Вернуть жену (СИ) - Данич Дина

В нем что-то изменилось, но я отмахиваюсь от этого. Сейчас все мои мысли о малыше.

Муж берет плед и укрывает меня.

- В коридоре довольно прохладно, - поясняет он и обходит коляску. 

Ехать вот так очень неловко. Хотя в палату меня перевозили точно так же, но это была медсестра, а тут - Амиран.

Когда я наконец-то вижу сына, слезы сдержать не выходит. Он такой маленький, такой крошечный, что мне кажется просто невероятным тот факт, что он выжил. Всхлипываю, пытаюсь встать, но ноги почти не держат. В итоге снова оказываюсь в объятиях Казаева.

Он крепко держит, пока я во все глаза смотрю на мою кроху. Вокруг какие-то трубки, а сам он за стеклом, и я даже взять на руки его не могу. 

- Он молодец, Ася. Настоящий боец. Как и ты.

Не выдерживаю, все же плачу. Мне не стыдно за это, плевать, что кто-то увидит. Эмоции душат меня, переполняют, и я просто не в состоянии это контролировать. 

Ведь мой сын жив! Он выжил! 

- Он такой крохотный, - выдыхаю, глядя во все глаза на ребеночка. - Такой…

- Врач сказал, что у него высокие шансы. Они помогут ему. Все доберет и наверстает. Наш сын справится, - твердо произносит Амиран.

Эта фраза режет слух. Я настолько привыкла, что это только мой ребенок, что сейчас готова ударить его за такое. 

- Наш? Нет, он не наш. Это мой сын. Мой ребенок.

- Ты сказала, что он - мой.

Меня обдает холодом - вдруг я сама вложила в его руки возможность подчинить меня и мою жизнь?

- Я очень виноват перед тобой, Ася. Очень. Прости, если сможешь…

Что?! Я готовилась защищаться и биться за сына, но такое?

- 21 Ася -

- Что ты имеешь в виду? - сипло спрашиваю, вцепляясь в его рубашку. Меня ведет о того, что я услышала. Мне не верится. Не удивлюсь, если у меня уже начались слуховые галлюцинации после всего пережитого.

- Давай не здесь, - просит он и взглядом указывает на персонал, стоящий неподалеку.

Приходится согласиться. Снова оборачиваюсь к кювезу с сыном, подхожу еще ближе.

Больше мы не разговариваем. Просто стоим рядом и смотрит на малыша. Усталость все же берет свое, и, к сожалению, Амиран замечает это раньше, чем мне бы хотелось.

- Нет, давай еще немного, - прошу тут же.

- Ася, тебе надо отдохнуть. Завтра я снова приеду, и привезу тебя сюда.

- Но я могу и сама, одна.

Судя по выражению его лица, такая идея мужу не нравится. Однако…

- Да, ты права. Можешь конечно. Я договорюсь с медсестрой. После обеда она поможет тебе, хорошо?

Киваю и наконец-то сажусь обратно в коляску. Только тут чувствую, что даже непродолжительное стояние на ногах далось мне очень непросто. 

Пока возвращаемся в палату, я пытаюсь хоть как-то подготовиться к разговору с Амираном. Всего каких то несколько минут, и мы одни за закрытой дверью, где никто не помешает.

Муж помогает мне пересесть обратно на постель, откатывает коляску к стене, а сам не торопится приближаться.

- Ася, мне очень жаль. Мой диагноз… - Казаев хмурится, опускает взгляд, и уверена - в этот момент он испытывает нечто вроде чувства вины. - Он ложный. В детстве я получил травму. Врачи сказали, что последствием будет бесплодие. Спустя год дядя отвел меня на повторное обследование, а после сказал, что диагноз подтвердили. 

Я шокированно смотрю на него. Да как это может быть? Ведь там в реанимации доказательство, что это не так!

- Когда встал вопрос о том, кто будет руководить компанией, дядя Алихан намекнул, что раз у меня не будет наследников, то лучше уступить место Кариму. Я согласился, не раздумывая. Подписал отказ и выбрал просто должность в компании. - Он переводит на меня взгляд, я мне становится не по себе от того, что я в нем вижу. - Я был уверен в том, что все так и есть на сто процентов.

- То есть ты убедился, что это ошибка? - осторожно спрашиваю.

Амиран усмехается и с горечью отвечает:

- Это не ошибка, а сознательное решение. Прости, что из-за алчности Алихана пострадали ты и наш ребенок. 

- А как ты узнал правду?

- Прошел обследование. Сразу после того, как родился наш сын.

Слышать от него “наш сын” очень дико. Но эти два слова наполнены такой любовью, что я не решаюсь поправлять Амирана.

- То есть теперь ты веришь, что сын твой?

- Я бы поверил, если бы не считал себя неполноценным. 

- Как удобно, да? - разочарованно качаю головой. - Ведь есть на кого свалить. Ты мог рассказать правду, а не бросаться обвинениями.

- Ты ушла! Развелась со мной втихаря! - вскидывается муж. - Что я должен был думать? Что, Ася?

- Не тебе меня обвинять, - сухо отвечаю. - Я отдала тебе все - сердце, душу, тело. Ты был моим мужем, моим мужчиной и моей семьей. Я жила и дышала только тобой. Тогда как для тебя это все было просто дополнением к контракту. 

- Откуда ты это взяла?

- Какая разница? Или ты скажешь, что это не так?

Амиран отводит взгляд. И это красноречивее любых слов.

- Да, я женился на тебе, потому что Карим отказался выполнять волю отца, а Саид поставил жесткое условие дяде. Я не имел права отказать человеку, который не бросил меня и вырастил, хотя мог отдать в детский дом.

- Зато ты мог сломать жизнь мне, - хлестко бью в ответ. Мне больно. И я эгоистично хочу, чтобы ему было тоже больно.

- Ася… - выдыхает Казаев. - Вначале действительно все было именно так. Но потом все изменилось. Я передумал, понимаешь? Я собирался признаться тебе, рассказать правду и про контракт, и про свою неполноценность.

- Надо же какая щедрость! Сейчас-то не проверишь. Теперь это ведь я виновата, что сбежала от мужа, которому не нужна и у которого любовница.

- Я уже говорил, что не изменял тебе, - повышает голос Амиран.

- А я не верю тебе. Ты лгал мне. Лгал, когда я признавалась в любви, когда доверяла тебе от и до, когда смотрела в твои глаза и видела целую вселенную. Ты мне лгал!

- Прости меня за это… 

- Единственное хорошее, за что я тебе благодарна - это мой сын. 

- Наш, Ася. Наш.

Он злится, я это чувствую. Даже после всего я несмотря ни на что чувствую состояние мужа. Как бы ни хотелось, но мы связаны с ним. 

- Вспомни все, что ты говорил про его отца. И подумай - нужен ли ребенку такой папа?

Казаев стискивает зубы, молчит. Потому что как и я он помнит всю грязь, что бросал столь опрометчиво.

-  Я - его отец. И тебе этого не изменить.

- Ты так в этом уверен? - цежу в ответ. - Снова начнешь угрожать?

- И за это я тоже прошу прощения, - тихо говорит муж. - Ты права. Я много чего наговорил. Но все это не отменяет того, что это и мой ребенок тоже. Я не отступлюсь, Ася. Тебе лучше принять это и перестать со мной бороться.

- Ничего не меняется, да? - горько усмехаюсь. - Ты по-прежнему пользуешься своей властью. Очень по-мужски.

- Чего ты хочешь? Скажи мне. Чего ты хочешь?

- Свободы. Я хочу свободы, Амиран. От тебя.

- 22 Амиран -

Свободы…

Это слово отравляет. Она хочет уйти - я не сомневаюсь, что контекст у Аси именно такой. Но я не согласен! Ни хера я не согласен отпустить ее. 

- Ты моя жена, - хриплю, держа эмоции из последних сил. Нельзя срываться. Не на ней. Повторяю себе, что она только недавно родила, морально неустойчива. Ей просто нужно время, чтобы понять. - Мы семья, Ася.

Она морщится, выставляет перед собой ладонь, когда делаю к ней шаг, чтобы донести эту мысль.

Как же она изменилась. Той юной девушке было бы достаточно моих слов, она бы покорно вернулась домой и стала самой лучшей женой. Но новой Асе этого мало. 

Она теперь другая. Самостоятельная, в чем-то дерзкая. И я больше не ее идеал мужчины. Сейчас это чувствуется особенно остро - во взгляде, в словах наполненных горечью и разочарованием.

Я подвёл мою жену. Облажался по полной, хотя поклялся защищать и оберегать.