Екатерина Вильмонт - Шалый малый
– Макар Иванович Плетнев.
– Макар? Довольно редкое по нашим временам имя. Итак, Макар Иванович?
– Дело было так...
– Одну минутку, вы курите?
– Нет.
– Превосходно, но вы не против, если я закурю?
– Нет, что вы! Курите, Сколько хотите.
– Вот и славно. А вы не голодны?
– Нет. Благодарю вас.
– Тогда начинайте. Но с самого начала, кто родители, где родился...
Макар удивленно глянул на старика.
Тот понимающе усмехнулся.
– Ну, вы же пришли из-за Польки, у вас явно на нее какие-то виды. И я должен все о вас знать. Только учтите, вранье я чую сразу. А теперь валяйте!
Макар улыбнулся. Старик ему страшно понравился. Более того, он ощутил с ним какое-то духовное родство.
– Хорошо. Я родился в Ленинграде, недалеко от Карповки, тридцать пять лет назад. Мой отец был хирургом, мать преподавателем химии в Техноложке, словом, обычная советская семья. А я рос хулиганом, тогда это так называлось, а по сути, просто глупым бунтарем. Бунтовал против школы с ее правилами, против семьи с ее правилами, короче, против всех возможных правил детской жизни. Но учился я неплохо, были кое-какие способности, все хватал на лету, поэтому мое бунтарство как-то сходило мне с рук. А там уж подоспела перестройка и многие правила сами по себе отпали. Я торговал сигаретами, маргарином, мыл машины, подрабатывал, как мог, помогал семье, и мне было здорово весело! И компашка у нас подобралась, будь здоров, кстати, ваш ученик Сашка Калашников, хоть и старше меня на два года, стал моим закадычным другом.
– О, теперь я понял, как вы на меня вышли! – засмеялся Андрей Антонович. – Продолжайте, юноша.
– Вот так мы и жили. Потом я окончил школу, никуда не поступил, и меня забрили в солдаты. Вот там приходилось выживать. Годы были совсем голодные... Вспоминать об этом не хочу, но одно я там понял – для меня нет ничего дороже свободы. Хотел сбежать, но, поразмыслив, пришел к выводу, что быть дезертиром не по мне. И оттрубил по полной до дембеля. А дембельнувшись, решил, что не останусь в стране, где армия изничтожает своих солдат. И уехал, благо было уже можно. Сперва в Голландию, у меня там были знакомые, но вскоре почувствовал – мне там тесно, там тоже все по правилам... И я нанялся матросом на судно... О, море – это моя стихия! Как ни странно, живя в Ленинграде, я этого не понимал... Я был очень сильный, совсем еще молодой, и мне казалось, весь мир у моих ног.
– Ну, и девушки?
– А куда же без них? – улыбнулся Макар. – Но, как известно, «первым делом самолеты». В какие только переделки я не попадал! Однажды на Филиппинах, как раз из-за девушки, я отстал от судна, без вещей, без денег... И стал петь на улицах русские песни. Так и кормился, пока не удалось наняться коком на проходящую яхту. На ней путешествовали довольно состоятельные люди, в том числе и двое русских, муж и жена...
– И у вас с этой женой закрутился роман?
– Если бы! Беда в том, что на меня положил глаз ее муж и стал недвусмысленно ко мне клеиться. Я, конечно, на многое способен, но не на это... И однажды, когда он ко мне просто полез, дал ему в морду. Что тут началось! Капитан был мужик умный, он ссадил меня в ближайшем порту и дал хорошую рекомендацию. И меня взяли на судно, шедшее в Индонезию, а потом в Австралию. В Австралии я задержался... Но через годик взвыл, не мое... Я не трус, отнюдь, но при виде крокодилов в океане так струхнул...
– Крокодилы в океане? – поразился Андрей Антонович.
– Да, есть, как выяснилось, и соленоводные крокодилы. Плывет тебе навстречу такой красавец метров в пять длиной... Брр! Да и вообще, я понял, что надо возвращаться... Если не в родную страну, то хотя бы в родное полушарие. И вообще браться за ум. Я вернулся в Голландию и стал учиться на врача... Но и это оказалось не мое. Тогда я нанялся на рыболовецкое судно и однажды, пользуясь тем минимумом знаний, которые приобрел в медицинском институте, под давлением обстоятельств, как говорится, непреодолимой силы вырезал аппендикс у одного нашего матроса.
– О господи! – воскликнул Андрей Антонович.
– Да, представьте себе! И он не только не умер от грозившего ему перитонита в случае задержки с операцией, а наоборот, довольно быстро поправился. И тут я осознал, что медицина – это все-таки мое. Выучился и стал судовым врачом. И вот тут я, как говорится, нашел себя. Практики в море большой не было, но я старался не отстать от последних веяний. А однажды в круизе заболела маленькая девочка – жар, кашель, начала задыхаться, синеть, а я понял, что с ней, и, короче, вылечил ее. И отец девочки, насмерть перепуганный, на радостях подарил мне домик. Крохотный домик на берегу океана в Бретани. Две комнатки, но я был счастлив! Так что у меня есть даже небольшая недвижимость во Франции.
– А что же вы делаете в Москве? И что, собственно, случилось с вами такого, что моей внучке пришлось вас спасать?
– Но вы же сами хотели подробного рассказа...
– Да, прошу прощения, продолжайте. А кстати, вы женаты?
– Нет, и никогда не был.
– Продолжайте, юноша.
– Я вдруг элементарно затосковал по России. Захотелось говорить по-русски. И я вернулся, тем более что мама давно меня звала. Отец умер уже пять лет назад. И я поехал. Мама тоже была больна. Ее убивал питерский климат. И я отвез ее в Бретань, так что теперь там живет мама. А я устроил себе долгие русские каникулы. И вот как-то приехал в Москву, остановился у Калаша...
– Кстати, Сашка очень талантливый парень.
– Я знаю. Ну, так вот, меня пригласили в гости на дачу к одному...
В этот момент зазвонил домашний телефон.
– Ох, кому это неймется, – проворчал Андрей Антонович раздраженно. Он был весьма заинтригован рассказом Макара. – Алло! Полька, ты? – заулыбался он и подмигнул Макару.
Макар вдруг смутился.
– Что, детка? Соскучилась по деду? Хочешь зайти? Давай, жду тебя. – Он положил трубку. – Вот, как говорится, на ловца и зверь бежит. Что это вы, как будто смущены?
– Ну, да... я не знаю... Я не готов, наверное...
– Молодой человек, не разочаровывайте меня. Неужто вся ваша одиссея была враньем и вы вовсе не храбрый мореход, а...
– Да нет, это лишь минутная растерянность... Не более того.
– А знаете что, давайте проведем эксперимент.
– Какой эксперимент?
– Посмотрим, узнает ли вас Полина? Если узнает, значит, это судьба, значит, она помнит о вас... А если нет, уж не взыщите, мы и говорить ей ничего не станем. Пусть живет спокойно со своим мужем. А?
– Нет, Андрей Антонович, я так не хочу! Я просто обязан поблагодарить вашу внучку...
– Ишь ты, гордый, значит, ишь как губу-то закусил! Ну, давай, рассказывай дальше!
– Да не стоит уже...
