Просто одна ночь - Чарити Феррелл

Она отпускает мою руку и садится обратно в кресло, вино теперь расслабляет ее.

— Твой отец всегда хотел внуков.

Я хочу сказать ей, что мне все равно, чего он хотел. Моя мама прошла через ад с тех пор, как он бросил ее… оба раза.

— Очень сомневаюсь, что в эту мечту входил ребенок не от любви, — бормочу я.

— Внук — это внук. Благословение. Независимо от ситуации.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

УИЛЛОУ

Даллас: Ты уже сообщила новость?

Сообщение было отправлено два часа назад. Мой телефон оставался в сумочке весь ужин, а когда мы вернулись домой, то провели остаток ночи за попкорном и фильмами с Мэттью МакКонахи.

Я: Конечно.

Я переодеваюсь в пижаму и забираюсь в кровать. Мама оставила мою комнату такой, какой она была, когда я переехала. Те же желтые стены, выкрашенные губкой, и мои фотографии с различных школьных мероприятий на комоде. Я останавливаюсь на фотографии Бретта и меня на выпускном и говорю себе, что завтра же выброшу ее и все остальные с ним в мусорное ведро.

Звонит телефон, и я замираю и несколько секунд смотрю на экран, когда на нем мелькает его имя. Мы уже разговаривали по телефону раньше, по делам, так почему же я боюсь ответить?

Я делаю вдох, набираясь храбрости, прежде чем принять звонок.

— Алло?

— Как она это восприняла? — спрашивает Даллас.

И тебе привет.

Я грызу ногти.

— Неплохо. Хотя я разрушила ее надежды на то, что я решила переехать домой и найти мужа.

— Ну ты и мечтательница.

Я улыбаюсь.

— Она спрашивала обо мне? О том, кто отец?

— Она знает, кто ты.

Наступает короткое молчание.

Он познакомился с моей мамой на рождественском ужине у Стеллы в один год. Я взяла ее с собой в качестве помощницы после того, как Бретт пропал на сорок восемь часов, уйдя в запой. Они с Люси были там, и мама говорила о том, какие у них прекрасные отношения, пока мы возвращались в мою квартиру.

— Она счастлива, что я хотя бы залетела от достойного мужчины.

— Хорошо. — Он делает паузу на несколько секунд. — Мне нужно попросить об одолжении.

— Если речь идет о том, чтобы присутствовать и отчитываться, когда ты скажешь родителям, то это будет жесткое «нет».

— Позволь мне поправить себя. Мне нужно попросить тебя об одолжении.

— Ты действительно давишь на меня, ты знаешь это?

— Приезжай в Блу Бич.

— Я только что была в Блу Бич, помнишь? Хадсон с болтливым ртом, звонок в три часа ночи — весь этот джаз.

— Черт, мисс Трудность, останься в Блу Бич. Попробуй. Пробный запуск, если хочешь.

— Разве мы не говорили об этом в ванной? — спрашиваю я в отчаянии. Ни за что на свете. — Мы решили, что не будем съезжаться, жениться и прочую принудительную ерунду.

— Стоп, стоп. Нажми на тормоза, милая. Я обещаю, это не предложение руки и сердца. Это предложение о переезде, так что мы можем сделать это как команда.

— Почему мы не можем сделать это как команда в Лос-Анджелесе?

Настала его очередь выдохнуть.

— У меня здесь дочь, которая обожает своих друзей и семью. Мой бизнес здесь. Черт, твоя работа здесь. Есть еще какие-нибудь пункты, которые мне нужно выкинуть? Твое место здесь, Уиллоу.

Я замолчала, и он издал раздраженный стон.

— Хорошо, я приеду к тебе, если понадобится, но приготовься объяснить причину моей семье. Меня от этого не оттолкнуть, и я не тот человек, с которым можно играть в игры. Я человек, который будет бороться за то, чего он хочет, и за людей, которых он любит. Возможно, ты еще не родила нашего ребенка, но это не значит, что он мне безразличен.

Он прав. Мейвен уже потеряла свою маму. Было бы жадно с моей стороны просить Далласа увезти ее подальше от дома и семьи, которая у нее осталась.

— Где я должна остаться? На улице?

— Ты можешь остановиться у меня дома. У меня есть комната для гостей.

— Ни за что на свете.

— У Стеллы?

— Пожить с голубками? Опять же, не получится.

— Тогда мы найдем тебе квартиру.

Я зеваю. Этот разговор становится слишком опасным, звучит слишком окончательно.

— Дай мне поспать. Поговорим завтра.

***

Я читаю очередную статью о том, что рождение ребенка делает с вашим влагалищем, когда раздается звонок в дверь. Моя мама ушла в церковь час назад, поэтому кричать, чтобы она открыла, не вариант. Я сбрасываю с себя одеяло и со стоном выскальзываю из кровати. Звонок раздается снова, когда я спускаюсь по лестнице.

Я раздражена. Изжога и головная боль заявили о себе и решили остаться на всю ночь. Изжога была следствием переедания макарон, а головная боль — от сожаления о том, что я согласилась переехать в Блу Бич.

Я распахнула входную дверь, и у меня запульсировали виски при виде самого большого в мире засранца, стоящего на крыльце с белыми розами в руках, словно он забирает меня на бал.

— Не-а, не сегодня, Сатана! — кричу я, прежде чем захлопнуть дверь перед его носом и запереть ее.

Должно быть, кто-то заметил меня в «Ла Висте» вчера вечером и сказал ему, что я в городе.

Бретт стучит с другой стороны.

— Уиллоу! Хотя бы поговори со мной!

— Пошел ты! — кричу я в ответ. — Иди и отдай их одной из пятидесяти женщин, которых ты трахал за моей спиной.

— У меня есть ключ, — предупреждает он. — Не заставляй меня им пользоваться!

— У меня есть бейсбольная бита. Не заставляй меня ею пользоваться!

Он стучит еще несколько раз.

— Я вернусь. Не думай, что не вернусь. Каждый гребаный день, пока не сломаю тебя.

— Вот для этого и существуют запретительные судебные приказы!

Он снова стучит.

— Я вернусь.

А потом тишина. Не удивительно. Бретт — один из самых ленивых мужчин, которых я знаю. Он не любит работать ради чего-то, но он будет пытаться уговорить меня, как он делал каждый раз, когда я принимала его в прошлом. Разбираться с ним — последнее дело в моем списке дел. На самом деле, даже не в списке. Он ленив, но также раздражается, когда не получает своего. Я предполагаю, что женщина, с которой он мне изменял, увидела его настоящего и ушла. Это значит, что он готов бежать обратно ко мне.

Может быть,