Верни мои крылья (СИ) - Ветрова Татьяна

— Нет, не против, — чуть улыбаясь, смотрю в любимые глаза и понимаю, что я действительно готова бороться за этого мужчину.

— Вот и хорошо.

Он снова меня обнимает и начинает укачивать, как маленького ребёнка. Постепенно я расслабляюсь и не замечаю, как засыпаю.

Просыпаюсь, когда чувствую соприкосновения и прохладную ткань подушки. Резко открываю глаза и вижу Марка, который укрывает меня одеялом. Улыбнувшись, он гладит меня сонную по волосам и целует в щёчку.

— Спи, маленькая моя, — произносит, вставая и собираясь уходить обратно в гостиную.

— Останься, Марк, — удерживаю его за руку и тяну на себя. Он мне нужен сейчас рядом.

— Уверена? — Смотрит на меня любящим взглядом, но в нем столько боли.

— Да.

— Сейчас вернусь.

Приподнявшись на локтях, наблюдаю, как он подходит к шкафу, достает пижамные штаны и уходит в ванную. Возвращается через несколько минут и ложится рядом со мной, аккуратно обнимает за талию и притягивает к себе, как обычно, носом зарываясь в мои волосы и глубоко вдыхая их аромат.

— Я люблю тебя, Лисёнок.

— И я тебя люблю, Марк.

Ночью я сплю плохо, меня беспокоит тревожное состояние Марка. Полежав со мной недолго, он, видимо, подумал, что я уснула, поэтому тихо встал и вышел из комнаты. Вернулся, когда за окном были уже первые лучи солнца, лёг рядом и повернулся ко мне спиной. Сердце сжалось в ком и на глаза навернулись слезы, когда я почувствовала, как от него сильно несет алкоголем.

Но ведь Марк совсем не пьёт…

Глава 11

Марк

Бали — знаменитый Остров Богов. Здесь есть, казалось бы, всё: невероятной красоты террасы рисовых полей, белые песчаные пляжи, завораживающие взгляд живописные зеленые холмы, манящие заросли джунглей, суровые и величественные вулканы, густые мангровые леса, ошеломляющие своей красотой места, от которых перехватывает дыхание, красивейшие коралловые рифы, интересные достопримечательности и удивительная местная культура.

С первой командировки я полюбил это поистине райское место. Этот ласковый шепот теплых океанских волн и теплые закаты.

Только почему-то сейчас меня всё это дико раздражает…

Заселившись в просторный номер, принимаю душ и переодеваюсь в белую футболку и светлые хлопковые брюки. Сейчас уже десять вечера, должен прилететь Женька встречным экипажем. Мы давно договорились встретиться и посидеть за бокалом пенного, правда, разговор планировался не таким, каким будет. Да и целом ситуация дерьмо, если честно. Вместо того чтобы находиться сейчас вместе с Лисёнком, я должен торчать в этот райском месте двое суток, сука.

Набираю Женьку, стоя на балконе шикарного номера с видом на вечно голубой Индийский океан, но абонент вне зоны доступа. Смотрю на ночное небо, усыпанное миллиардами звезд и замечаю яркие белые вспышки, именуемые стробами. В небе летит самолет, уносит чье-то горе и печали, а может, безграничное счастье. Обычно контингент пассажиров разнообразен, так же, как и их настроения. Но чаще с острова забирают только хорошее, я же увезу с собой плохое.

Разозлившись на себя в очередной раз, со всей силы ударяю по перилам балкона и возвращаюсь в номер. Беру ключ-карту с прикроватной тумбы и направляюсь в бар. В голове царит бедлам. Куча мыслей и ни одной адекватной. Решаю выпить и желательно что-нибудь покрепче, главное не переборщить. Все-таки еще лететь обратно.

Сидя за барной стойкой, выпиваю очередной бокал виски и думаю о своей девочке. Моя маленькая сильная женщина, моя Лиза. Сколько же дерьма ей пришлось перенести, как же так, б**. А я, мудак, ещё себя жалел…

— Ещё. — Пошёл второй час, как я нахожусь в баре. С каждым выпитым бокалом виски мне становится всё хуже. Я чувствую себя по-настоящему дерьмово.

Мне хочется расхерачить всё к чертям. Как пару дней назад…

На следующий день я изо всех сил старался вести себя сносно, чтоб Лисёнок себя не винила ни в чём. Старался сделать вид, что все хорошо, тогда как внутри умирал. Позавтракав, я отвез ее домой и погнал в зал. Четыре часа, сука, мне понадобилось четыре часа, чтоб выбить всё то дерьмо из своей головы, что она мне рассказала. В этот же вечер я нажрался в хлам, так что наутро не сразу сообразил, что нахожусь в своей квартире. С Лисёнком в те дни я не виделся. Боялся, что она испугается моего срыва и снова закроется в себе. Единственное, что я позволял, так это разговор по телефону. Я не готов был к тому, чтобы она видела мою пьяную рожу.

— Да? — отвечаю глухо на входящий звонок.

— Ты где?

— В баре. — Сбрасываю. Знаю, Женька поймет.

Так и есть, буквально через двадцать минут мы перебираемся за самый дальний и тихий столик и пьем не чокаясь.

— Никогда тебя таким не видел, что всё-таки случилось? — интересуется мой лучший друг с лётного училища, разливая Jack Deniel’s по бокалам.

— Она всё рассказала, — выпиваю не закусывая, лишь слегка морщась. — Понимаешь? Всё.

— Марк, я вижу, что тебя это здорово пошатнуло. Но если ты хочешь мой совет как друга, то подробности, пожалуйста. Какое бы дерьмо это ни было, — Друг произносит спокойно, и я верю, что он готов меня выслушать и помочь советом, а может, и делом. Как пойдет.

— Хм, хорошо, — усмехаюсь, хотя самому плакать хочется и плевать, что почти тридцатилетний мужик. — Двадцать один день в подвале на цепи, в ее крови был найден наркотик, её насиловали, и она не может иметь детей из-за внутренних повреждений. А ещё она теперь боится секса.

Смотрю на своего друга и вижу округлившиеся глаза и приоткрытый рот, принявший овальную форму. Его брови от удивления взлетают, а в глазах отражается гнев. Шок? Удивление? Он ожидал многого, но точно не такой информации, которая запросто может выбить дух даже из такого сильного и закаленного парня, как он. И я его понимаю, сам мечтаю закопать того урода, да только он уже мотает свой срок на нарах. Хотя, как по мне, двенадцать лет за такое ничтожно мало.

— Давай выпьем, — Женя разливает виски по бокалам, выпивает и снова разливает. — Это дерьмово, Марк. Я даже не знаю, что и сказать…

— Их было двое… — произношу глухо, снова опрокидывая в себя бокал с огненной жидкостью.

— Бл*, — Женя повторяет за мной.

— Один сидит, интерн на свободе, — выпиваю ещё стопку и чувствую, что эмоции на пределе.

— Лиза? — От звучания ее имени внутри все скручивает спазмом и мне снова хочется что-нибудь расхерачить.

— Не знает. Был вчера в полиции, второго ищут, вроде как есть зацепки. Информация проверяется. Обменялся номерами со следаком, он позвонит, как что-то будет известно. И она не знает, как он выглядит. Только глаза. Сомневаюсь, что его найдут. Да и Лиза, она только жить снова начала. С девчонками по кафешкам ходит, на танцы записалась, ко мне приехала на такси. Да таксист — девушка, но это уже для неё огромный прогресс. И если она узнает, что интерн на свободе… Не знаю. Я боюсь, что это убьёт её. Она навсегда закроется в своем защитном панцире, и её уже никто не вытащит. Она неделю назад меня только к себе подпустила, и позавчера всё рассказала. Она не сломалась, понимаешь? Она такая сильная… — расхваливаю свою малышку и улыбаюсь, вспоминая ее счастливое лицо. Впервые за долгое время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да, Лисёнок — сильная девушка. Она справится! И я согласен, что про интерна ей знать необязательно. И вообще, раз ты говоришь, что есть зацепки, значит, остается шанс, что его скоро найдут.

— Надеюсь, — ставлю локти на стол, руками хватаюсь за волосы. Мне так больно и кажется, что ничто и никто не сможет облегчить эти муки.

— Слетайте куда-нибудь отдохнуть.

— Я предлагал, она ещё не готова.

— Ладно. Одно знаю точно, если твоя Лиза решила, что чего-то хочет, то она этого добьется. Так что всё будет хорошо, пусть и не сразу, — уверенно звучит голос друга, только вот я почему-то сомневаюсь. Лиза уже не та, какую я знал раньше.