наваристый, с разными приправами, и аромат такой источает, что я бы с удовольствием сама его съела.
– Давай, рот открывай. Я не собираюсь здесь месяц торчать, – равнодушно, даже скорее пренебрежительно, говорю я. – Мои родители наверняка меня уже ищут, поди, и в полицию заявление написали, – преувеличиваю я их возможные намерения. Скорее всего, они только начали отходить от запоя.
– Я отправил к ним человека, сказать, что ты у своей подружки несколько дней проведешь, – поворачиваясь ко мне, шокирует меня своим ответом Роман.
– С ума сойти! И о какой такой подруге речь, интересно? – насмехаясь, уточняю. А в голове возникает неуловимое чувство стыда: он теперь знает, что мои родители алкоголики.
– Алин… – не успевает договорить, как я всовываю ему в рот ложку с бульоном. И ему ничего другого не остается, как проглотить его.
– Значит, и о ней уже узнали. Быстрые вы, однако. – В моем голосе проскальзывает сожаление. Не хотела я, чтобы он обо мне так много узнал. Да и вообще, чтобы знал о моем существовании.
Он пожимает плечами, и лицо его кривит болезненная гримаса.
Любое лишнее движение вызывает у него боль.
– Давай, ешь быстрее.
Дальше кормлю его в тишине, каждый погружен в свои мысли. Иногда встречаемся взглядами, и, замечая в его взгляде интерес ко мне, сразу опускаю свои глаза вниз смущаясь. А после сама себе ругаю: это еще что такое?! Почему у меня вообще возникло это чувство в отношении него?
Ощущаю себя неловко в его компании, поэтому тороплюсь закончить свою «миссию».
Опустошив поднос, я поднимаюсь с места, желая отнести его на кухню, и наконец избавится от его компании.
– Сколько ты слышала из нашего разговора с отцом? – прилетает мне в спину вопрос.
Оборачиваюсь и прямо смотрю в глаза парня. Его действительно это волнует? Почему?
Роман все еще ожидает моего ответа, поэтому произношу:
– Достаточно, чтобы понять, что конфликт, описанный Тургеневым в романе «Отцы и дети» до сих пор актуален.
Молот усмехается.
– Ладно. Все с тобой ясно.
Получив вроде как согласие на мой уход, вновь делаю шаг к двери, но он вновь заговаривает со мной:
– И еще, Люба, – произносит мне в спину серьезным тоном, – ты слишком привлекательна в этом платье! Поклонника ищешь?
Обернувшись и смерив его оценивающим взглядом, отвечаю:
– Я считаю, что ты слишком много на меня смотришь. И слишком заинтересованно, не влюбись смотри! Взаимности не дождешься!
Глава 13
Что я только что брякнула, дура! Я кокетничаю?! С кем, с Молотом?! Главарем банды! Человеком, который поставил меня перед ужасным выбором, по факту его не предоставив? Похоже, я схожу с ума!
С подносом в руках побежала в отведенную мне комнату, поставила его на прикроватную тумбу, а сама зашла в ванную и умылась ледяной водой, пытаясь прийти в себя.
Идиотка! Надо валить отсюда, и как можно скорее. Подальше от него, от его банды и родственников.
Послышался стук в дверь, и, похоже, кто-то из последних решил меня навестить.
И действительно, на пороге появилась женщина, которая недавно приносила Роману еду.
– Извини, можно к тебе?
Кивнув в ответ, пригласила ее сесть в расположенное рядом кресло.
– Меня зовут Лариса Хусеевна, я мама Руслана и бабушка Рамазана, – пояснила она мне. А я в шоке от этого известия. Не знаю почему, но его бабушку я представляла несколько другой. – Ты мальчика нашего не осуждай за такое поведение. Он обижен и имеет на это право, – говорит она, а я не пойму, о чем вообще речь.
– Когда-то давно, когда наш Русланчик уехал в Петербург
