Небесный сапфир - Анастасия Масягина
«Я горжусь тобой», — эти слова ей прежде говорил только папа.
— Ты правда так думаешь? — Яна приподнялась на локте. — Ты правда считаешь, что однажды я смогу стать известной певицей? Я имею в виду, по-настоящему известной…
— Так думаю не только я, а каждый, кто слышит твое пение. И кто видит тебя на сцене. И при этом ты еще так молода. Для тебя жизнь еще только начинается.
Утром они проснулись в объятиях друг друга и отправились прогуляться по берегу моря. Яна чувствовала себя окрыленной. По сравнению с тем счастьем, которое дарил ей Арсений, меркли даже ее мечты о большой сцене. Она дорожила каждым часом, каждой минутой, проведенной с любимым.
Вечером он снова отправился в ресторан послушать, как она поет. А в понедельник привел с собой родителей.
Яна надела скромной темно-синее платье с белым воротничком и новые лодочки, купленные взамен тех, что она привезла из деревни. Ей очень хотелось им понравиться. Она помнила, как враждебно приняли ее сестру родители Миши, но успокаивала себя тем, что у них с Арсением совсем другая ситуация. Они пока все равно не могут жить вместе, материально Яна себя обеспечивает, так что в этой встрече нет никакой подоплеки.
Ольга Павловна держалась с достоинством королевы, но при этом была с ней весьма любезна.
— Вы великолепно поете, — сказала она Яне.
— Благодарю.
— Не удивительно, что мой сын так очарован. Море, солнце, южный воздух, прекрасная певица…
— Мы с Яной знакомы уже давно, — счел нужным пояснить Арсений.
Его отец отодвинул в сторону бокал вина.
— Вот как?
— Помните, мы застряли на ночь в аэропорту? Я еще был курсантом, а летели в Москву, все вместе…
— Было что-то такое…
— Я играл на гитаре, а она пела…
— Да, — прищурилась Ольга Павловна. — Было что-то такое. Но мне казалось, что ты аккомпанировал какой-то маленькой девочке…
— Мне было тогда пятнадцать, — улыбнулась Яна.
— А сейчас? — настороженно спросил отец.
— Семнадцать исполнится в следующем месяце.
Медведев-старший выразительно посмотрел на сына. Связь Арсения с несовершеннолетней девушкой явно обеспокоила осторожного дипломата.
— К тому времени, как война закончится, ей как раз исполнится восемнадцать, — тут же отреагировал Арсений. — И мы сможем пожениться. Если Вы конечно не возражаете.
— Конечно не возражаем, — кивнул его отец прежде, чем его жена успела хоть что-то сказать. Под столом он получил весьма ощутимый удар лакированной туфелькой, но на его настроении это никак не отразилось.
Яна пребывала в эйфории. Ей казалось, что знакомство с родителями прошло просто замечательно. У Арсения тоже отлегло от сердца.
— Вот видишь, я же говорил, что ты им обязательно понравишься. И мне так спокойнее. Через две недели я уеду, и ты опять останешься одна. Мало ли что случится… Приставать кто-нибудь начнет или отчим разыщет… А так ты сможешь обратиться к ни за помощью и защитой.
В это время в номере санатория «Жемчужина» происходил совсем другой разговор.
— Кто тебя за язык тянул? Зачем ты ему обещал?
Ольга Павловна производила осмотр номера в поисках предмета, который можно было бы швырнуть в провинившегося супруга.
— Олечка, ну неужели ты не понимаешь? Наше мнение спросили просто так, для проформы. Из уважения к старикам. Мальчик все уже решил. Он вырос, понимаешь? Захотел летать и летает. А раз решил жениться… то женится. Зачем отношения портить с единственным сыном, да еще в такое время?
— А то, что наш сын решил жениться на ресторанной певичке, тебя совсем не смущает? Ни капельки? Из какой там, говоришь, она деревни?..
— Позволь тебе напомнить, любимая, я тоже приехал в Москву из деревни. И как-то вышел в люди, верно? Не плохо ведь живем. Путь, конечно долгий — сначала армия, потом рабочий факультет. В двадцать три только первокурсником стал в МГИМО. Но все возможно. Все зависит от самого человека, а не от того, где он родился. Почему ты отказываешь этой девочке в праве…
— Да я не отказываю! Пускай пробивается! Но только не за наш счет. Он там на войне, а она тут в ресторане неизвестно чем занимается…
— Она поет. И, между прочим, очень неплохо. А насчет Афгана… Вот тут ты права. Это сейчас самое главное. Чтобы он вернулся живым. А уж там… пусть что хочет делает. Женится, разводится. Так что будь добра…
В этот момент хлопнула дверь номера — вернулся Арсений, и его родителям пришлось прекратить разговор.
Глава 12
Арсений никогда прежде не был так счастлив. Все это казалось таким нереальным — Сочи, скрипящий под ногами песок, теплое море и нежный бриз, ласкавший волосы лучшей девушки на свете. Девушки, о которой он мечтал всю жизнь. По вечерам Яна пела в ресторане на побережье и люди выстраивались в очередь, чтобы только послушать ее. Но он, сидя за дальним столиком и не привлекая внимания, всегда знал, что на самом деле она поет только для него.
Отпуск кончился внезапно. То есть он знал, разумеется, что это непременно случится, и спустя три недели придется вернуться в часть, но все равно не был готов к расставанию.
— Теперь ты будешь мне писать?
— Конечно, — у него ком в горле стоял, когда он смотрел на Яну. — Теперь ты — моя невеста.
Он так боялся этого с самого начала. С момента их второй встречи в поезде. Того, что признается ей в своих чувствах. Того, что этичувства окажутся взаимны. И того, что в конце концов она останется ждать его с войны, рискуя второй раз в жизни потерять в Афгане любимого человека. Но это случилось. И он вовсе не жалел о том, что так произошло. И знал, что Яна, тоже ни о чем не жалеет.
— Мы не знаем, что случится дальше. Но по крайней мере, у насесть эти три недели. И их уже никто никогда не отнимет, — сказала она ему однажды ночью на пляже. — Теперь это наша любовь и наши воспоминания. Твои и мои. Я слишком люблю тебя, чтобы отказаться от них. Понимаешь?
Он понимал. Но теперь, когда обнимал ее перед отъездом, сердце сжималось от боли.
В части Арсения ждали погоны старшего лейтенанта и новое назначение. Теперь он был командиром экипажа, первым пилотом «Ми-8», одной из машин в составе эскадрильи майора Монахова. Командир должен был вернуться через неделю — его ранения было более
