Лучше прячься - Виолетта Роман
Внутри меня все горело. Мне нужно было срочно на воздух. Руки тряслись, а сердце было готово выпрыгнуть изо рта. Я резко поднялась с кресла и, не помня себя от злости, метнулась к этой с*ке.
– Выметайся из моего ресторана, – произнесла это тихо, из последних сил держа себя в руках.
Она невинно похлопала ресницами.
– Ты чего злишься? Не знала, что он со мной? Да брось, ты не дура, догадывалась. Только Шторм хорошо умеет в уши свою правду лить. Да и делает он всегда так, как считает нужным.
Ольга приближается вплотную, тянется к моим волосам. Я резко отстраняюсь.
– Он тебя не бросит никогда. Будет держать рядом, помогать. Но Миша всегда был моим. Как бы не хотел все это прервать, как бы его не мучила совесть, он любит меня… Всегда будет любить и выбирать.
Я сжала челюсть так сильно, что заскрипели зубы.
– Если через минуту ты не исчезнешь отсюда, я вызову охрану, – проговорила на выдохе, боясь в любую минуту сорваться. – Тебя отвезут и сбросят в канаву, где тебе и место, милая. И если ты еще раз придешь в МОЙ ресторан, я забуду на пару минут о том, что я воспитанная леди. Вырву твои патлы с корнем, так что придется до конца жизни носить парики.
Она ухмыльнулась.
– Ухожу, – подняла руки вверх, пятясь к моему столу. – Но ты приходи в гости, на новоселье. Сегодня нам спальню привезут. Красивая мебель, Шторм даже с совещания сорвался, чтобы помочь выбрать ее.
* * *
Чертов Шторм. Он не брал трубку. Я выжимала педаль газа, неслась по загруженному авто дорожному полотну, то и дело набирая его номер. Во мне кипела злость. Нет, плакать совсем не хотелось. Омерзительный вкус предательства и обмана не давал мне расклеиться. Я держалась.
Старалась гнать все мысли прочь. Даже думать не хотела о том, что в словах Ольги есть хотя бы доля правды. Но я понимала, что эта девушка не дура. Не пришла бы она ко мне, не будь у нее подстраховки. Значит, Шторм врал. И теперь я хочу узнать правду. Не знаю, что с ней буду делать. Но дальше так не может продолжаться.
Резко затормозив у ворот дома, бросила телефон в сумочку и вышла из машины. Удивленный моим внезапным и ранним появлением, охранник выскочил из своего поста.
– Загони машину, – бросила ему ключи и, не дожидаясь ответа, направилась в дом.
– Шефа еще нет, – раздался голос за спиной. Я отвечать не стала.
Бросив на входе сумку и скинув обувь, поднялась наверх. Каждая ступенька давалась мне с трудом. Сердце готово выпрыгнуть из груди в любую минуту. Снова начало тошнить, но сейчас я могла думать только об одном. Внутри меня разгорался пожар, и потушить его могла лишь правда.
Не помня себя от злости, я буквально влетела в его кабинет. Никогда прежде я не заходила сюда без Шторма. Просто не видела необходимости. Видит бог, я всегда высоко ценила его личное пространство. Но если вокруг война, то в борьбе все средства хороши.
Опустившись в кресло, тут же почувствовала запах его парфюма. В этой комнате Миша проводит большее количество времени. И здесь даже воздух хранит его энергетику.
Лихорадочно прошлась взглядом по бумагам, лежащим на столе. Какие-то счета, отчеты. Пролистала ежедневник. Номера телефонов, записи встреч. Ничего необычного. Только один ресторан фигурирует слишком часто. Siesta. Я знаю его. Мы со Штормом ужинали там пару раз, когда только прилетели из России.
Судя по записям, в последний раз он был там вчера… Черт. Отбросила в сторону книжку. Стало так больно, что из груди вырвался всхлип. Именно в этот момент мое видимое спокойствие подошло к концу. Вполне безобидная запись на бумаге стала рубиконом.
Я взвыла. Просто закрыла лицо руками и прокричала в пустоту. Во мне будто пружина сжималась.
Господи, что я творю… Мне стало так холодно. То и дело в голове раздавался мерзкий голосок Ольги и ее слова про Мишу, и про их спальный гарнитур. Они царапали нутро, выкручивая и вытягивая спицами каждый нерв в моем теле.
Я все поняла. Сердце продолжало говорить об обратном, до последнего отказываясь верить в ложь, но рассудок кричал об обратном. Я злилась на саму себя, но понимала, что пришел конец. Ведь если хотя бы одно из слов, сказанных Ольгой – правда, я не смогу его простить. Никогда не смогу.
По моим щекам текли слезы. Я открывала каждый из шкафов, то и дело повторяя пересохшими губами.
– Пожалуйста, Миша. Умоляю тебя…
До конца не знала, чего просила. Было страшно. Я почувствовала себя маленькой, напуганной девочкой, запертой в огромном, враждебном доме. В доме, полном привидений и чудовищ.
Я стирала слезы с глаз, ведь они текли не переставая. Я перерывала каждый листок. Я злилась. На себя, на него, на Ольгу. Она отбирает его у нас. Нагло, цинично и жестоко. А он точно также предает.
Я уже перевернула все шкафы, и хотела было убраться из проклятой комнаты, но вдруг глаза зацепились за желтую папку для бумаг. Дрожащей рукой потянулась к ней.
Вытащив все содержимое, пробежалась по напечатанным строчкам несколько раз. Сердце замерло, а по спине пробежал холодок. Я со злостью и остервенением в очередной раз стерла рукавом слезы и снова прочла документ. Буквы плясали перед глазами, взор то и дело застилала пелена. Но когда я дошла до последней строчки и увидела подпись, сделанную его рукой, сомнений не осталось.
Тут же отбросила обратно бумагу, словно она ядовитая. Несколько секунд просто сидела и смотрела на нее.
– Сволочь.... – сорвалось с губ в тот момент, когда я устало опустилась на пол и прижав к груди ноги, обняла их. Слов больше не было. Как и мыслей. Я вдруг почувствовала себя такой уставшей, такой пустой.
Прикрыла глаза, укладываясь прямо на пол. В груди застрял тугой ком, и он не давал нормально дышать. Врал! С*кин сын, он врал мне! Тр*хал меня ночью, в глаза мне смотрел и без зазрения совести кормил лживыми речами.
Захотелось выть. Голодной, одичавшей волчицей. Выть во всю глотку. Выть так, чтобы каждый в этом мире почувствовал глубину моей боли.
Я должна была собраться. У меня ребенок, и я не могу позволять себе быть растоптанной, сломанной. Я цепляюсь за эту мысль, словно за руку поддержки
