По любви (СИ) - Резник Юлия

Отворачиваюсь к столу с закусками. Греческая родня Ставроса не подвела. Стол ломится от яств. Мой муж не пожалел денег, а его родные – сил. Наверняка ведь было непросто организовать такое пиршество, когда от новогодних заказов и так на кухне не продохнуть.

Может, у него и в больнице имеются свои люди. Гляжу на телефон – нет ни пропущенных, ни не отвеченных сообщений. А ведь я волнуюсь. Принимаю поздравления и волнуюсь, посмеиваюсь над чужими шутками и волнуюсь, пью шампанское и волнуюсь…

Набираюсь смелости и звоню Николоу сама. Он не отвечает. Через час народ начинает расходиться. Еще минут через пятнадцать в огромном зале остаемся лишь я и сисадмин – любитель выпить. Кажется, компания ему не нужна. Как и повод. Не думаю, что он вообще помнит, зачем мы собрались. И пусть я не знаю, как дальше быть, здесь мне определённо ловить больше нечего. Иду к себе. В коридоре меня окликают.

– Нина Васильевна!

– Да?

Ну, надо же. Света! Стоит, переступая с ноги на ногу.

– Мне так неловко. Я пошутила. Вы же не обиделись?

А! Трясется за место. Удивительно, с какой готовностью наши люди прогибаются под начальство. Так и хочется спросить – куда твое красноречие делось? Ты же смелая была за глаза. А теперь что с тобой стало?

– Нет, конечно. Кто обижается на шутки?

Только идиоты. Как и на правду. Эта завистливая дурочка не озвучила ничего из того, что не соответствовало бы действительности. По доброй воле Николоу никогда бы на мне не женился – факт. И к бабке ходить не надо. Улыбаюсь до того широко, что начинает сводить от усилия скулы. Вот только с «потрахушками» она не угадала. Я для них, оказывается, тоже гожусь. Для них. И ни для чего кроме. Не то чтобы я в обиде. Таков был уговор.

– Может, вас подвезти? Там метель страшная.

– Спасибо. Но меня заберет муж.

То, что он не собирается этого делать, становится понятно немного позже. Я вызываю такси, чуть запнувшись на строке, куда едем, выключаю комп, забираю пальто из шкафа. Приложение сообщает, что время ожидания машины тридцать минут.

Потрясающе, блин! Город встал в десятибалльные пробки. Вьюжит… Спускаюсь в вестибюль. Огоньки мигают. С неба красиво сыплет. Снежинки лохматые-лохматые. Остро на языке возникает вкус застывшей на варежках снежной корки. Воспоминания заставляют улыбнуться.

Время тянется бесконечно. Через тридцать семь минут таксист отменяет вызов. Я ахаю – вот сволочь! И что теперь? Запрашиваю поиск. Машин полно, но никто не движется. Время ожидания на этот раз – аж сорок минут! И ведь не факт, что такси доедет. Надо было ехать на своей. Никогда не пила шампанского на завтрак, и не стоило начинать. Чай не аристократия. С другой стороны, если бы я была на колесах, не случилось бы того, что случилось на заднем сиденье в машине Николоу. В пальто жарко. От обрушившихся на меня воспоминаний буквально нестерпимо. А, была не была! Выхожу из здания. До моего дома пять кварталов пешком. Быстрей дойду, чем дождусь Убер. Жалеть о своем опрометчивом поступке начинаю минут через пять. Между высотками сквозняком буквально с ног сносит. Ветер свистит, проникая под наброшенный на голову шарф. Рвет полы пальто, ведет по ногам обжигающим холодом. Еще через пять минут у меня начинают стучать зубы. А жар уходит. Жара как не бывало. Снежные льдинки секут лицо. Я уж не знаю, что на щеках. Талая вода или слезы боли. Это только со мной, невезучей, такое могло случиться… Ловлю себя на этой мысли и тут же одергиваю. Дерьмо случается. В этом я не одинока. Нет какого-то специального указания свыше – портить жизнь мне одной.

Бодрюсь. Чтобы не окоченеть, начинаю идти вприпрыжку, размахивая руками. Со стороны выглядит по-идиотски, но мне пофиг. В конце концов, других дураков, желающих прогуляться в такую погоду, нет. Я одна на всю улицу. Я и, конечно, метель.

– Нина! – как будто чудится. – Нина! Твою мать!

– Ставрос? А ты что здесь делаешь?

– Тебя жду! – рявкает. – Тебе вообще телефон зачем?!

ГЛАВА 10

Ставрос

Наезд, конечно, абсолютно необоснованный. Я сам накосячил. Наверное, поэтому Нина не торопится оправдываться. Просто смотрит на меня, слегка приподняв бровь. Да она же окоченела! Вон, даже мышцы лица не двигаются. Боже!

– Быстро в дом! – пригибаюсь, уклоняясь от ветра. – Я водителя отпущу и приду.

Заледеневшая Лунопопая кивает и послушно заходит в подъезд. Но дверь для меня все же держит чуть приоткрытой. Как будто я не справился бы с домофоном! Да мы ж такие замки на каждом своем объекте ставим. Чтобы открыть дверь, достаточно ее резко дернуть.

– Сказал же, в тепло! Ты что, для прогулок не могла выбрать погодку получше?!

– Я без колес, – пожимает плечами. – А такси ни одно, ни второе до меня так и не доехало. Не в офисе же мне ночевать.

Твою мать! Виноват. Виноват, капец как. Она же в этом платье красивом. В гребаных капронках! И трусах, которые не только ничего не прикрывают, но и, что хуже, не греют. Ну как так? Что ж ты за мудило такой, Ставрос Агафоныч? Обнимаю жену, выматерившись сквозь зубы. Растираю ее предплечья ладонями.

– Я звонил! – считаю важным прояснить, пусть даже мы оба прекрасно понимаем, что это следовало сделать гораздо раньше.

– Правда? Видно, ветер так завывал, что я не услышала. Ты как меня нашел вообще? Я, кстати, тоже тебе звонила, чтобы спросить, куда ехать, но…

Ее зубы стучат.

– Да блядь! Ну, прости меня. Как-то херово все началось.

– Ничего. Как Вика, ей лучше?

Двери лифта распахиваются. Мы выходим. Квартиры располагаются вокруг лифтовой шахты. Нина поворачивает налево.

– Да все обошлось. Никто не понял, что это было. Ее оставили под наблюдением на ночь.

Не хотелось бы в это верить, но у меня есть серьезное подозрение, что Вика просто симулировала. Доказать я это, конечно же, не могу. А значит, и предъявить ей что-то. Настроение – на нуле. Давно меня так не колбасило. Никаких нервов на этих детишек не напасешься. Ч-черт.

– Какие люди! А я, Нин, уже и не думала тебя здесь увидеть. Тем более с Чуковским.

– Привет, Насть. Да мы теперь за городом живем. В такую погоду туда не пробраться. Ставрос, это моя соседка Настя. Настя, это мой муж.

Девица скользит по мне насмешливо-оценивающим взглядом, пока Нина открывает замки.

– Что сказать? Теперь я понимаю, почему ты спешила. Я бы тоже такого красавчика никуда не отпустила!

Нина закатывает глаза. Я смеюсь. Напряжение по чуть-чуть уходит.

– Проходи.

– Почему она назвала меня Чуковским? – помогаю Лунопопой с пальто. Стягиваю пиджак. Руки у нее совсем не слушаются. И болят. Вижу, что болят, хотя она и не жалуется. Так всегда, когда с холода – резко в тепло.

– Ч-что ты делаешь?

– Раздеваю тебя. Тебе нужно в горячую ванну. И чай. У тебя есть заварка?

– Только она и есть. Продукты я еще вчера выкинула. Думала, не понадобятся.

– Ну, прости, – повторяю в который раз за этот вечер, возможно, побив свой личный рекорд извинений. – Меня так перетрясло из-за дочки, что я вообще обо всем забыл.

– Ничего. Я все понимаю.

– Да и не привык я еще к тому, что у меня есть жена, о которой нужно заботиться, – заговаривая Нине зубы, стаскиваю с нее платье. Она пугливо прикрывает грудь. Я невольно облизываюсь, хотя ничего такого не планировал. Только как-то исправить то, что натворил. Набрать ванну и заварить чай. Раз уж она по моему недосмотру чуть не околела. А ты смотри! Взгляда не могу отвести. Скольжу по прикрытой руками крест-накрест груди, нежному животику с вытянутым пупком, тонюсенькой талии… Если бы не Вика, в брачную ночь мы бы занимались любовью, а не реанимационными мероприятиями. Но теперь что уж?

– Я воду погорячей включу.

– Л-ладно.

Квартира у Нины симпатичная. Но санузел маловат. Она явно большая любительница ванн. Та занимает большую часть комнаты. Затыкаю слив, настраиваю воду погорячее. У меня в доме ванная тридцать квадратов. Ей наверняка понравится.