Киндер-сюрприз для бывшего (СИ) - Лорен Лена

Открыла ее и побежала по коридору сломя голову, но убежать далеко не удалось. Ярослав настиг меня буквально через пару метров. Он схватил меня, сдавив мне все внутренности тугим захватом, а потом как пушинку забросил мою тушку на свое плечо. Я даже пискнуть не успела, а мы уже оказались на втором этаже в темном узком коридоре.

— Плачу за все столько, сколько скажешь. Выдвигай любую сумму! — его тон говорил мне, что он ни за что не отстанет от меня.

— Да не нужны мне от тебя деньги, пусти, пусти я говорю, — брыкалась я, кулаками колотя его по непробиваемой спине.

Ярослав глухо рыкнул, не желая слушать меня.

— Не нужны деньги, тогда проси чего хочешь. Я выполню любые твои желания, — теперь уже молил он.

А это доказывало, что либо он хороший актер, либо ему и впрямь была важна моя помощь.

Ярослав дошел до панорамного окна, откуда открывался вид на зимний сад, который мне так и не удалось посмотреть. Он аккуратно поставил меня на ноги, а потом неожиданно опустился передо мной на колени. Его лицо было искажено в мученической гримасе. Все в совокупности обездвижило меня.

— Пожалуйста, Насть, не бросай все на полпути. Я бы мог уехать, без вести пропасть, прикинуться мертвым. Я пробовал уже несколько раз, но мать моя даже из мертвых меня достанет. Мне тридцать, а я чувствую себя псом на привязи, ребенком, которому нельзя выходить из манежа. Мне стыдно перед друзьями. Я не могу привести домой девушку, потому что знаю, что мать моя унизит ее в первую же минуту, только потому что это был мой выбор, а не ее.

— А тебе так важно ее одобрение? — тихо произнесла, удушающий ком, застрявший в горле, мешал говорить.

— Нет. Давно уже не важно. Только мнение стариков по отцовской линии я считаю авторитетным.

— В таком случае почему бы тебе просто не обращать на свою мать внимание? Со временем ей надоест быть пустым местом и она переключится на что-нибудь другое.

— Мы пробовали, — сказал он, склонив голову и зажимая пальцами переносицу. Кольнуло что-то острое внутри, когда я поняла, что он говорил о какой-то девушке. О той самой, о которой он не захотел распространяться. — Но она сделала все, чтобы втихушку разрушить наши отношения. У меня больше нет права выбора. Тринадцать лет я живу по такому принципу. Из хоккея ушел, хотя не время еще было. Я потерял вкус жизни. Возможно, если бы Сашка тогда выкарабкался, то моя жизнь была бы куда более красочной и живой, но его нет. С его уходом и я перестал жить нормальной жизнью. Мне не дают, душат меня, где бы я ни был, понимаешь?

Саша — старший брат Ярослава. Кумир местной молодежи, предмет обожания многих девчонок, а также хоккеист, подающий большие надежды, и просто душевный парень. Но все это осталось в далеком прошлом.

Тринадцать лет назад Саша погиб. Роковая случайность лишила молодого парня жизни. Его смерть стала шоком для всех. Она транслировалась по телевидению на местном канале, но тогда еще никто не знал к чему приведет неудачный отскок шайбы во время матча. Никто не знал, что тот матч станет последним матчем с участием Александра Бестужева. Спустя семь дней Саши не стало, а Ярослав стал тенью своего старшего брата, и возможно находится в тени по сей день, ведь его мамаша после трагедии сошла с ума, раз по сей день опекает своего сына, забывая что он уже тридцатилетний мужчина.

Своей исповедью Ярослав хотел добиться моего понимания, чтобы я вошла в его положение и стала отвлекающим фактором. Чтобы благодаря мне, он смог жить беспечной жизнью холостяка: гулять, развлекаясь с женщинами направо и налево. Он предлагал мне стать его ширмой на целых два месяца. И я возможно согласилась бы... Согласилась, если бы не одно "но".... Если это был другой человек, а не Ярослав.

— Дай мне время подумать, хорошо? — заикаясь, едва слышно произнесла.

Я ощущала колющую дрожь во всем теле от нахлынувших воспоминаний, от того, что увидела в глазах Ярослава воскресшую боль. Всю ту боль тринадцатилетней давности. Но мне тоже было больно... Впервые за последние полтора года я почувствовала ноющую боль в области груди.

— Ладно, Настен, — с тоской выдохнул он, приподнялся на ноги и пошагал от меня. — Думай сколько хочешь, а я, пожалуй, пойду дорвусь до бара. Отмечу Новый год.

Новый год тут был ни при чем. Я разглядела в этих словах желание заглушить воспоминания, притупить боль. Мне самой этого хотелось.

— Дьяволенок, ты со мной? — обернувшись, спросил Ярослав игривым тоном, словно прочел мои мысли.

— Да, конечно, — растерянно кивнула и неспешно отправилась вслед за ним, совершенно не обижаясь на то, как он меня назвал.

Глава 8

Все семейство по-прежнему обмывали внучка, располагаясь за столом. Они поочередно наряжались в Дедушку Мороза и Снегурочку и исполняли скромные желания каждого присутствующего. Игра чем-то напоминала современные правда или действие, только без правды. Скорее всего, правды не было, потому что в этом кругу не все ее привыкли говорить.

Когда очередь исполнять желание дошла до Алевтины Григорьевны, я сдерживала себя, чтобы не загадать ей почистить зубы смесью песка, чеснока и растительного масла. Тем самым мне хотелось донести до нее, что ее кислая физиономия ничем не отличалась от той, когда она смотрела на меня.

Вскоре подарки были розданы, поздравления и пожелания озвучены. Даже пресловутое подведение итогов года было произнесено главой семейства, пока мы с Ярославом устраивали разбор полетов.

— Большое спасибо, что пригласили, но мы, наверное, поедем, — тихо произнес Ярослав, желая сбежать отсюда под шумок.

— Как это? Уже уходите? — всполошилась Алевтина Григорьевна, отвлекаясь от воспевания од своему зятьку, который уважил дорогую тещу, подарив ей бриллиантовые серьги, утяжеляющие ее уши и растягивая мочки чуть ли не до груди.

Я бы назвала этот подарок сомнительным и непрактичным, но какая разница, если карат в нем больше, чем здравого смысла у нее в голове.

После признания Ярослава я окончательно убедилась, что здравомыслия от этой женщины ждать не приходилось, даже в том случае, если Ярослав с ног до головы увешал бы ее драгоценностями, потому что только к своему сыну она относилась с непреклонной требовательностью и скрупулезностью. Ни к кому больше.

Честно, я всегда думала, что Ярославу грех было жаловаться на жизнь. Думала, он живет припеваючи, на всем готовом, катаясь как сыр в масле, но только сегодня, оказавшись в кругу его семьи, я поняла, что крупно ошибалась на этот счет. Признаюсь, мне даже стало чуточку жаль его. Самую малость...

— Да, мам, не нужно провожать нас. Продолжайте веселиться, — сказал Ярослав, бросив на мать предупреждающий взгляд.

Увидев, что мы с Ярославом начали удаляться из гостиной, женщина шустро выбежала из-за стола и засеменила за нами.

Я сжала руку Ярослава и тянула за собой, взяв его на буксир. Я находилась на низком старте, чтобы рвануть отсюда куда глаза глядят, лишь бы избавиться от негативного воздействия, оказывающееся на мою ранимую душонку.

А ведь до вчерашнего дня я считала себя "железной бабой" без страха и упрека.

Плакала моя стойкость рядом с этим вампиром в юбке, по капле высасывающим энергию и положительные эмоции.

— Да какое веселье без тебя? Рано же еще! Новый год же! — не унималась Алевтина Григорьевна. — Леонид собирался салют запускать на заднем дворе. Тебе же нравились салюты!

— Ага, нравились... Лет так двадцать назад! — раздражено бросил он и мы оба закатили глаза, когда назойливая муха села нам на хвост, а заветный выход был в каких-то десяти метрах от нас.

Дворецкий уже приготовился откланяться и открыть для нас входную дверь.

— И что? Мне пятьдесят пять почти, а салюты люблю до сих пор, — эгоистично брякнула у нас за спинами.

— А ведь правда. Что же вы так торопитесь? Оставайтесь у нас, — следом послышался просящий голос Маргариты Карловны.

Тотчас кошки заскребли по сердцу, гадкое чувство поселилось внутри, ведь мы бежали от всех, но только не от нее.