Юлия Климова - Очаровательный Синий Чулок
«Надеюсь, вопрос решится быстро, я не желаю колесить по Москве от одной «великой» актрисы к другой!»
Но когда дверь открылась, Фаина Григорьевна удовлетворенно кивнула и мгновенно успокоилась. Опасения растаяли без следа.
«Именно то, что нужно, – подумала она, внимательно изучая стройную девушку. – По крайней мере внешние данные вполне подходящие».
Наслаждаться и дальше своим недовольством на весь белый свет, а заодно и нервозностью не имело смысла. Иные переживания забурлили в груди. Все может получиться… Вот сейчас… Лицо Фаины Григорьевны порозовело, разгладилось, тонкие губы перестали напоминать ровную горизонтальную линию.
Красота Софьи Одинцовой не была яркой, навязчивой или приторной – она была особенной и удивительно сочетала в себе пылкость, трепет, сдержанность, загадку и насмешку. Пожалуй, не понравился лишь цвет волос – лучше бы темно-каштановый, но с этим не угадаешь. Вкусы мужчин вообще за пределами понимания!
«Кажется, она не из пугливых, и на безмозглую куклу тоже не похожа». Чем больше Фаина Григорьевна смотрела на Соню, тем увереннее становилась в своем выборе (о вечерней мигрени уже не было и речи).
– Вы мне подходите, – сказала она, удобно усевшись в кресле. Положив холеные руки на подлокотники, облизав губы, точно собиралась вкусно полакомиться, Фаина Григорьевна оглядела небольшую комнату, отметила островки бардака (махровый халат на стуле, две чашки около компьютера, три складки пледа на диване, открытая пачка печенья в окружении крошек на журнальном столике) и четко добавила: – Пожалуй, начну с самого главного. Вы можете сделать мою жизнь спокойнее, а я могу сделать вашу приятнее и комфортнее. Мое предложение, скорее всего, покажется странным, но… Не надо торопиться и отказываться сразу, глупо игнорировать перспективы. – Она указала на свободное кресло и, несмотря на то, что вовсе не являлась хозяйкой квартиры, сухо и нетерпеливо произнесла: – Садитесь, я не люблю, когда надо мной стоят столбом.
Соня подошла к креслу, села, положила ногу на ногу и совершенно спокойно, будто странные малоприятные дамы приходят к ней каждый день, ответила:
– Я вас слушаю.
«Да, она подходит, – подтвердила свои выводы Фаина Григорьевна. – Нервы в порядке, это хорошо, а вот воспитание… – Она посмотрела на колени девушки и поджала губы. Недопустимая поза, развязная, беззастенчивая… Но смелое, вызывающее поведение, уверенность и игривость подсаживают на крючок глупцов-мужчин, и, к сожалению, тому множество примеров. – Если она откажется, я предложу ей больше денег… гораздо больше».
Соня тоже изучала гостью, но не столь откровенно. Пока не очень-то было понятно, зачем эта немолодая, явно неудовлетворенная жизнью (небом, землей, водой, цветами, ручьями, облаками, солнцем, космосом) женщина сначала обратилась в агентство «Нейм», где выбрала далеко не самую опытную актрису, а затем отправилась на край Москвы для наиважнейшего разговора. «Надеюсь, она не вынет из сумочки пистолет и не пристрелит меня за какое-нибудь прегрешение. Именно так обычно выглядят стопроцентные фанатики».
Поговорив с Кирой, Соня приготовилась к длительному ожиданию – любопытство загорелось, заерзало в душе, постоянно твердя: «Кто, кто такая Фаина Григорьевна и что ей нужно?» Но долго ждать не пришлось, высокомерная, явно нетерпящая возражений дама позвонила через пять минут. Позвонила и буквально потребовала немедленной встречи в безлюдном месте («или я могу приехать к вам домой»). Это было смешно, нелепо и попахивало водевилем, потому что Соня никогда не терялась перед презрительными командиршами, считающими свою тайну самой главной тайной планеты! «Приезжайте», – ответила она и продиктовала адрес. Подсчитав, сколько денег имеется в наличии, она отправила пламенный привет Кире. Работы катастрофически не хватало, и оставалось совсем немного, чтобы плюнуть на образование-призвание и устроиться секретаршей в какую-нибудь контору. Бедный будущий начальник… его необходимо заранее пожалеть… Головная боль, язва желудка, инфаркт – вот лишь короткий список недугов, обеспеченных несчастному. «А уволят меня, наверное, через неделю».
И теперь Фаина Григорьевна сидела напротив. Невысокая женщина лет пятидесяти пяти (или просто хорошо выглядит), подтянута, дорого одета. Под глазами лапчатые сухие морщины, уголки губ опущены, подбородок вздернут, плечи расправлены. И сидит так, будто возвышается над всем миром.
«Страшно подумать, о чем она сейчас попросит, – мелькнула ироничная мысль, и Соня бросила взгляд на сверкающие бриллианты колец. – Спасайся, кто может».
– Речь пойдет о моем сыне. У вас есть дети? – Фаина Григорьевна приподняла правую бровь. Было ясно, что она знает ответ, а спрашивает лишь для того, чтобы подчеркнуть свое превосходство даже в этом.
– Нет, – ответила Соня.
– Понятно. – Фаина Григорьевна помолчала немного и продолжила: – Мой сын очень влиятельный и занятой человек, красивый и умный, но, к моему глубокому сожалению, его судьба попала в руки хваткой стервы, желающей присвоить состояние нашей семьи. Она всячески старается разлучить меня с Кириллом, что совершенно недопустимо и… отвратительно! – Щеки Фаины Григорьевны, вспыхнув, сразу погасли, из чего напрашивался вывод: она привыкла повелевать, и собственными эмоциями тоже. – Мы практически перестали видеться, а если я и приезжаю к нему, то Лора крутится поблизости. Да, она уже живет в его доме. И что за имя? Подобные имена обычно придумывали себе девицы в домах терпимости!
«Да, что же дальше будет?»
– Вообще-то, не самое худшее имя, – заметила Соня.
– Вы правы, – резко согласилась Фаина Григорьевна. – Есть еще всякие Мушки, Анжелы и Сусанны.
– А зачем вам я?
– Хочу избавить своего сына от этой недостойной особы.
«Ладно, я готова ее убить, – чуть не пошутила Соня. – Прямо сейчас. И сколько вы мне заплатите?»
– А если они любят друг друга? Ну, бывает же такое. – Она улыбнулась и пожала плечами.
– Кто любит?! – воскликнула Фаина Григорьевна.
– Лора – вашего сына, а он – ее. И все у них в порядке. А?
– Мой вам совет: никогда не увлекайтесь чтением любовных романов, иначе начнете путать вымысел с реальностью. Кто он и кто она?! Огромная разница, чего ни коснись. Эта красотка окрутила моего сына, предложила свои прелести, а Кирилл… – Фаина Григорьевна сделала глубокий вдох, замерла и наконец выдохнула. Делиться личными бедами с совершенно посторонним человеком она бы ни за что не стала, но ситуация требовала жертв. Ее сын, ее замечательный мальчик вырос, стал самостоятельным, многого добился, но за этим потянулись определенные проблемы. Да еще какие! Фаина Григорьевна царственно повернула голову к книжному шкафу, посмотрела на свое расплывчатое отражение в стекле, осталась довольна увиденным и продолжила: – Кирилл слишком занят… многое происходит за его спиной. Уж я-то знаю. Он совершает ошибку, которую необходимо исправить как можно скорее.
