В плену нашей тайны (СИ) - Сью Ники

В холле в толпе я сразу заметила Яна, он выделялся среди всех: такой уверенный и загадочный. Его чернильные глаза притягивали, словно черные дыры в космосе. Казалось, коснись Вишневского и больше никогда не выберешься обратно.

— Ты чего встала? — спросила Лиза, замечая направление моего взгляда. Я ничего не ответила, молча развернулась и пошла в класс.

За целый день мы с Яном так ни разу не заговорили, лишь изредка поглядывали друг на друга. А после уроков я заглянула в библиотеку, чтобы собрать материалы для реферата, заранее предупредив маму, что задержусь на два часа.

Библиотека, к слову, в школе была огромной, если не сказать, гигантской. На два этажа расположились разные книги – от старых, до самых новых. А в глубине зала стояли прямоугольные столы, за один из которых я присела. На середину положила хрестоматию, открыла на нужной странице и начала выписывать материал в тетрадку. А потом неожиданно парта пошатнулась. Я подняла глаза и заметила Яна, который усаживался напротив.

Он положил руки на стол, уткнувшись в них подбородком. Выглядел Вишневский настолько загадочно и очаровательно в этот момент, что я невольно смутилась. Щеки налились жаром, а губы начало покалывать.

— Что ты… — прошептала, оглядываясь.

— Водитель задерживается, — спокойно ответил Ян, не сводя чернильных глаз. Его, как и многих в этой школе, забирал личный водитель на дорогом автомобиле.

— Понятно, — смущенно отозвалась я. Опустила голову и попыталась продолжить заниматься, однако ничего не получалось. Ведь кое-кто прожигал своим наглым взглядом. Тело у меня до того напряглось, что на лбу появились испарины. Невозможно заниматься, когда на тебя смотрит кто-то вроде Яна. Поэтому я отложила учебу, тоже свела руки перед собой и уткнулась в них подбородком, повторяя позу Вишневского.

— Не очень удобно, — произнесла, поджав губы.

— Согласен, — ответил Ян, затем протянул одну руку вперед и переложил голову на нее. Теперь он был намного ближе ко мне. Честно говоря, я не особо понимала, что происходит, но почему–то захотела опять повторить за ним. Только легла я на противоположную руку. Мы оказались друг напротив друга. Чуть подвинься и наши лбы бы соприкоснулись. Сердце у меня подпрыгнуло, когда я осознала, насколько близко мы находимся. Я могла разглядеть каждый сантиметр его лица: например маленькую, едва заметную, родинку на шее или ямочки на щеках. А еще у него были изогнутые пушистые ресницы и очень красивые губы. Никогда раньше я не засматривалась ни на чьи губы, возможно, поэтому пульс ускорился, разливая бешеный ритм по всему телу.

Я не двигалась. Он тоже. Я скользила глазами, стараясь запомнить все, особенно губы. Магнетически притягательные. Ян тоже внимательно разглядывал девчонку по имени Ева, и мне вдруг показалось, его взгляд коснулся моих губ. Я перестала дышать, ничего не ощущая, кроме сердца.

Бух. Бух. Бух.

Как же оно быстро и громко билось оно о грудную клетку. Мир словно замер. Звуки вокруг испарились. Остался только Ян и я. А еще наши губы.

— Ева, — послышался, как гром среди ясного неба мамин голос. Божечки-кошечки! Ну почему именно сейчас. И что она здесь делает? Я же сказала забрать меня через два часа. Однако искать объяснение маминому поступку смысла не было, да и вряд ли она обрадуется, если заметит дочку в компании с мальчишкой.

— Мне пора, — шепнула я. Резко подскочила, закинула тетрадку в сумку и думала уже бежать, как Ян схватил меня за кисть руки. Аккуратно сжал: его большой палец скользнул по запястью, и у меня едва ноги не подкосило. Спину осыпал табун мурашек, кислород пропал из легких. Он еще так смотрел, что я начала медленно тонуть в темноте его глаз: таинственных и таких притягательных. Самый большой в мире океан не затягивал в свои недра, как глаза этого мальчишки.

— Завтра на озере будет закрытие фестиваля воздушных шаров. Мы идем с классом, присоединяйся. — Сказал напоследок Ян, а затем отпустил мою руку. Я раза три моргнула, столько же сглотнула, затем прикусила волнительно нижнюю губу и выдала совершенно необдуманный ответ.

— Во сколько?

— В шесть.

— Я обязательно приду!

Весь следующий день я прибывала в волнительном томлении. Ведь меня никогда никто не приглашал на прогулки. Да, там будет еще целый класс, но какая разница? Главное среди них Ян, а еще он самолично меня позвал. Эта мысль особенно грела. Вот только дома никто не обрадовался моему счастью. Спасибо Лизе.

Скандал начался с очередного торжества, на которое планировала поехать мама в эти выходные. Если честно, с каждым разом, выступления больше напрягали, а общение с богатыми взрослыми вызывало скукоту. Однако мама не имела привычки спрашивать, она ставила перед фактом.

Лиза, прознав про вечер, прибежала слезно умолять маму. Мы сидели за столом с родителями и ужинали. Сестра не любила с нами кушать, по крайне мере, в последний год.

— Нет, ты не поедешь, — строго отрезала мама, и продолжила измельчать мясо по-французски, которое приготовил папа.

— Опять? Почему я не могу поехать? Чем я отличаюсь от Эв? — закричала Лиза. С возрастом ее негодования росли, однако моя бы воля, я бы поменялась с сестрой местами.

— Разговор окончен. Можешь на выходных сходить с ночевкой к своим новым подружкам.

— Кстати, это хорошая идея, — согласился папа. Он редко противостоял маме. Порой мне казалось, родители притворяются, и на самом деле, между ними нет ничего, кроме штампа в паспорте. Хотя папа точно любил маму, терпеть женщину с таким характером не каждый будет. А вот кого любила мама, я не знала.

— Эв тоже не идеальная! — не унималась Лиза. — У нее вон… — сестра поджала губы, а глаза ее, казалось, вот-вот выпадут из орбит. — С головой не але.

— Лиза, — строго оборвал папа. — Не говори так. Все нормальной у Евы с головой. Понимаешь…

— Что нормального? А еще она!.. Она!..

— Хватит, — мама ударила ладонью по столу.

— Твоя идеальная дочка с мальчишками водится! Я сама лично видела! — от услышанного у меня выпала вилка из рук. Я чуть не задохнулась от выходки сестры. Был же договор, что сохраним общую тайну.

Может мы с Лизой и ни близки, ни делим кровать и завтрак, не мечтаем вместе отправиться в путешествие и поступить в один вуз. Но однозначно мы умели хранить секреты. Что изменилось сейчас? Возраст? Новые друзья? Неужели это высшее общество важней, чем я? Чем родная кровь?

Адреналин ударил, затягивая в водоворот негодования.

— Зато я не крашусь чужой косметикой! — выплюнула ей назло. Только Лизе что ли можно козырями кидаться? Пусть знает! Однако получили мы обе. Мама выбросила всю косметику сестры, а меня посадила под домашний арест. Конечно, ни о каких прогулках не могло быть речи. И, пожалуй, именно в этот день, Лиза окончательно отдалилась от меня. Да и я от нее.

Всю ночь я металась в кровати, сжимая между ног любимое одеяло, некогда подаренное бабушкой. В мыслях так и всплывали картинки, где мы гуляем вокруг озера, смотрим на огромные воздушные шары и мило улыбаемся. Однозначно улыбка Яна выглядела бы гораздо более завораживающей и волшебной, чем шары, озеро или закат, отражающийся в переливах зеленых вод. Я с грустью осознавала, что вряд ли Вишневский еще раз позовет на подобное мероприятие. Я упустила единственный шанс сблизиться с кем-то, кто знал мою тайну и умело хранил ее. А еще не издевался и не смеялся. Яну можно доверять, с ним можно не притворяться.

Ненавижу Лизу. Правильно мама сделала, что выбросила косметику. Так ей и надо!

На следующий день в школе все, естественно, обсуждали фестиваль. Делились впечатлениями и даже планировали через годик устроить совместные воздушные прогулки, как стукнет четырнадцать. И только я сидела, как в воду опущенная: тише воды, ниже травы. Старалась ни слушать, ни смотреть на довольные лица.