(не) Только Секс (СИ) - Ласка Уля

Не хочу ни с кем этим делиться, и делить ее тоже не хочу!

Черт!

— Так, Белов, что происходит? Она вкатила тебе что-то запрещенное? — голос Владимира становится по-деловому сухим.

— Да, — соглашаюсь я и, еще немного поразмыслив, продолжаю: — Чувства.

Его облегченный смех.

— Так бывает, друг! Если секс хорош, то автоматом кажется, что и все остальное просто прекрасно. Но и ты, и я отлично знаем, что это не так, стоит только выйти в реальный мир и посмотреть на любого из нас со стороны.

— Тебе хотелось хоть раз назначить вторую встречу?

— А то! После каждого качественного минета или охрененно сделанной идеальной груди.

— А так, чтобы узнать поближе?

— Сань… — Он замолкает на несколько секунд, достает сигарету, медленно раскуривает, затягивается и сразу же выпускает облачко густого терпкого дыма. — Ты видел ее запросы, вариантов, какая она может быть, до хрена, но ни в одном из них я не смогу вписать ее в нормальную жизнь.

— В нормальную — это в какую? — мне и правда интересно, мы давно это не обсуждали.

— Знаешь что, Белов, — прищуривает он один глаз, снисходительно на меня поглядывая, — найди ее, разбей на хрен иллюзию, которую ты себе придумал за полтора года и закрепил вчерашним днем… и живи дальше!

— Спасибо за совет, Вова! — искренне благодарю, потому что, в конце концов, прихожу к точно такому же выводу.

— И еще! — настигает меня его совет уже в дверях. — Вышиби ее кем-нибудь другим!

С этим реально нужно что-то делать, прихожу к окончательному выводу я, когда вечером после работы оказываюсь перед ее домом. Картинка опять не сходится. Нет, это, конечно, не дыра. Но у здешних обитателей вряд ли найдутся лишние средства для членства в закрытом клубе.

Сумерки уже окончательно уступили место непроглядной мгле, которая рассекается слабым свечением немногочисленных лампочек у некоторых подъездов.

Тот, который нужен мне, погружен в плотную, густую тьму.

Не совсем понимаю, что здесь делаю, просто желание увидеть своими глазами условную «конечную точку», и когда разворачиваюсь, чтобы убраться отсюда и предпринять более адекватные действия, мое внимание привлекает возня и шум в глубине ниши рядом с входом.

— Гриша, ну пожалуйста, не надо… Не здесь! — сопливое хныканье и жалобный скулеж, в ответ на которые слышно сопение и чересчур настойчивые уговоры расслабиться.

Сцена, характерная уж совсем для трущоб. Но дело, собственно, житейское.

— Гриша, не-е-е-ет! — всхлипы переходят в откровенный надрывный плач, и он отнюдь не тянет на взрослый.

Бл…ть! В топку родителей, которые не могут уследить за своими детьми!

Выдыхаю и делаю шаг навстречу чужим проблемам.

Быстрая подсветка телефоном, чтобы оценить масштаб проблемы. Да, бл..ть, по габаритам это совсем не подросток, хотя они сейчас разные. Поворачивается, полностью прикрывая спиной девчонку раза в два меньше себя. Видимо, зажимает ей рот, потому что теперь до слуха доносится лишь сдавленное мычание.

Внутри раскручивается мощный, с каждой секундой набирающий обороты вихрь ненависти. На этом завязано слишком много личного.

Его действия достаточно точны и хорошо продуманы, это не отсутствие мозгов и не задурманенный разум, это то, что его заводит, доставляет настоящее наслаждение: унижение, возможность подавлять, не встречая серьезного сопротивления, насилие…

Два прицельных удара один за другим. Слова здесь лишние. Он начинает оседать, пока я отработанным движением нащупываю паспорт.

Так, Григорий Анатольевич, двадцать четыре года, ровесницы вас, значит, не вставляют.

Снимок.

Присаживаюсь к судорожно глотающему воздух герою-любовнику.

— Еще раз попробуешь провернуть что-то подобное, окажешься на ее месте, твои данные у меня есть.

— Стоять, — спокойно и емко торможу девчонку, успевая за ней в закрывающуюся дверь подъезда. Ловлю за ворот куртки и опять слышу ее несчастный всхлип. Разворачиваю к себе… Твою ж…

— Сколько тебе лет? — Размазанная тушь вперемешку с помадой делает ее похожей на какого-то злобного клоуна, но совершенно не скрывает юный возраст.

— Семнадцать, — неумело врет она, подтирая текущие по щекам слезы рукавом крутки вполне приличного вида.

— Родители? Отец? Мать? — продолжаю допрос я. Зачем? Вот и мне хотелось бы знать…

— Мать. Отца нет, — а вот это правда.

— Мать пьет? — подкидываю идею я, и она слишком поспешно и усиленно кивает головой, соглашаясь.

Мелкая врушка.

— Гриша твой парень? — Глаза упираются в пол, а рука прикрывает лоб.

Ну да, неземная любовь, слишком быстро столкнувшаяся с реальной действительностью.

— Ты живешь здесь? Я провожу, — озвучиваю свое намерение, а глаза девчонки наполняются таким ужасом, как будто я предлагаю продолжить начатое ее дружком. — Я должен убедиться, что ты не побежишь сразу же подтирать ему нос. Для закрепления воспитательного эффекта ему требуется время… на осознание. На звонки тоже не отвечай.

Уверен, что, скорее всего, дохлый номер, вся надежда на понятливость Григория Анатольевича.

— Телефон, — требую я у нее уже в лифте, и она нехотя протягивает мне свой недешевый девайс, можно было бы предположить происхождение, но все, похоже, сводится к недостатку внимания со стороны взрослых: слишком много свободы и настолько же мягкий подход.

Ну, где как не в сети проходит вся жизнь девочки-подростка.

Останавливаемся перед дверью на пятом этаже. Трачу еще пять минут, демонстративно удаляя всю информацию о Григории.

— Продержишься сегодня, завтра будет легче, — уверяю я, возвращая средоточие ее жизни.

— Спасибо вам, — выдавливает она из себя, быстро отпирает дверь и шмыгает внутрь квартиры, которая через секунду оглашается счастливым заливистым лаем. Плюс один, кто рад ее видеть.

Ну что, Белов, на сегодня ты перевыполнил план, двух работ тебе явно недостаточно. Делаю глубокий вдох, выходя на улицу, осматривая недавнее место конфликта. Одна-единственная случайность, а жизненный сценарий можно переписывать заново.

Перелив колокольчика…

Что?! Так быстро?..

На сверхскорости извлекаю телефон, жму на экран, успеваю заметить повторное «классика», и ее новый запрос на глазах сменяется статусом «занят».

Сола! Я не понял… Ты решила повторить нашу встречу с другим? Ждешь от него такого же класса или думаешь, он будет еще лучше?

После первой затяжки мысли наконец-то притормаживают.

Ок, детка. На эти вопросы ты ответишь, глядя мне прямо в глаза.

Глава 10

Надежда

Еще раз обвожу пальцем по кругу аватарку с его именем. Алден. Белые буквы на темно-синем фоне.

Я помню, что Ольга говорила про рейтинг и оценку встреч. В ее собственном списке таких участников только трое — и один из них… женщина. Высшие баллы по всем пунктам. Но ведь можно без перегибов. За эмоциональность — восьмерку, за технику — девятку, семерку за… Да не за что! Проблема в том, что у него все было на десятку! И это вовсе не из-за воздержания, как с сомнением в адекватности моей оценки предположила добрая Еся. Он был идеален!

Прикасаюсь губами к собственному запястью, там, где вчера скользили его губы, сводя с ума нервные окончания и заставляя желать мгновенного возвращения в ту точку, где объединились наши пространство и время.

Десятка по всем пунктам! Если Оля потребует объяснений, она их получит! По каждому. И ни один не будет притянут за уши.

Для отзыва хочется выдернуть из груди душу, хорошенько расправить, полюбоваться на ее теплое уютное свечение и одним движением перевести в буквы. Но варианты Солы скупы на комплименты, а это уже стиль. Покорно подчиняюсь, поставив хоть и приятную, но именно точку в нашей истории.

И почти сразу же жалею об этом, потому что его отзыв… Он не Соле! Он мне! Судорожно перерываю приложение еще пару раз. В нем нет возможности связаться напрямую!