Мой муж вне закона - Ольга Джокер
Моё настроение меняется со скоростью света. В один момент я радостно перебираю крохотные вещички, которые купила накануне, а в другой вою от тоски у себя в комнате и рисую в своём воображении худшие варианты развития событий, в которых как только Илюшка появляется на свет, его у меня забирают.
– Что-то случилось? – спрашиваю у Людмилы, когда она в третий раз роняет кухонные приборы и чертыхается.
– Тороплюсь немного, – улыбается домработница. – Сегодня у нас с мужем тридцатая годовщина свадьбы.
– Ого! – удивленно присвистываю. – Поздравляю вас!
На плите готовится одновременно два блюда, а в духовке запекается десерт. Людмила никогда не допускает меня до готовки или уборки, но я не могу не предложить:
– Вы бегите домой, я закончу приготовление ужина.
– Я успею, Ниночка! – улыбается она. – Не стоит!
– Мне правда не тяжело. Бегите к мужу… Вам сегодня можно. Обещаю, что Андрею Вячеславовичу не скажу.
Домработница немного раздумывает, а потом все же соглашается. Она сто раз благодарит меня за помощь, после чего вызывает такси, и, довольная, уезжает домой к любимому мужу, с которым прожила целых тридцать лет. Я по-доброму ей завидую. У Людмилы стабильная семейная жизнь, дети, внуки, сад, огород, работа. У меня ничего этого нет. Собственное будущее кажется таким неопределенным и смутным…
Я быстро справляюсь с мясом и овощами, чуть позже достаю из духовки пирог с ягодами, а после решаю заняться приготовлением салата. Все необходимое нахожу в холодильнике и заканчиваю примерно в одиннадцатом часу. Андрея все ещё нет. Интересно, он опять сегодня не вернется?
Потом мне звонит мама. Она разбавляет моё одиночество рассказами о реабилитации в клинике. Помимо медикаментов, которые она получает, с ней занимается опытный психолог. Не хотелось бы радоваться за неё преждевременно, но результат кажется потрясающим.
– Капельница закончилась только в десятом часу, – произносит мама, – а началась в восемь утра. Мне кажется, я на девяносто процентов теперь состою из лекарств.
– Это же хорошо. Всю дрянь из тебя вывели.
– Хорошо, конечно. Я чувствую себя значительно лучше, а об алкоголе даже и думать не хочу!
За окном мелькает свет фар и слышится шум мотора. Кончики пальцев немеют, а по телу проходится жар. Андрей вернулся домой, когда я уже его не ждала.
– Я перезвоню тебе завтра, мам. Ты отдыхай и лечись.
– Хорошо, Нина. Спокойной ночи.
Судя по голосам в прихожей, Андрей вернулся не один, а в компании нескольких мужчин. Выйти к ним я не решаюсь и, чтобы чем-то отвлечь себя, начинаю сервировать стол. Проходит меньше десяти минут, прежде чем голоса утихают, а на улице слышится рёв машин. Я думаю, что Муратов вновь уехал, но он появляется на кухне так неожиданно, что я пугаюсь.
У него мрачный вид, а на белоснежном воротнике заметны брызги крови. Андрей снимает пиджак и бросает его на спинку стула. Следом скидывает с себя тёмно-синий галстук и расстегивает манжеты рубашки.
– На ужин сегодня мясо с овощами, – обращаюсь к нему. – Ты голоден?
– Нет, извини.
Андрей подходит к бару, достает оттуда бутылку виски и наполняет бокал. Похоже, у кого-то был сложный день.
Внутри всё леденеет от ужаса, когда я замечаю на его руке, которая сжимает бокал с алкоголем, разбитые костяшки.
– У тебя кровь.
– Я знаю, – Андрей делает глоток и тяжелым шагом проходит по кухне.
– Позволишь мне обработать? Я видела, что где-то здесь находится аптечка.
– Обработай.
Андрей отодвигает стул и откидывается на спинку, попивая алкоголь и внимательно за мной наблюдая.
Я бегаю словно белка в колесе в поисках небольшого сундучка с красным крестиком, где лежат медпрепараты. Точно видела его где-то на кухне, но в этот момент, как назло, не могу вспомнить, где именно.
– Нашла! – радостно восклицаю, когда вижу аптечку на одной из полок.
Ставлю её на обеденный стол, достаю вату и антисептик. Андрей продолжает пить виски и наблюдать за тем, как я взволнованно открываю бутылёк и обильно поливаю вату хлоргексидином.
Прикосновение к его руке вызывает у меня легкий электрический разряд по телу, но виду я не подаю. Сосредоточенно обрабатываю рану и напряженно дышу.
– Я не кусаюсь, Нина, – произносит низким голосом Андрей. – Можешь подойти ближе.
Я делаю ещё один шаг навстречу и встаю между его расставленных ног. Нервозность зашкаливает, напряженная тишина давит на барабанные перепонки, а воздуха в лёгких становится катастрофически мало.
– Чем ты занимаешься, Андрей? – спрашиваю, не глядя в его глаза.
– У меня своя транспортная компания, – отвечает невозмутимо он. – Преимущественно международные грузовые перевозки.
– А ещё?
– Ещё сеть автомастерских.
– Я не об этом, Андрей.
– Зачем тебе это, Нина? – усмехается Муратов. – Решила сдать меня правоохранительным органам?
– Нет, конечно, – возмущаюсь я, чувствуя, как вспыхивают щёки. – Просто от тебя пахнет опасностью и…
– Чем?
– Смертью.
Андрей с грохотом ставит пустой бокал на стол, заставив меня чуть ли не подпрыгнуть на месте. Кровь на костяшках сбита до мяса. Страшно представить, что именно он делал этими руками и до какого состояния довёл человека.
– Незаконный оборот оружия и отмывание преступных доходов, – внезапно произносит Андрей, когда я уже не жду от него ответ. – Но об этой части моей жизни тебе лучше не знать, Нина.
Я киваю, всё ещё не в силах посмотреть ему в глаза, и заканчиваю обработку. Хочу отойти, чтобы выбросить мусор и вернуть аптечку на место, но Андрей вдруг перехватывает меня за запястье.
Я смотрю в тёмные глаза напротив и чувствую, как во рту становится сухо. Хватка сильная, взгляд охмелевший и горящий, а тяжелая энергетика Андрея буквально пригвождает меня к земле, отчего тело плавится, словно воск, и становится совершенно
