Ты полюбишь вновь (СИ) - Дарья Белова
Добравшись до бюстгальтера, он проник под него и сжал ее грудь, срывая первый стон. Слишком долгожданными были эти касания. О них она больше не смела мечтать, хоть и видела их часто во сне.
— Бл*ть, Полина.
Он почувствовал ее напряженные соски, и как часто поднимается ее грудь, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха.
Полина стояла, прислонившись к стене не в силах отступить. Это было невозможно ни физически, ни морально. Саша давно уже владеет не только ее телом, но и душой. Пусть он ее и растоптал, пусть выкинул из своей жизнь, но Полина не могла сделать шаг в сторону. Зависимость. Самая настоящая больная зависимость.
Она поддалась его напору, потому что по-другому не могла. Уже не было той тошноты, того кома в горле, как только близко к ней оказывался мужчина. Чужой мужчина. Сейчас она олицетворяла собой горячий воск. Саша же был ее скульптором. Только он знал, как слепить из нее новую Полину.
Она чувствовала его горячее дыхание на своей щеке, на груди. Он так же вылизывал ее грудь, как в самую первую их ночь. Жадно припадая к каждой клеточке.
Сейчас это было похоже на наваждение, на нереальную картинку, которую оба себе нарисовали.
Он целовал ее глубоко, ненасытно. Слегка прикусывая нижнюю губу, а потом зализывая эту маленькую ранку, что ощущался металлический привкус во рту.
Ее грудь, которая уже потяжелела от желания, находилась в плену его рук и его языка, что так умело находили нужные точки, доводя Полину до исступления.
Своей горячей рукой расстегнул пуговицу и молнию на ее джинсах и проник внутрь, за края трусиков. Там уже горячо и влажно. Саша знал это. Не мог не знать. Ведь он выучил Полину и каждую ее реакцию на его движения.
— Ты все такая же…
Саша пальцем водил круговыми движениями по ее клитору, слегка надавливая. А потом проник внутрь. Медленно, очень медленно он ввел внутрь сначала один палец, потом присоединил другой, даже в темноте замечая как меняются ее эмоции. Полина хватает воздух ртом и тихо постанывает. Но не дает полностью волю чувствам. И это Саша знал. Раньше он ловил ее громкие стоны ртом, затыкая ее и поглощая каждый выдох. Чтобы знала, кому она принадлежала, кому могла дарить свои оргазмы, свою чувственность и свои стоны.
— Он трахал тебя? — спросил Саша, гладя ей в глаза, — Смотри на меня, не закрывай глаза!
— Кто?
— Ты знаешь… Трахал? НА МЕНЯ СМОТРИ!
— Нет…
— Врешь, сука…
Саша усилил напор и начал трахать ее двумя пальцами, когда Полина умоляла его закончить это мучение. Либо ее оргазмом, либо своим уходом.
Он жестко припал к ее шее, оставляя влажные и порочные поцелуи, влажные дорожки. Слегка посасывая ее тонкую кожу, чтобы самые яркие следы были позже видны на шее. Пометить, ее просто надо пометить. Таким циничным способом.
Саша нагнулся к ее груди, взял в рот один сосок и начал играть с ним своим языком, когда Полина уже не могла сдерживать те сладкие всхлипы, что рвались из ее груди.
— Саша-а, прошу…
— Ответь, Полина, мне нужен ответ.
Саша силой сжал ее ягодицы, а потом приподнял ее и отнес в спальню. Он помнил, где она находилась. Даже не пришлось включать свет, чтобы увидеть маленький коридор, который ведет в ту комнату.
Он положил ее на кровать и быстро скинул с себя верхнюю одежду, оставаясь только в рубашке и брюках.
Только Полину это не устроило. Она пальцами нащупывала маленькие пуговки, чтобы расстегнуть рубашку. Ее пальцы дрожат. Не получается. Злится. Или это говорит в ней возбуждение, та точка, до которой ее довел Саша, одними лишь касаниями.
Не выдержав ее долгих попыток, Саша сам стянул с себя свою рубашку, а после и брюки, оставаясь лишь в одних боксерах, через которые видна его эрекция.
Она лежала в одних лишь трусиках, которые были уже насквозь мокрые. Саша подцепил их пальцами и разорвал, как ненужную, раздражающую его вещь. Резинка больно хлестнула по нежной коже, и Саша губами припал к этому месту и языком зализал выступающую красную дорожку.
Полина выгнулась, когда он своей рукой накрыл ее лобок и сразу двумя пальцами опять проник в нее. В его жестах, в его поцелуях не было любви, не было ласки и нежности. Это была жесткость, которая доводила обоих до точки невозврата. Боль, приносящее удовольствие.
— Он так тебя трахал?
Полина не слышала его, только его грубый и властный голос, который ядом разносился по ее венам.
— Полина?
— Нет…
Он приподнял ее за плечи, помогая сесть на кровать, а сам встал рядом. Его член смотрел на нее, когда Полина открыла глаза. Это не была немая просьба, это был приказ.
— Возьми его в рот!
Польна сглотнула слюну, которой скопилось достаточно и обхватила губами сначала его головку. Она играла языком с ней, вырисовывая круги на чувствительной кожи.
— Глубже, Полина. Я знаю, ты можешь.
Полина взяла глубже, пока маленькие капли слез не начали скапливаться в уголках глаз, а дышать стало трудно. Никогда раньше Полина не чувствовала себя такой падшей и такой возбужденной одновременно. Это запретно и сладко, сосать член мужчины, которого любишь, но который не принадлежит тебе.
— Бл*ть, в глаза смотри.
На какое-то время она опускает глаза, потому что видеть этот порок и жестокость в его глазах не выносимо. Она понимает, что он ее наказывает. Но не собирается с этим бороться. Ей нравится это наказание. А потом поднимает свои небесная глаза, в которых такая же черная воронка, как и в Сашиных, и смотрит прямо на него, чтобы он видел, как ей нравится сейчас то, что она делает. Пусть он видит, что она сама согласилась, что сама поддалась, а не он заставил.
Полина почувствовала, как член стал еще больше увеличиваться в ее рту. Уже ждала, что язык почувствует уже знакомый пряно-соленый вкус его спермы. Только Саша не спешит с ней так закончить. Он откидывает ее на спину и накрывает собой, резко входя одним толчком, до упора. А потом начинает вколачиваться, удерживая ее за бедра, не давая сделать никакого движения.
— Он тебя так трахал? На меня, смотри, в глаза!
— Нет, Саша. Только ты.
— Опять врешь.
Саша перевернул ее на живот и поставил на четвереньки, а потом снова в нее вошел.
