Ремонт на всю голову (СИ) - Литвин Светла
Она всё равно приедет ко мне на днях с новой порцией готовой еды и узнает о нанесённых Петенькой пельменных убытках. Не сомневалась, что он в отсутствии у меня другой еды сожрёт их все, ну и я немного помогу ему. Совсем чуть-чуть.
— А-а-а. — догадливо протянула мама и тут же резко добавила, — А давай я тебе по видеосвязи всё расскажу! Кастрюли мало, надо же знать, как варить пельмени, а то ты бросишь их в холодную воду, или помешать позабудешь. Раскиснут. — кисло заметила мама.
Я примерно представила, какое в этот момент у неё хитрое лицо, и уже догадалась, что она раскусила присутствие мужика в квартире. У меня не было привычки кормить своих гостей её едой и все её заготовки так быстро бы не кончились живи я по-прежнему одна. Да и на одну порцию пельменей, как я поняла, хватило бы маленькой кастрюли.
— Мама, папе привет! — быстро отключилась под Петин смешок.
— Что? — взглянула на него с недопониманием.
Неужели он хотел видео встречи и знакомства с моей мамой?
— Лихо ты её. — оценил он, — И не обидится?
— У меня мамуленька не из таких.
После того как пузатая кастрюля была найдена, а пельмени сварены, мы устроились с тарелками на диване в гостиной. Телек я редко включала, но вот пульт потерять умудрилась. Пришлось вручную натыкать что посмотреть и выбор гостя пал на старую советскую комедию.
— Приятного аппетита. — грубовато произнёс Пётр, держа тарелку на ладони, накрытой сложенным полотенцем.
Я так не умела, поэтому с дивана пересела на пол, поставив свою порцию еды на журнальный столик. И Петенька смотрел на меня сверху вниз так по-хамски, что пельмень просился ему в глаз. Язвительный ответ не заставил себя долго ждать.
— Спасибо. И тебе не подавиться. — буркнула я, выловив пельмень под смех Петеньки.
— Язва! — хохотнул он.
— Угу! Сибирская! — ответила я, борясь с горячим пельмешком во рту.
Не такие вкусные они получились как у мамы, но всё же съедобные. И опустошив тарелку быстрей чем Петенька, я вернулась на диван, отжав у гостя подушку.
— У меня, вообще-то, спина. — тихо возмутился Петенька, пока я устраивалась поудобней, так, как мне было привычно осаждать свой диван.
— А у меня голова, а ты ешь не отвлекайся, а то подавишься. — кряхтя, я затолкала подушку под голову, улеглась, закинув ноги на спинку дивана.
На мою реплику ответа не поступило и выглядело всё так, словно Петя проникся моему совету. Он быстро стал доедать пельмени и после того, как доел и отставил тарелку я поняла, чего он так торопился.
— Ох! Хорошо! — довольно поделился своими впечатлениями.
Откинувшись на диван, Петенька положил одну руку на спинку, смахнув мои ноги на свои коленки. А чтобы я так и оставалась лежать придержал за щиколотки другой рукой. Всё это он проделал с абсолютно невозмутимым лицом. Словно он не в мои ноги вцепился, а так, пыль стряхнул.
Вот именно поэтому я таким же образом не подала никаких признаков жизни. Только повернулась набок, плотней прижавшись икрами к его прессу. С трудом и замерев внутри, изображая интерес к фильму, пялилась на чёрно-белый экран.
От моего минимального перемещения и смены положения Петины пальцы сжали ступню, не выдержала и захохотала. Прикидываться ветошью, когда щекотно я не могу. Нет у меня таких навыков.
— Щекотно! — взвизгнула и почесала ногу о его живот, даже не думая подтянуть коленки к груди.
— Так ты не ёрзай ногами, мне тут тоже…щекотно. — произнёс Петенька и успокаивающе погладил ладонью мои ножки.
Петенька ножки-то мои погладил, но на этом всё! Я как дура лежала и ждала от этого мачо инициативы хоть какой-то, ведь твёрдость его желания явно упиралась в мою лодыжку. Видимо, и он ждал, что я проявлю интерес, но я прикинулась тупой креветкой. Не привыкла я вешаться на мужиков, это их древняя обязанность охотничья изловить добычу и завалить. Но и ножки убрать я не могла. Под теплом мужской рукой им было очень хорошо.
Очень!
Так хорошо, что я, разомлев и не заметила, как начала дремать. Не совсем крепкий сон, но глаза мои были закрыты, и я слышала, что происходит. Фильм советский кончился, а за ним шла какая-то ерунда и Петеньке это было неинтересно. Оставив мои ноги, он поднялся с дивана и не переключил канал, а вовсе выключил телевизор и пошуршал куда-то. Я не подавала признаков вменяемости пока на меня не шлёпнулось одеяло. Тревожно подорвалась, уставившись на замершего Петра. Он явно собирался слинять по тихой, оставив меня одну, что тут же и подтвердил.
— Поздно уже, пойду я. — произнёс голосом застигнутого врасплох человека.
— Нет! Ты что?! — вцепилась в руку Петра, тут же ошалевшего от моей прыти.
— Что? Что? — растерянно закудахтал он, пытаясь освободиться от моих рук.
— Как что? Ты на мою квартиру вора навёл! — возмутилась я, уверенная, что именно он и должен теперь меня охранять.
Кто кашу заварил, тому и кушать!
— Не я навёл, а участковый! — оправдался Петенька, разжимая свободной рукой мои пальцы.
Когда у него это получилось, он направился к выходу, чего я никак не могла допустить. Осознала именно в этот момент, что мне по-прежнему страшно, а он всё же причастен к причине появления моего страха.
— А кто кипишь поднял? Ты и поднял! А теперь мне страшно! — укутавшись в одеяло, как в защитный скафандр, топала за Петенькой и взывала к его совести.
— Так его же поймали, посадили, закроешься изнутри и всё нормально будет. — логично рассудил Петенька, сунув ноги в тапки, потянулся уже к ручке двери.
— А вдруг?! Вдруг он кому-то рассказал?! — отчаянно предположила я, бочком загораживая Петеньке выход из квартиры.
Бедный, вот он испугался, наверное. Атака на свободу перемещения.
— Что рассказал? — хмыкнув, спросил он.
Петенька, хмурясь, скрестил руки на груди и безнадёжно упёрся плечом о дверной косяк. Он был почти готов сдаться, но не до конца допёкся.
— Что здесь по этому адресу квартирка шикарная для выноса и девушка одинокая живёт. — сделала трагичную паузу, а заметив в Петиных серых глазах сомнение, добавила; — Дружкам своим наверняка похвастался! Вдруг они бандой явятся? И пока я буду крепко спать, проберутся в квартиру? — мне надо было Петеньку довести до готовности остаться, но я и сама начала паниковать.
Хотя по логике причин для паники у меня вовсе не было. В квартиру не забраться, когда она закрыта изнутри, разве что болгаркой срезать замок, но это дело не такое быстрое и совершенно нетихое.
Петя, хмурясь, продолжал сомневаться в логичности моих доводов.
— Ладно обворуют, а если на меня… — договорить не успела, что со мной могли сделать, Петенька выпрямился и стал открывать дверной замок.
Внутри всё упало, промелькнула мысль, что я переборщила с трагизмом.
— За щёткой схожу. — предупредил, прежде чем отодвинуть меня от двери, — Но спать я буду на кровати. У меня спина.
— Конечно, конечно! — защебетала я, пропуская его в подъезд.
Как только он вышел, я закрылась на все замки и стояла под дверью. Ждала Петиного возвращения, безпрерывно пялясь в глазок. Он быстро вернулся, и судя по тяжёлому дыханию перепрыгивал через ступеньки, что не могло не льстить. Так ко мне торопился красавчик сероглазый. В руке Петенька держал пасту и зубную щётку.
— Ой! Я в ванную первая! — подорвалась я, подтягивая одеяло повыше, чтобы не путалось под ногами, — А ты пока посуду помой! — юркнула в ванную, захлопнув дверь так, словно Петенька за мной гнался.
Не гнался, конечно, но явно охренел от моего гостеприимства.
Скинула с себя одеяло, и натянув на голову шапочку, чтобы не мочить волосы, забралась под тёплые струи душа. Мылясь пенной мочалкой, я начищала зубы и одномоментно пыталась оценить в зеркале свою привлекательность. Всерьёз решила, что этот наглый хорёк проявит больший интерес ко мне в спальне, нежели в гостиной. Даже вышла из ванной комнаты голенькой, обмотавшись лишь одним полотенцем.
Да, с поникшей гордостью могу признать, что я его провоцировала. Пыталась пробудить охотничьи инстинкты Петеньки, так внезапно уснувшие. Внезапно. Он не создавал впечатление задрота, которому нужно чуть ли не прямым текстом сказать, что добыча сама не против лечь лапками кверху.
