Моя чужая беременность - Настя Ильина
Время от времени я приезжал туда, чтобы сбежать от суеты и горьких мыслей. Обычно это случалось после скандалов с женой. Она обвиняла меня в том, что уезжаю к любовницам, а я приезжал в пустой дом, ложился на диванчике в гостиной и смотрел на огромное звёздное небо, сделанное при помощи светодиодов на потолке.
Мы с Ольгой поставили печати на документах у администратора и получили рекомендации, оставленные врачом, который успел уйти, пока мы изучали договор.
Внутри появилось трепетное чувство, ведь Оля станет первым человеком, которому я покажу этот дом, если не считать строителей (родителям я тоже ничего не говорил, потому что надеялся, что однажды это станет сюрпризом).
Глава 7. Сказочный домик
Галя попросила меня забыть ту историю, что произошла в деревне, просто выбросить из головы, если не хочу, чтобы она отказалась от моей кандидатуры. Её просьба звучала скорее как угроза, но я не собиралась сплетничать. Если она не желала говорить мужу о своём прошлом, то и я не должна была. Не моё это дело. В конце концов, у Максима связи, ему не составит труда выяснить всё, что душе будет угодно о жене.
Пока машина двигалась по дороге, я смотрела в окно и думала о договоре на суррогатное материнство. Он стал для меня, точно приговор. Подписанный собственной рукой. Ещё не прошло и часа, а тяжесть на душе только усиливалась, сдавливала всё внутри.
Мне вдруг захотелось спать, а спокойная мелодия, что разливалась из динамиков, убаюкивала, и скоро я устала сопротивляться и сомкнула веки.
Присниться мне ничего не успело, а может, просто всё вылетело из головы. Максим смотрел на меня и улыбался, когда я открыла глаза. Он прислонился к спинке сиденья и положил голову на подголовник.
— Я долго проспала? — спросила я, обеспокоенно глядя на улицу.
— Нет. Я только-только подъехал. Можете посмотреть дом…
Я взглянула в окно за плечом Максима, и уголки губ тронула улыбка. Взгляду предстал дом, окруженный невысоким аккуратным заборчиком. Назвать этот дом маленьким или большим было невозможно. На втором этаже располагался деревянный балкончик, обвитый плющом. Видно было, что никто за ним не ухаживал, потому что высохшие листья плюща перевивались вместе со свежими.
Крыша дома была отделана резными узорами из дерева. Я такие только в старых фильмах видела и в домах, которые сохранились как музеи.
— Пойдёмте в дом, Ляля? — спросил Максим, и я на мгновение прикрыла глаза.
Было что-то в его голосе интимное, отчего пробирало до мурашек. Однако я тут же вспомнила, что дома у меня есть муж, пусть и бывший, а ещё в сумке лежит договор… О том, что я стану суррогатной матерью ребёнка Максима и Гали.
— Да… Конечно же, — улыбнулась я и открыла дверцу.
Свежесть воздуха чувствовалась сразу. Втянув его полной грудью, я зажмурилась и скрестила руки на груди. Почти такой же, как в деревне, но даже вроде бы чище, нет запахов навоза от стаек… Мне хотелось жить вот в таком месте… В месте, которое я представляла только в собственных снах.
Когда Максим открыл калитку и пропустил меня во двор, я замерла, разглядывая деревянное крыльцо с навесом и резной скамьёй, стоящей недалеко от входной двери. Представила себя, сидящей на ней, беременной с книжкой в руках и невольно улыбнулась. Вите было бы здорово бегать во дворе, а то он у меня засиделся в квартире.
— Вам нравится? — спросил Максим, и я принялась кивать, не в силах подобрать слова. — Думаю, что задний двор понравится ещё сильнее.
Он прошёл вдоль дома на задний двор, и я поспешила следом. Там, и правда, было куда красивее. По периметру стояли невысокие фонари, напоминающие факелы; в центре двора расположилась деревянная беседка со столиком и скамьями; чуть правее раскинулась детская площадка: качели, горка песочница.
— Не знаю, что там внутри, но я уже покорена… И я… неуверена, что заслужила такое.
— Ольга! Вы даже не смейте так говорить! Женщина, которая будет вынашивать моего ребёнка, достойна куда больше, чем я могу дать.
Максим взял меня на руки, и от такой близости по телу прошла волна электрического разряда. Я смотрела на него и не могла что-то сказать. Наверное, для него этот жест был нормальным явлением, он словно успокаивал меня, и это просто я сама всё воспринимала неправильно.
Наверное, сообразив, что в прикосновении есть что-то интимное, Максим отпустил меня, но продолжил смотреть прямо в глаза.
— Поверьте, для меня это очень важно! Я давно хочу ребёнка! И вы осчастливите меня, родив его.
У меня с языка чуть было не сорвался вопрос: будет ли так же рада его жена, но я промолчала. Не следовало даже трогать Галю, чтобы не сболтнуть ничего лишнего. И Максима мне жаль было. Я видела, что он искренен со мной. Он говорил правду: он желает этого ребёнка и готов отдать ради него, что угодно.
Мы прошли в дом, и я продолжила восхищаться местом, где мне предложили пожить. Всё было чисто, аккуратно и складывалось такое впечатление, что тут никто не жил раньше. В зале был выложен самый настоящий камин у стены; стояло кресло-качалка, поверх которого был накинут плюшевый плед тёмно-бежевого цвета; напротив дивана из молочной кожи висел огромный телевизор. Я даже боялась подумать, что есть на кухне и в комнатах.
— Вы ещё не всю красоту увидели, Оля. Сейчас я посмею взять на себя роль ненадолго стать волшебником.
Максим нажал на выключатель, и на потолке появилось самое настоящее звёздное небо. Каждая лампочка светилась нежным тёмно-голубым цветом. Я ахнула и прикусила губу, любуясь этим зрелищем.
— Вы и правда волшебник, Максим Викторович, —
