Рабыня с подвохом (СИ) - Ласковый Павел

— Если я тебя спрашиваю, очевидно, что не знаю, Агата. Но теперь мне всё ясно. — С эйфорией внутри я расплылся в неподдельной улыбке.

— О нет, нет, нет, не так быстро, ковбой. Чему это ты радуешься? Отстали копы? Так мне ведь это на раз два щелчком пальцев вернуть всё как было, ты же понимаешь это? — С презрением произнесла Агата.

— В смысле, как это понимать? Ты ведь не стала трясти с меня деньги через них. В чем смысл тогда этого шантажа? И как ты собралась меня использовать без рычагов давления? — В полном недоумении спрашивал я.

— А кто сказал, что мне нужны деньги? Нет, ну они тоже, но это далеко не главное. Мне нужна твоя жопа, в первую очередь. Я хочу показать тебе, засранец, каково это, быть беззащитной жертвой. Ты будешь умолять меня сжалиться над тобой, вот увидишь. Это уж точно, будет хуже, чем потеря денег. Я не дура и я вижу твои неподдельно преданные, влюблённые глазки, ты мой собачонка, зависишь от меня. Мне даже и рычаги давления не нужны. Ты и так будешь вылизывать мои ноги, если я тебе прикажу. А если я и захочу снова получить рычаги давления над тобой, мне нужно лишь пойти к копам и сказать, что ты заставил меня лгать им, под страхом смерти. Понимаешь? Плюс у меня всегда есть доказательства. Следы твоего семени в тех местах, где ты любишь е**ть меня, грёбаный извращенец. Теперь врубаешься? — Она закончила свой длинный монолог, допила кофе, с грохотом поставила кружку на стол, встала со стула и отправилась обратно в комнату.

Глава 9

Ближайший час, выходя в коридор, я мог слышать доносящиеся стоны из той комнаты, где сейчас пребывала Агата. Она явно мастурбировала и во всю наслаждалась этим процессом. Она такая же неугомонная в этом плане, как и я.

Наверное, впервые в жизни, мне больше хотелось получить от женщины информацию, а не её вагину. Никогда бы не подумал, что я такое смогу ощутить с кем-то. Лишнее подтверждение тому, что она особенная девушка. Сколько всего я успел испытать за то недолгое время, что знаю её. Это реально безумие какое-то. Ощущения даже описать словами нельзя.

Я подумал, что, когда она пришла сегодня днём, я был удивлён, несомненно. Но в то же время я успел рассмотреть всю её с ног до головы за этот минутный диалог, который был у нас на кухне, прежде чем она ушла в спальню. Я полагаю, что, если бы я сдавал экзамен об Агате и у меня спросили в чём она была одета, как выглядела, как накрашена, я бы ответил и описал её в мельчайших подробностях.

Никогда не обращал внимания на детали, особенно в образе девушек. Например, просто нравились губы, я смотрел на них и представлял, как она будет ими сосать мой член сегодня вечером. Нравились ножки, представлял, как она будет ими дрочить. Нравилась грудь, представлял, как буду трахать её промеж них. И всё это я конечно же осуществлял. Я акцентировал внимание на что-то одно в девушке, настраивался на это и получал, но никогда не помнил ничего, кроме того, что желал заполучить. Если это были губы, то на следующий день я не мог вспомнить цвета глаз. Если нравились ножки, я не помнил ни лица, ни форм груди. И так можно перечислять, и описывать бесконечно.

С Агатой было всё иначе. Я запомнил её в таких подробностях, что казалось, если даже я получу контузию, всё равно буду помнить всё о ней. И я до сих пор не мог понять, почему это происходит со мной. Хотя, нет, я всё знал на подсознательном уровне, но никак не хотел слушать свой внутренний голос. Притворяться, что ничего не происходит, всегда легче, чем принимать действительность, такой, как она есть. Я влюблялся. Или уже был по уши влюблён, но не мог этого до конца осознать.

День прошёл мучительно. Я всё ещё не знал, чего ожидать. Даже вечером, я не стал заходить в её комнату и что-либо спрашивать. Если она здесь, возможно, что у меня ещё есть время. Попробую поговорить с ней завтра.

Агата даже не вышла из своей комнаты за весь день и вечер. Я просто пошёл спать в другую комнату. Что мне оставалось ещё делать? Всё выяснится завтра, я уверен. Нужно окончательно перестать волноваться. То, что неотвратимо, так или иначе, рано или поздно, всё равно случится, как не крути.

Наступило следующее утро. Этой ночью я спал прямо-таки прекрасно. То ли от осознания того, что меня пронесло, хотя я не был уверен в этом на все сто процентов, то ли от того, что Агата была рядом со мной и это необъяснимым образом грело мне душу. Так или иначе, настроение стало лучше, по сравнению с прошедшими деньками.

Надо бы надеть трусы и поговорить с ней, а лучше вообще одеться полностью, а то Агата явно раздражается от этой моей нудистской привычки, ходить голым дома. Хотя, с другой стороны, мой дом — мои правила! Но я сейчас не в том положении, лучше не дразнить судьбу. Сходил в душ, надел трусы, шорты и майку.

Было десять часов утра. Я зашёл в комнату Агаты и увидел прекрасную картину. Это милое существо всё ещё видело девятый сон, укутавшись в одеяло. Все спальные принадлежности были в белом тоне. Матрац, одеяло. Белый цвет отражал лучи утреннего солнца, проходящие сквозь панорамные окна в потолке над кроватью, и комната была от этого такого особенного освещения. Напоминало то, как изображают рай в фильмах. А внутри комнаты, как раз, спал нежный ангелок. Будто сугроб, накрывало её пышное одеяло. Из-под него торчали её прекрасной красоты правая ножка, 36го размера, ниже лодыжки и левая ручка, миниатюрного размера. Все ноготочки ярко красного, возбуждающего цвета. Она явно знала, как быть привлекательной.

Я тихо подошёл к изголовью кровати. Там, тихо посапывая, я увидел чудесной красоты личико, в котором хотелось раствориться. От лучиков света, падающих на её очаровательную мордашку, прямо во сне, она морщилась. Ей это явно не нравилось, но просыпаться она точно не хотела. Видимо, сон был очень хорош.

Для меня это было только в радость, наблюдать за этой красотой во сне. Никогда так прежде ни с кем не делал. Нежные сочные губки, маленький миниатюрный носик, идеальные дугообразные бровки, длинные потрясающие реснички, бархатная кожа, от которой пахло, как мне всегда казалось, молоком вперемежку с дыней. Это сочетание было настолько привлекательным, что я стоял в полуприсяде над ней и просто вкушал этот аромат с её нежных щёчек.

Я очень не хотел будить мою принцеску. Поэтому старался быть как можно тише. Рано или поздно она проснётся, но я хочу продлить это удовольствие. Пусть это длится дольше, пожалуйста, господи.

Спустя час моих воздыханий над самым прекрасным ныне живущем существом на земле, она начала просыпаться.

— Боже, что ты здесь делаешь, Уильям? — Очень удивлённо и немного напугано спросила Агата.

— Извини, дорогая. Я проснулся раньше, зашёл сюда пожелать тебе доброго утра, но ты ещё спала. Я не хотел тебя будить и простоял здесь минут пять, только и всего. — Я не решился сказать ей правду, сколько времени я на самом деле провёл с ней в комнате.

— Уильям, бл***! Выйди отсюда! Это ужасно стрёмно, когда на тебя кто-то смотрит во время сна. Не делай так больше никогда. — На этот раз строгим тоном прикрикнула Агата.

— Хорошо, прости, прости. Больше так не буду. — Сказал я, выходя из комнаты.

Хотя думал я совсем наоборот, что ещё как буду. Как можно отказать себе в таком удовольствии? От такой мысли пробежали мурашки по коже. Слишком страшно было мне думать, что я впервые в жизни настолько завишу от человека в моральном плане. Что это, впервые, больше, чем просто секс. Да, странно звучит. Ибо как можно было не понять свои чувства более чем за месяц, но мои усилия по игнорированию своих мыслей не прошли даром.

Я не хотел пошлить сегодня, всё же странное послевкусие нервотрёпки с копами, всё ещё не покидало меня. Нужно было просто поговорить, всё выяснить. Определиться, что же будет дальше.

Подождав, пока моя детка оденется и приведёт себя в порядок после сна, я успел приготовить кофе со сливками и сахарком. Получилось отлично. Агата словно выплыла на этот запах. В белой пижамке, босиком и с дулькой на голове. От этого вида она не потеряла в своей красоте или обаянии. Она просто выглядела так, словно что-то чудотворное, настолько милое и привлекательное, что я и в мыслях не мог это описать. Такое можно лишь видеть, видеть глазами влюблённого человека. В тот момент я всё ещё этого, как ни странно, не понимал.