Все не так - Полина Грёза
- Так я и не заставляю напиваться до поросячьего визга. Сам не люблю. Всего пол-стопочки, чтобы снять напряжение. А то тебя колотит от нервов. Времени много. К вечеру протрезвеешь. Давай-давай! Никуда не денется твоя Алёна. Здесь только я и Юля.
Карий взгляд Максима пересекается с наточенными клинками Забродинской стали во взоре. Нет, не стать нам с тобой, Иван, друзьями. Слишком хочешь ты мою девушку, невесту, почти жену. Хорошо скрываешь, но я-то знаю.Парни опрокидывают по рюмке.
- Если помощь нужна, ты не стесняйся, говори, - Иван спокойно кидает в рот кусок шашлыка, - там, принести что-то незаметно или Алёну отвлечь.
Аскет, блин. Помочь он хочет.
Однако, остаток дня Иван вел себя идеально. Они играли в бадминтон, гуляли по лесу, варили уху. Все мужское внимание Забродина было сосредоточено только на Юле. И Макс решил, что ему показалось.
На сосновый лес медленно опускался тягуче-медовый летний вечер. Солнце садилось в поросшие лесом холмы, оставляя в небе прозрачный след цвета клубники со сливками, заставляя Ларина тревожиться всё сильнее.
Максим подошёл к Юле и тихо попросил.
- Уведи, пожалуйста, Алёну куда-нибудь на полчасика. У меня для неё сюрприз.
- Да без проблем!- заговорщески подмигнула девушка и ободряюще тронула Максима за руку, - Слушай, такая жара, а ты совсем холодный. И пальцы дрожат. Нельзя так волноваться. У меня есть успокаивающее. Принести?
Ларин так извелся за день, что готов был сожрать что угодно, лишь бы избавиться от страха, что любимая откажет.
- Давай, - нервно проговорил он.
Юля принесла белый пузырек.- Держи, мне всегда помогает.
- А что там?
- Ой, названия не помню, что-то на А.
- Альфобазан?
- Да, кажется.
Максим вытряхнул две таблетки. С сомнением посмотрел, но руки реально тряслись, и Ларин, вздохнув, отправил лекарство в рот.
Откуда-то слышался звонкий голос Юльки:- Алён, пойдем в уличный душ искупаемся, вода должна быть изумительная! Только гель захвати, а то я забыла. И, чур я первая!
Девушки ушли, Макс быстро зажег в домике свечи, расставил шампанское, фрукты, включил тихую музыку и вышел к столу, отдышаться. Успокаивающее начинало действовать.
На мягких лапках в измученное волнением сознание вплывало чувство лёгкости и непонятной эйфории. Как будто за спиной крылья, ты паришь в облаках и нет ничего в мире, что было бы тебе неподвластно. Приятное ощущение спокойствия и уверенности наполнило его. Классные таблетки. Даже Забродин перестал раздражать.
- Ну, что, Максим, давай, для храбрости? Я тут абсентом запасся. Пробовал когда-нибудь?
- Нет. Никогда.
- Много потерял, это напиток богов, - усмехнулся Иван,- Давай я сделаю, - Забродин налил в рюмку ярко-зелёной жидкости со специфичным запахом. Сверху положил ложку с маленькими дырочками и кусок рафинада. Подожженный сахар медленно плавился и стекал в стопку, горячими каплями карамели, отдавая свою сладость абсенту .
- Ну что, готово! Пей, Макс. Коктейль называется "Слезы змеи". Эту рюмку ты никогда не забудешь.
Ларин посмотрел на стопку. Потом на Ивана. Полынный запах незнакомого напитка манил и дразнил воображение.
- А ты?
- Чуть позже. Я сахар подожгу, а с тобой пока водкой чокнусь. Не порти хороший абсент, пей. Видишь же, тут всего одна маленькая рюмочка.
Макс взял спиртное в руки. Прозрачно-зеленый цвет жидкости вызывал стойкую ассоциацию с ядом. Или с колдовским зельем, сваренным злой ведьмой. И все же любопытство пересилило. Выдохнул. Выплеснул в рот обжигающий напиток и сморщился. Было очень крепко. Иван засмеялся и подсунул дольку лимона.
- На, закуси.
Максим с трудом отдышался и устало навалился на спинку скамейки. По телу разлилось приятное тепло. Накатила сонливость, с которой невозможно бороться. Всё-таки эта рюмка была лишней. Последняя мысль в уплывающем сознании: "Вот и сделал, блин, предложение, долбоящер."
Уважаемые читатели!
Если вам нравится, то, что вы читаете, не скупитесь, пожалуйста, на лайки и комментарии. Это вдохновляет.
19. Алёна
19. Алёна. Шестнадцать лет назад.
Алёна вышла из душа. Ещё влажное тело обдувал теплый летний ветер. Лёгкие наполнял ни с чем не сравнимый аромат соснового леса и степной полыни.
В груди, откуда то изнутри, прорывалось приятное волнение, трепет, предвкушение чего-то важного. Что же за сюрприз приготовил Максим?
В беседке никого не было. Девушка повернула к домику. Перед её взором выросла тяжёлая деревянная дверь с кованой обивкой. Было в ней что-то зловещее. Как будто, открыв её, невольно выпустишь на белый свет беды и несчастья. Этакая личная шкатулка Пандоры. Алёна усмехнулась своим мыслям и потянула за ручку.
Визгливый скрип несмазанных петель на уровне инстинкта заставил зашевелиться волосы. Противный холодок пробежал по спине. Она смотрела и не верила глазам.
В комнате царил полумрак, разбавленный тусклым светом плачущих свечей. Максим лежал посреди огромной кровати полностью раздетый, с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на губах. Сверху на нем сидела обнаженная Юля. Гладкий шелк черных, как смоль волос окутывал её как плащ и матово поблескивал в лунном свете. Она медленно, ритмично покачивалась вверх-вниз, исполняя древний танец сплетённых тел. Эти двое не замечали ничего вокруг, полностью растворившись друг в друге.
В одно мгновение понятный и нерушимый доселе мир Алёны перевернулся. Как будто тысячи ядерных бомб взорвались одновременно, за доли секунды превращая планету в горящую преисподнюю. Оглушенная, она словно приросла к порогу. В районе солнечного сплетения появилось жжение, постепенно охватывающее все тело. Как будто нежданная и неотвратимая беда раскаленной лавой наполнила все её артерии и вены. От головы, до кончиков пальцев ног она в один миг стала большим пульсирующим сгустком боли. Стало трудно дышать, затошнило. Горло пересохло, хотелось кричать и биться в истерике, но звук не шел. Убежать бы, но тело не слушалось. Не хватало воли даже отвести взгляд. Алёна просто стояла и безучастно смотрела на того, кто ещё полчаса назад называл её любимой.
Его глаза были закрыты, руки сжимали бедра чужой женщины, поддерживая и направляя. И тут Юля обернулась и посмотрела прямо на Алёну. Взгляды встретились.
Синий лёд глаз соперницы полоснул по лицу и отозвался почти физической болью. Зрачки расширены от желания, на лице гримаса презрения и абсолютного превосходства. Она смотрела прямо в душу, выжигая там всё живое. Больно. Как же больно!
Алёна наощупь выскользнула из домика и на
