Убежать от тирана (СИ) - Тур Злата

Но у меня есть такая особенность: разум не поспевает за языком.

Я легонько куснул ее за шею, ожидая возбужденного взвизгивания. Но Камила молча отвернула от меня голову и поджала губы.

- Эй, ты чего? – увлеченный игрой, я не понял, что вдруг нашло на нее.

- Данил, - тихо ответила она. – Если ты считаешь, что я хотела соблазнить хирурга, лежа на операционном столе, то да.

- Милка, не путай меня! – растерянность была написана на моем лице. – При чем тут операция?

- При том, что туда попадают голышом. Нельзя даже трусы надевать, потому что все должно быть стерильным. И я посчитала, что стыдно с растительностью обнажаться перед врачами. И с тех пор у меня все так.

Я снова почувствовал себя слоном в посудной лавке. Врагу не пожелаешь того, что она пережила, а я заставляю ее вспоминать. Возбуждение схлынуло, как утихомирившаяся волна, и я снова увидел не объект вожделения, а девчонку, одинокую и беззащитную. И ведь ей, действительно, кроме меня, помочь некому. И как –то неправильно получается – она зависит от меня и будет стараться угодить. Во всяком случае, пока не расписались. Отогнав каверзную мысль «А что будет дальше?», лег на бок, притянув к себе Милку.

- Прости, малыш! Я неуклюжим собеседником бываю. Давай выпьем кофе, у меня какие-то плюшки завалялись. А потом уже займемся обедом. Успеем еще натрахаться!

- Данил! – она с притворной сердитостью стукнула меня по груди кулачком.

- Ой, а я что, это вслух сказал?! – тоже делаю сконфуженный вид и чувствую себя на седьмом небе. Ну что еще для счастья нужно? Хорошая девчонка без всяких бзиков, размеренная жизнь.

Дня три я так и думал. Но, очевидно, в моей голове есть какой-то изъян, который не дает жить спокойно. Наверно, поэтому один телефонный звонок меня «вышиб из седла», вбросив лошадиную дозу адреналина в мою кровь.

После тренировки я зашел в кафешку при школе. Еще как только планировал открытие, сразу подумал, что сотрудникам негоже давиться бутерами и прочей сухомяткой – полноценный обед будет очень кстати. Да и проверяющим, которые, как рыбы- прилипалы, тянут свои загребущие лапки к любому учреждению, тоже есть где поляну накрыть. И это второе место в Москве, где я могу спокойно поесть.

Хозяйничает здесь тетя Маша, наша бывшая повариха, которую Омар уволил сразу после женитьбы на маме. Как только стал на ноги, я разыскал ее и предложил работу. Эта женщина до Камилы с лихвой восполняла мой дефицит женского тепла.

Она единственный человек, с которым мы могли помолчать о моей семье. Мы говорили без слов, связанные одной эфемерной доверия. Она называла меня так, как и мама – Данилушка. И всякий раз, когда у меня выдавалась минутка на пообедать, я словно окунался с головой в ее заботу.

Дожевывая умопомрачительно вкусный пирожок, я услышал звонок. Вот совсем не кстати! Отрываться от удовольствия не хотелось, и я хотел проигнорировать, но что –то пнуло меня в бок, требуя ответить.

Да еще и номер незнакомый.

- Слушаю, - буркнул я, прожевывая кусок.

И еще не услышав голоса, я замер. Поспешно проглотив все, я почувствовал, что снова впадаю в непонятное состояние, похожее на смесь тревоги и радости. Это несомненно Лада. Женщина, которая одним взглядом заставляет сердце биться быстрей.

После небольшой заминки я слышу ее голос.

- Данил… Я должна вам кое-что сказать…

- Давайте встретимся! – опять мой язык опережает мозг, и я запоздало вспоминаю: именно для того, чтобы что-то сказать и придумали телефон.

Секундная заминка, и я понимаю, что своим вопросом застал ее врасплох, потому что в голосе ее появилась нервная хриплая нотка, будто горло перехватил спазм.

- Зачем? – выдохнула она.

И черт меня дери, я опять ляпаю не то, что думаю. Но наверно, потому и ляпаю, что даже самому себе боюсь признаться – я хочу увидеть ее.

- Ну, может, вы хотите мне вернуть хоть что-нибудь из украшений моей матери.

Что и говорить… Одно предложение – и я возглавляю рейтинг самых косячных мужиков в мире. Прозвучало, как пощечина. Обвинение то ли в воровстве, то ли в мародерстве. И если мне самому сейчас стало тошно от себя, то могу представить, в какой гадливой гримасе исказилось ее точеное личико. Наверняка, как при виде какого –нибудь ползучего слизня.

Еще одна заминка, от которой меня начинает трясти. Сейчас она скажет, что я моральный урод, который только и умеет, что орать на женщин и оскорблять их.

Браво, Беркутов! Браво! Моя совесть отходит в сторонку, делая вид, что не имеет ко мне никакого отношения. Но Лада еще больше добивает меня.

-Я не могу запретить вам думать обо мне гадости и не вижу смысла оправдываться. Но я не имею никакого представления о драгоценностях вашей матери. Я просто хотела сказать, чтобы вы были осторожны.

Ровный, чуть ли не безразличный тон ее голоса не смог скрыть от меня разочарование и какую-то привычную боль, которая срослась с ней.

Она отключилась, оставив меня наедине с недоеденным пирожком и обжигающим чувством злости на себя. Меня словно придавило бетонной плитой, я не мог пошевелиться и свободно вздохнуть.

Наверно, мой вид испугал тетю Машу, потому что она всплеснула руками и неожиданно выдала то, что могло решить сразу две проблемы.

Глава 11 

- Данилушка! Это Омар звонил? Вот ведь паук ненасытный! Говорила я Наденьке, не доведет он ее до добра, сладкоречивый зверь.

-А? – еще не осознав, что она говорит, я уже услышал голос чуйки, которая тихонько бубнила «Вот оно!»

- Я спрашиваю, Омар звонил? Заграбастал драгоценности, и на нас свалил, чтоб уволить. А Наденьке и так одиноко было, а тут совсем поддержки лишилась. Мы ж ей как семья были.

- Спасибо, теть Маш! Пирожки чудо, - не ответив на ее вопрос, я буквально вылетел на улицу. То, что мне и в голову не приходило, сейчас нарисовалось предельно четко.

Омар может стать моим поручителем перед родней Камилы. У него же есть родственники на Кавказе – я видел, еще когда мама была жива, к нему приезжали то ли братья, то ли друзья. И наверняка, он в этих традициях разбирается… Я думаю, не откажет, потому что чувство вины в нем точно должно сидеть. К тому же мы не ругались, так пусть поможет «сынку» - как когда –то он попытался меня назвать. А холодный нейтралитет не мешает обратиться с просьбой.

Вот Милка обрадуется! Да и у меня гора с плеч.

Однако, чем больше я стараюсь найти плюсов в своем безумном решении, тем отчетливей понимаю, что все это лажа. Я терпеть не могу Омара. И из всех людей на планете - он последний, к кому я хотел бы обратиться с просьбой. И моя чуйка тоже не остается в долгу, она уверена, что и отчим не питает ко мне нежных чувств. То есть полное взаимопонимание.

И я сую голову в эту петлю… Потому что … потому что…

Ну да! Я должен узнать у Лады, что она имела в виду, когда говорила об осторожности. Звонить ей, уверен, бесполезно – трубку не возьмет. Ясное дело, она что-то знает.

И я еще долго мог бы рассуждать на эту тему, боясь озвучить истинную причину своего решения – мне хотелось увидеть эту хрупкую молодую женщину, похожую на загадочный цветок лотоса. Такой же изысканный и редкий.

Пришедшее в голову сравнение прочно пустило корни в моей голове, и я на автомате загуглил.

«Лотос — символ чистоты. Лепестки лотоса покрыты специфическим восковым налетом и поэтому всегда кристально чистые и сухие. Они не увядают в воде, не высыхают на солнце. Буддисты говорят, что чистота лотоса, который рождается в мутной болотной воде, но остается в ней безупречно чистым, дает человеку надежду на то, что в «мутном» мире следующий за Буддой имеет шанс достичь духовного совершенства».

И ведь в точку! Жизнь с Омаром даже с болотом не сравнишь. Изворотливый, алчный, жестокий. И она рядом с ним…

Черт знает, что в мозгах у меня творится! Наверно, в чем-то Макс прав – удары по голове на пользу не идут. Иначе чем можно объяснить, что совершенно чужая женщина заставляет меня идти на безумство. Идти на поклон к человеку, которого я подозреваю в смерти родителей.