Настойчивый Муз или Рецепт аврального дописания (СИ) - Ведуница Ирина

Наверняка это явилось защитной реакцией психики на моего временного «питомца». Всегда на позитиве, в движении, словно у нее есть свой моторчик как у Карлсона, только не на спине, а в попе. Плюс питается не вареньем, а эмоциями. Причем явно моими, потому как общение с внешним миром я ей полностью ограничил. Видимо, зря. Но в данной ситуации других вариантов просто не было.

Ставить под угрозу исполнение с таким трудом осуществленного плана я не собирался, притом, что идея реально сработала «на ура»! Состояние сестры стабилизировалось и стало наиболее оптимальным для проведения операции. Значит, надо продолжать в том же духе. И стараться поддерживать с Леной те же легкие, плодотворные отношения.

Хотя теперь это было уже не так сложно, к счастью. Договориться с ней все же удалось, хоть и не без некоторых причуд с ее стороны. Например, пришлось подписаться на активное участие в ее так называемых «экспериментах». И вообще стараться проявлять больше терпения, внимания и чуткости, что раньше мне было свойственно только по отношению к семье. А еще она упорно называла меня полным именем, словно намеренно дистанцируясь. Зачем?

Зато, в общем и целом с ней довольно приятно общаться. Кажется, она совершенно не умеет грустить, заряжая своим позитивом окружающих и увлекая их в мир собственных невероятных фантазий. Пусть иногда даже и против воли.

Так я думал, пока однажды не застал ее, сидящей в гостиной и с тоской глядящей на льющийся за окном дождь. Вид у Лены был непривычный и до невозможности подавленный. Забравшись на подоконник с ногами, обняв колени одной рукой, она дышала на холодное стекло, создавая матовый участок, а потом со вздохом рисовала на нем сердечки и какую-то еще романтическую ерунду, совершенно не реагируя на мое возвращение.

Не выдержав столь удручающего зрелища, я подошел, присаживаясь рядом, благо подоконник был не только широким, но и достаточно длинным для нас двоих. Пусть устал сегодня на совещаниях, как собака, но похоже, трепетной авторской душе требовалось участие и свободнее уши, для внимания проблемам вселенского масштаба.

Глава 8

Лена.

— Что, опять затык? — Влад примостился рядом на подоконнике и с улыбкой посмотрел на меня. Причем улыбочка его была из разряда тех, с которыми добрый доктор-психиатр смотрит на своих безнадежно больных пациентов.

— Оставь меня, старушка, я в печали… — мрачным голосом процитировала я один из своих любимейших фильмов и вернулась к прежнему занятию. То есть вздохам и бездумному созерцанию непогоды за окном. Хотя что там созерцать-то? Поздний вечер уже на дворе, и почти ничего не видно. Разве что послушать? Но навороченные стеклопакеты глушат практически все звуки извне. А я бы сейчас не отказалась посидеть где-нибудь на скамеечке под навесом, вдохнуть свежий, одуряюще пахнущий дождем, мокрой листвой и землей воздух и поговорить с приятным собеседником. Может, тогда каша в голове хоть немного уляжется по нужным полочкам?

— Что, все совсем так плохо? — не унимался сидящий рядом мужчина, вырывая меня из плавного течения пустых фантазий.

— Хуже некуда! У меня сюжет готов практически полностью перекроиться, и я в панике! Совсем не знаю, что с этим делать. А тут еще и в доме сидеть приходится… ни погулять, ни подумать… Ни порассуждать.

Последние слова прозвучали совсем уж жалостливо. Ладно, видимо, у кого-то опять недостаток эмоций и впечатлений проклюнулся. Да еще и меланхолия накатила.

Однако краем глаза я все же заметила, как собеседник на моих последних словах еле заметно поморщился и тоже вздохнул. А потом решительно заявил:

— Я тебя в таком состоянии откровенно боюсь, если честно. Так что давай вставай и иди одевайся теплее. Устрою тебе небольшую прогулку, чтобы развеяться и обсудить сюжет. Будешь готова, жди меня здесь. Тоже быстренько переоденусь, возьму все нужное, и пойдем.

— Куда? Туда? В дождь? — не поверила я сразу в такую самоотверженность.

— Нет, на Багамы полетим у моря на песочке поваляться, — беззлобно поддразнил меня Влад. — Сама погулять хотела. А чтобы не промокнуть — зонтики возьмем.

Почему бы и нет? Хоть развеяться немного — тоже полезно. Особенно если не одной под дождем круги наматывать, а в хорошей компании. Так, глядишь, и вправду до чего-нибудь интересного додумаюсь. Озарение там придет, или просто разложу ситуацию на логические кусочки и скомпоную, как лучше получится.

— Хорошо, — не давая себе времени передумать, тут же встала и отправилась к себе в комнату, переодеваться.

Много времени это не заняло, так что, значительно утеплившись и сделав простенькую удобную прическу, я спустилась вниз, но Влада в гостиной не обнаружила. Странно, думала, мужчины быстрее женщин с переодеванием управляются. Но он там, кажется, еще что-то и про сборы говорил? А что нужно-то еще, кроме зонтиков?

Решив скрасить ожидание чем-нибудь вкусненьким, я отправилась на кухню, где и нашла Влада наливающим в термос горячий морс, наведенный из клюквенного варенья. Я такой тоже очень люблю, забавно, что наши вкусы совпадают, пусть даже в такой малости.

Одет мужчина был уже в джинсы и вязаный пуловер с рукавами, закатанными до локтя. Смотрелся он в таком виде, прямо скажем… хм… волнующе. Чтобы как-то отвлечься от некстати разыгравшегося воображения, я подошла ближе и с интересом осведомилась:

— У нас планируется пикник под дождем? — на что получила чуть смущенную улыбку и обезоруживающий своей прямотой ответ.

— Есть хочу. Подумал, раз все равно разговаривать и гулять будем, почему бы не совместить полезное с приятным, заодно перекусив чем-нибудь на скорую руку. А морс — чтобы согреваться.

— Идея хорошая. Но раз термос ты уже приготовил, с меня — бутерброды. Неси, чего у тебя там есть в холодильнике для этого дела. Сейчас быстренько напластаю, и пойдем.

Вдвоем мы управились быстро. Не шутили, не подкалывали друг друга, как могло бы быть с хорошим, давно знакомым другом. Возможно, от того, что друзьями мы и не были? Зато даже в такой спокойной, ненапряжной тишине и деловитости было что-то на удивление приятное. Волнующее даже, я бы сказала.

Потом убрали снедь в сумку, а сами взяли зонтики, облачились в дождевики — Влад настоял — и вышли из теплого дома в сырую ветреную почти что осень. Мой спутник нес сумку, обернутую в непромокаемый пакет, а я двумя руками вцепилась в зонтик, чтобы его не унесло довольно-таки сильными порывами ветра.

К моей тихой радости, шли мы достаточно недолго, почти сразу же свернув с широкой ухоженной дорожки куда-то вбок. Дождевик мне Влад выдал не зря. Один зонт от такого количества воды, срывающегося с мокрых листьев, просто-напросто не уберег бы. А отодвинув очередные пышно разросшиеся кусты и выйдя следом за мужчиной на небольшую полянку, я не смогла сдержать вздох восхищения. Потому что передо мной возвышалась настоящая, почти сказочная то ли беседка, то ли резной одноэтажный скругленный домик под конусной крышей.

В эту часть довольно-таки обширного парка я еще ни разу не забиралась. Мне как-то и в голову не могло прийти, что практически посреди «дикого» участка может скрываться такое чудо. Зайдя внутрь, поняла, что здесь еще замечательнее, чем казалось снаружи. Деревянные оконные рамы прекрасно пропускали шум дождя, зато защищали от влаги и ветра. Легкие кружевные занавески добавляли внутренней обстановке очарования.

Из мебели присутствовали только небольшой деревянный стол возле одного из окон со стоящей на нем масляной лампой, пара стульев и… большие садовые качели прямо по центру. Те, которые в виде раскладного диванчика и под полотняным навесом. Почти такие же были у моих родителей на дачном участке. И я очень любила вечерами сидеть на них, неторопливо покачиваясь и наблюдая за медленно угасающим днем.

Разве что этот экземпляр выглядел более дорого и качественно. Как будто и впрямь взяли удобный диван и подвесили его к качественно изготовленной опорной конструкции. Причем сделана она была не из полых металлических трубок, а из витого кованого чугуна. Видала я как-то работы мастеров-кузнецов на одной выставке и примерно представляю, во сколько могла обойтись Владу подобная прихоть. Хотя в плане безопасности — стопроцентно надежно. Такую тяжеленную бандурину еще попробуй опрокинь. И не скрипит, наверное, совсем.