Малыш для стервы и холостяка - Анастасия Градцева
— По-моему, он не торопится тонуть, — насмешливо заметил Марк.
— Ой помолчи, а? Я просто перестраховывалась.
Рита подошла ближе, взяла леечку и стала лить воду Арсюше на руки. Он сначала завороженно на это смотрел, а потом подполз и стал ловить струйки воды ртом, уморительно его раззевая, точно птенец. Рита рассмеялась, набрала еще воды и повторила.
И вдруг за спиной раздался неожиданный звук. Мягкий, чуть хрипловатый смех, который тут же попытались сдержать.
Рита изумленно обернулась.
Рихтер смеется? Эта скала? Этот каменный истукан?
Он не успел спрятать улыбку, и она сказочно преобразила его лицо. Жесткие черты смягчились, в ярких голубых глазах мерцал смех, и Рихтер выглядел… красивым. Черт его подери, очень красивым.
Они столкнулись взглядами, на секунду растерялись, а потом оба, как по команде отвернулись.
— Забавный он. — Откашлявшись, сказал Марк.
— Да. — Рита отчего-то чувствовала себя смущенной. — Я помою ему голову, последи, чтобы он не упал, хорошо?
— Хорошо.
Рита осторожно смачивала водой светлый пух на голове недовольного Арсюши, намыливала его специальным детским шампунем (стоящим раза в два больше, чем Ритин) и чувствовала спиной взгляд Рихтера.
— Я еще раз прошу прощения, что забыл про коляску и тебе пришлось одной нести ее наверх, — вдруг сказал он.
— Отработаешь, — фыркнула Рита, с неудовольствием заметив в своем голосе игривые нотки. Еще не хватало! И чтобы Рихтер не подумал что-нибудь не то, она поспешно добавила: — Встанешь ночью покормить ребенка.
Ответом было ошарашенное молчание.
— А во сколько надо встать? — наконец обрел Марк дар речи.
— Как заплачет, так и надо, — высокомерно бросила Рита, а потом, сжалившись, добавила: — Чаще всего это около трех ночи.
— И что надо делать? — угрюмо спросил Марк.
— Я все покажу и расскажу, — ослепительно улыбнулась Рита. Господи, неужели она наконец поспит? Ну хоть одну ночь?!
Но надеждам суждено было остаться надеждами. Рита проснулась от хныканья Арсения. И хотя легла она в спальне Марты, это голодное маленькое существо было слышно и тут.
— Сейчас, сейчас, мой хороший, — пробормотала сонная Рита и потащилась в детскую. И уже в коридоре вдруг поняла: а какого фига она-то встаёт?
— Рихтер! Рихтер! Марк! Да черт бы тебя побрал.
Быстро забежав на кухню и щелкнув кнопкой электрического чайника, Рита метнулась к двери спальни Марка и заколотила в нее кулаками.
— Эй! Вставай! Вставай, ты же обещал!
Ответом была тишина.
Рита, разозлившись, дернула на себя дверь — та оказалась незапертой. Слабый свет из коридора высветил огромную кровать. Посреди нее, разметавшись на темно-синем постельном белье, спал Марк. Мимолетно отметив красивую спину с рельефными мышцами, Рита подошла ближе и, на мгновение заколебавшись, схватила его за плечо. От ощущения горячей голой кожи у нее внутри неожиданно разбежались колючие искры, словно неисправная проводка закоротила.
— Рихтер, вставай! — затрясла она Марка. — Надо ребенка кормить!
Он заворчал, сонно и раздраженно, словно разбуженный медведь. Не открывая глаз, дернул Риту и, уронив на кровать, подгреб ее к себе, прижав рукой и ногой. Сильной горячей ногой с жесткими волосками. Вашу же мать…
— Ты охренел?! — зашипела Рита, извиваясь и пытаясь выбраться. Широкая ладонь сместилась с ее плеча и легла на грудь, уместив ее в себе, точно в чаше. Рихтер что-то одобрительно заворчал, а разъярённая Рита изловчилась и двинула локтем ему под дых. Сильно. И, наверное, больно. Потому что Марк тут же подскочил на кровати и широко распахнул сонные голубые глаза.
Потом перевел ошалевший взгляд на Риту.
— Какого хрена ты делаешь в моей кровати?
И тут громко и отчаянно заревел Арсений, который, видимо, уже устал ждать, пока его кто-то наконец покормит.
Глава 7
— Ты проспал! — выпалила Рита, с досадой понимая, что заливается краской. Нечестно! Черт побери, это просто нечестно. Лапал во сне ее Рихтер, а стыдно почему-то ей.
Арсений снова требовательно заорал.
— И чтобы разбудить, ты решила залезть ко мне в постель? — хриплым со сна голосом проговорил он. — Оригинально.
— Да пошел ты, — огрызнулась Рита. И побежала на кухню. Работы тут в целом было на пару минут. Разбавить кипяток холодной водой до нужной температуры, вылить в заранее подготовленную бутылочку с пятью ложками смеси, взболтать — и рвануть к негодующему малышу, который не понимал, почему сегодня все так долго.
— Вот, вот, маленький, прости, — Рита протянула бутылочку Арсению, и тот жадно присосался к ней. Голодный…
Откуда-то издалека зазвонил телефон, который тут же выключился. А через пару мгновений в детскую зашел недовольный Рихтер, который успел уже надеть футболку и шорты.
— Вот только сейчас три, — недовольно сказал он. — Я специально будильник себе ставил.
— Арсюша, — закатила глаза Рита, — твой дядя тут претензии предъявляет, говорит, рано ты встал. Надо было потерпеть, пока у него будильник не зазвенит.
— Ты сказала в три, — с нажимом повторил Марк.
— Я сказала примерно! Это ж не механизм, Рихтер, это ребенок! Он захотел есть — он проснулся.
— Я откуда мог знать, что он проснулся?!
— А уши тебе зачем даны природой? Арсюша плачет, когда просыпается, трудно не услышать, знаешь ли. А потом я тебе кричала и в дверь долбилась. Но без толку.
— Ну какой-то толк все же был, — широко ухмыльнулся Марк и облизал взглядом ее голые ноги в коротких пижамных шортах.
— Придурок, — зло бросила Рита и забрала у Арсения опустевшую бутылку. Помогла отяжелевшему сытому малышу устроиться на подушке и укрыла легким одеялом. Хотела еще поцеловать, но отчего-то застеснялась Рихтера, который по-прежнему стоял рядом.
— Спи, зайка, крепко и долго, — Рита не удержалась и осторожно погладила плечико. — Ты сильно порадуешь тетю, если утром встанешь позже семи.
Она выключила ночник и пошла на кухню. Ей точно нужна чашка чая. И несколько минут тишины, чтобы от души позлиться на этого идиота, на этого дебила…
