Свои чужие (СИ) - Джокер Ольга

Отрицательно мотнув головой, позволяю его шероховатым ладоням сжать грудь. Несдержанно и грубо, вырывая из лёгких громкий, протяжный стон.

Не растерявшись, опускаю руку ему на ширинку. Вспыхиваю, потому что чувствую нетерпеливо дёргающийся твёрдый член. Самсонов на меня так реагирует. На меня. С ума сойти можно…

Кирилл усмехается, вновь задевает губами мои губы. В этот раз медленно и ласково, смакуя и втягивая в себя сначала одну, затем другую. Томительно и приятно одновременно.

— Ко мне поехали, — просит он.

— Не могу, — мотаю головой. — Я хочу попросить тебя об одном важном деле, — наконец решаюсь произнести.

Кирилл замирает и смеётся мне на ухо. Мурашки тут же расползаются по коже.

Я зажмуриваюсь.

— Умница, знаешь, когда на мужика надавить. Говори, я заинтригован.

Поправив бретельки платья, вскидываю на него взгляд. Глаза такие горящие, что видно даже в темноте. И все слова на свете теряются.

— Ну же, смелее, малыш, — подбадривает меня Кирилл.

Он ставит руки по обе стороны от моей головы и терпеливо ждёт.

— Я… В общем, у меня есть план. Если всё получится, то буду безмерно благодарна! Кирилл, скажи, ты женат?

— Не женат, — отвечает он, задумавшись. — Но несвободен.

Глава 11

Несвободен.

Он. Не. Свободен.

Это слово на огромной скорости, подобно пуле, врезается прямиком в сердце. Прижимаю ладонь к груди, проверяю. Бьётся. Тихо, едва слышно, но пока бьётся.

— Ты похотливая козлина, Самсонов, — произношу, гордо вскинув подбородок. — Что же ты тогда руки свои распускаешь?

— А ты? — задаёт он встречный вопрос, напоминая, как несколько секунд назад я трогала его ширинку.

— Меня к себе не приравнивай, — отвечаю возмущённо. — Я по делу. Всего лишь хотела, чтобы ты согласился помочь. А вот ты…

— А я потому что хотел. Тебя хотел.

Я хмыкаю, ощущая, как негодование заполняет меня полностью. С головой. Резко отрываюсь от машины и, обойдя возвышающегося надо мной Кирилла, пытаюсь пройти к подъезду. Дома тепло, хорошо. Борщом пахнет.

Ноги подкашиваются, перед глазами пелена. Подъездная дверь расплывается. Стоп, только не плакать. Не плакать. Все врут. Я — Серёже, Кирилл — своей женщине. От осознания этого факта не легче, конечно же.

Я предполагала, что у Кирилла кто-то есть. Больше двух лет прошло, как мы расстались. Когда-то он обещал, что будет только со мной. Но, как говорил доктор в моём любимом сериале: «Ни один вид на свете не создаёт пары на всю жизнь. И не надо про лебедей, они изменяют, как и все, просто у них пиар лучше, чем у кроликов».

— Стоять! — громко выкрикивает мне в спину Кирилл.

Вспоминаю сестру, детский дом и статьи из интернета про семью Кузнецовых. Какая, к чёрту, разница, есть у него кто-то или нет? Я ведь хотела забрать Майю, и только! Фиктивный брак с Кириллом решил бы мои проблемы. От него ровным счётом ничего не требовалось бы. Лишь согласие на принятие ребёнка в семью. Зато справка, подтверждающая доходы супруга с приличной зарплатой, подействовала бы на опеку чудеснейшим образом! Римма Львовна сказала, что сын успешно занялся бизнесом отца, продолжил дело Владимира Степановича.

Но всё это отходит на дальний план. Вперёд выходит жгучая обида на Самсонова. И я ненавижу себя за это. За то, что рядом с ним не могу совладать с эмоциями!

Открыв сумочку, начинаю искать там ключи. Женская гордость шепчет: «Беги от него, беги! Пока опять не попала в плен».

— Вита! — рычит Самсонов.

— Отвали!

Осознав, что я не планирую останавливаться, Кирилл в два счёта догоняет меня и хватает за запястье. Дёргает на себя, прижимает. Сумочка выскальзывает из рук, падает на асфальт. Я ударяю Самсонова кулаком по груди. Сильнее. Ещё. У него стальные мышцы, он даже с места не двигается.

— Успокоилась? — спрашивает примирительно Кирилл. — Я похотливая козлина, да. Тебя увидел, не смог удержаться.

— Слабак!

— Не останавливайся, — усмехается он.

— Старый похотливый козёл, слабый на передок. Сочувствую твоей девушке.

— Охренеть. Ещё? Или расскажешь наконец, что случилось?

— Не расскажу, — бормочу себе под нос, слабо пытаясь вырваться из его захвата.

Слабо, потому что он в два раза больше меня. И значительно сильнее.

— Я теперь ночь не усну, думать буду.

— Вот и мучайся, — желаю я. — Тебе полезно.

Не знаю, каким чудом, но Кириллу удаётся меня успокоить. Больше не трясёт от злости. Я опять слаба, бессильна и нуждаюсь в нём.

Становится стыдно за своё поведение. Кирилл ведь сейчас решит, что я его ревную. Но это не так. Просто обидно за ту двадцатилетнюю себя, которую он жестоко бросил в стенах следственного изолятора. Я была не виновата! Оступилась, упала. Вместо того чтобы подать руку и вместе пойти дальше, Самсонов лишь поставил опору и сказал подниматься самой. У нас разные дороги.

— Если отпустишь, расскажу, — отвечаю уже спокойно.

Кирилл убирает от меня свои руки, я отступаю назад и поднимаю сумку. Становится зябко, потому что в его объятиях я успела согреться.

— В общем, Кирилл, мне нужен был фиктивный муж.

— Кто? — переспрашивает он, качая он головой.

— Муж. Фиктивный. Ненадолго. От тебя требовался только штамп в паспорте и разрешение.

— Разрешение на что? — продолжает недоумевать Самсонов. — Вита, тебе единственной удаётся просто на хрен взрывать мой мозг!

Обняв себя руками за плечи, как на духу рассказываю ему обо всём. Без остановки. В глаза не смотрю, потому что больше всего на свете боюсь, что увижу в них осуждение. Я ведь правда вместе с Катей всё тщательно продумала! И не стала бы его больше беспокоить. Через несколько месяцев сама подала бы на развод. Надеюсь, не помешала бы его личным планам.

Останавливаюсь, затаив дыхание. Поднимаю взгляд, понимаю, что Кирилл совсем не смеётся. Он потирает ладонью щетину и тяжело вздыхает.

— Я подумаю, что сделать можно.

— Мне нельзя долго думать. Майю уже в выходные отправляют к Кузнецовым для знакомства с новой семьёй. У них документы готовы, а мои даже не приняли!

— Понял, — кивает Кирилл. — Напиши мне сообщением фамилию и имя девочки и название учреждения.

— Я номер твой удалила… — отвечаю, закусив губу.

— Я сделаю дозвон.

Он выглядит озадаченным! Очень-очень сильно. Но не отказал, а это уже хорошо.

В подъезд не вхожу, а залетаю. Несмотря ни на что, настроение тут же повышается! Я почему-то ни капли не сомневаюсь, что у Кирилла получится помочь. Он всегда помогал и в этот раз тоже сможет.

Открыв дверь в квартиру, мгновенно улавливаю аппетитные запахи. Снимаю обувь, вешаю сумку. Бабушка выходит в прихожую и принимается отчитывать меня за то, что задержалась. А затем включает свет и почему-то улыбаться начинает.

— Так бы сразу сказала, что на свидании была! Другое дело!

— Я не… — Подхожу к зеркалу, смотрю на себя и ужасаюсь.

Губы припухли, глаза лихорадочно блестят, волосы растрёпаны, а на шее красуются красные следы — Кирилл поцарапал щетиной.

— Мой руки и за стол иди, — командует бабуля.

— Я не голодна. Без меня поужинай, ладно?

К моему удивлению, она не спорит. Шоркая тапочками, направляется на кухню. Я тем временем бегу в ванную комнату, чтобы поскорее смыть с себя навязчивый запах Самсонова. Будто это хотя бы каплю поможет не думать о том, как он целовал меня и трогал. А теперь спокойно вернётся домой к своей женщине. Ненавижу…

Забравшись в ванну с ароматной пеной, тянусь к телефону. Кирилл и правда сделал дозвон. Номер его я не сохраняю, тут же печатаю сообщение с необходимыми данными и только потом замечаю в мессенджере фотографию Серёжи. Он в зале с гантелей в руке. Майка мокрая от пота, на губах лучезарная улыбка.

«Ну как?»

«Солнце, не понравилось?»

«Ты дома? Набери меня».

Я прикрываю глаза и, сцепив зубы, тихонечко стону. Он хороший, даже очень. И явно не заслуживает такой ужасной девушки, как я.