Татьяна Лисицына - Цветок на ветру (СИ)
— Мама, что там происходит?
— Уговариваю Андрея Валерьевича поехать в больницу, — Диана Дмитриевна была взволнована.
— Что с ним?
— Руслан ударил его ножом, он истекает кровью, но не хочет никуда ехать.
В трубке Зоя услышала голос Андрея Валерьевича.
— Что он говорит?
— Говорит, чтобы ты не волновалась, это не опасно.
— Дай ему трубку, — попросила она.
— Зоя, все в порядке, — голос у него был слабый. — Это просто царапина, а в больницу я не хочу обращаться, чтобы не было лишних вопросов. Я немного понимаю в этом деле, он не попал в сердце, а только в плечо. Жаль, что твоя мать не умеет делать перевязки. Руслан пришел?
— Да.
— Ну и хорошо. Успокой его, он бывает иногда нервным. Ничего страшного не произошло. Наверно, я это заслужил. Я на самом деле не всегда правильно к нему относился. Ты береги себя и ложись спать. Думай о ребенке. Завтра все будет хорошо, передаю трубку маме.
Но Диана Дмитриевна не стала разговаривать с Зоей, только сказала, что перезвонит утром.
Зоя повесила трубку и только тут подумала о ребенке, он уже давно отчаянно толкался, словно и ему тоже не нравилась эта ситуация. Зоя положила руку на живот и медленно пошла в спальню.
Руслан сидел в той же позе, по-прежнему в куртке и ботинках. Сейчас, проходя мимо, она заметила, что от него пахнет спиртным. Она сама не могла понять, что же она чувствовала к своему мужу — жалость, презрение или что-то еще, чему нет названия.
Руслан схватил ее за руку:
— Ну что, этот гад жив?
— Руслан, как ты можешь? Он же твой отец. Я тебя не понимаю.
— А ты и не можешь понять, ты не росла так, как я. Тебя никто не бил и не издевался над тобой и особенно над матерью. Она плакала, а этот негодяй смеялся и рассказывал ей о своих любовницах.
— Знаешь, что, — Зоя освободила руку и села на кровать, — По-моему, половина из того, что ты говоришь, плод твоего больного воображения. Твой отец не кажется таким негодяем. И если бы он был таким, как ты рассказываешь, он бы сейчас поехал в больницу, а не пытался бы остановить кровотечение самостоятельно.
— Не волнуйся, — его лицо исказилось гримасой, — С такими, как он, никогда ничего не случается. Они рождены, чтобы мучить других, а не мучиться самим. К тому же, твоя мамочка позаботится о нем, не так ли? Зоя, а ты знаешь, что твоя мать страшный человек?
— Перестань.
— Нет, ты выслушаешь меня. Ты знала, что они спят вместе и молчала! Почему?
Зоя опустила голову, не зная, как ответить на этот вопрос. Возможно, он прав, и она еще давно должна была рассказать ему. Тогда, возможно, все решилось бы раньше. В конце концов, они могли расстаться и все. А теперь, когда у них будет ребенок, все еще больше осложнилось. Словно прочитав ее мысли, он пересел к ней на кровать и заставил ее поднять лицо.
— В глаза мне смотри! В глаза! — закричал он.
— Тише, пожалуйста, дедушку разбудишь. Ему и так сегодня было плохо.
— А ничего, пусть послушает, что его дочка натворила. Или он тоже знал?
— Нет! — Зоя отчаянно замотала головой, чувствуя, что сейчас расплачется.
— Значит, знала только ты, да? И ты занималась укрывательством, поощряла их отношения, да? Выходит, что я женился для того, чтобы сделать счастливым моего отца! Молчишь? — снова набросился он на нее. — Значит, чувствуешь свою вину, да? Или вы втроем смеялись над нами, а?
— Нет, что ты. Просто я думала, что ты должен узнать об этом сам.
— Да как узнать, если я верил твоей матери. Я, может, кое-что и замечал, но не придавал значения. Ты же столько рассказывала мне хорошего о ней, я и смотрел на нее твоими глазами. Но теперь-то ты видишь, как она к тебе относится?! Да она думает только о себе. Ей плевать на тебя и на него, — он ткнул пальцем в Зоин живот.
— Перестань! Не смей говорить плохо о моей маме! Иначе я…
— Что ты сделаешь? Ну? Выгонишь меня, к радости своей матери, которая меня ненавидит?! Лишишь нашего ребенка отца? А ты вполне можешь это сделать, — Руслан поднялся с постели и теперь стоял, возвышаясь над Зоей, как статуя. — Ты же воспитана на разводах. Не один муж, так другой.
— У тебя нет никаких оснований так говорить, — разозлилась Зоя и тоже вскочила.
— Но ты такая же, как твоя мать. Такая же. Иначе бы ты вела себя по-другому. А ты даже сейчас пытаешься защищать их.
— Да что плохого, в том, что люди любят друг друга. Пойми, твой отец не хотел сделать тебе назло, он действительно первый раз влюбился. Иногда любовь приходит слишком поздно. Мы должны их понять, — с горячностью начала Зоя. Если он сейчас ее поймет, тогда все еще может быть по-другому, и ей удастся спасти семью. — Я приезжала к ним, я видела, что это не просто увлечение, это настоящее чувство. Оставь их в покое. У нас своя семья, у нас будет ребенок. Думай об этом, они разберутся сами. В конце концов, — она слабо улыбнулась, — Любви все возрасты покорны. И, пожалуйста, — она подошла к нему и погладила по спутанным волосам. — Давай ты переоденешься, и мы отдохнем, у нас был трудный день. У нас с тобой все будет хорошо.
Он схватил ее больно за руки, и его карие глаза навыкате впились в ее лицо:
— Да что за чушь ты тут несла насчет любви? В их возрасте это стыд и позор. А твоя мать — шлюха! Слышишь? — Зоя попыталась освободиться, но он крепко держал ее, и его лицо было так близко, что брызги слюны попадали на лицо. — Ты должна знать правду и выкинуть фантазии из головы. Твоя мать — шлюха, и ей плевать на тебя, иначе бы она никогда так не поступила. Моя бы мать никогда не сделала такого, потому что она любит меня, а твоя тебя нет. Ты игрушка для нее, просто игрушка.
— Прекрати! — закричала Зоя и стала вырываться. — Не смей оскорблять мою маму!
Наконец, ей удалось освободиться, от чего, не рассчитав равновесия, она упала на кровать и почувствовала, как ребенок толкнулся в животе. Ему тоже было плохо, так же плохо, как ей. Сейчас после того, как она потеряла надежду, что сумеет все объяснить Руслану, на нее накатило отчаяние, которого она никогда не испытывала в жизни. Она легла на свою половину кровати и укрылась одеялом. Руслан вскочил с кресла и принялся ходить по комнате. Старый паркет поскрипывал под его тяжелыми шагами, и Зоя никак не могла уснуть. Ее мысли кружили вокруг их разговора, и она окончательно убедилась в том, что он совсем не тот человек, за которого она вышла замуж. И почему только она считала, что он должен все понять? Она ошиблась, снова ошиблась. Не надо было выходить за него замуж. Ведь он совсем не любит ее, иначе никогда бы не позволил себе так разговаривать с ней. Кажется, ей удалось задремать, но она проснулась, когда Руслан потряс ее за плечо.
— Да как ты можешь спать после того, что произошло? — зашипел он ей на ухо.
Зоя испуганно посмотрела на него, не сразу осознав спросонья, что же он от нее хочет.
— Я не могу заснуть, после того, что вы тут натворили, — раздраженно сообщил он, стоя над ней.
— Ты меня разбудил, потому что не можешь заснуть? — поразилась Зоя. — Или ты хочешь со мной поговорить?
— О чем с тобой разговаривать! О чем вообще можно разговаривать с женщинами, когда у них одно на уме!
— А причем здесь я? — разозлилась она. — Я-то что натворила? Я тебе изменила или предала? Почему ты меня обвиняешь в том, что они полюбили друг друга? — она проснулась и села в кровати, облокотившись на спинку.
— Не говори мне ничего о любви! — заорал он, взбешенный ее последними словами. — Это чувство не имеет никакого к ним отношения. Они сделали это назло. Они…
В какой-то момент Зоя перестала его слушать. Она поняла, что все бесполезно и эту ночь надо как-то пережить. Возможно, завтра или позже он смирится с этим, и будет легче.
Глава 18
Утром, когда Руслан ушел на работу, Зоя позвонила маме.
— Ну, как Андрей Валерьевич? — спросила она.
— Все обошлось. Я позвонила знакомому врачу, он приехал и сделал перевязку. Даже пообещал, что зайдет сегодня проведать больного.
— Ну и хорошо, — тихо сказала Зоя, подумав о том, что Руслан мог убить его. И пришлось бы ей носить мужу передачи в тюрьму.
— Где Руслан? — спросила мама.
— На работе.
— Зоя, я хочу тебя попросить, чтобы ты была с ним осторожнее. Видишь, какой он страшный человек. Я теперь буду бояться за тебя.
— Не думаю, что он сделает мне что-то плохое. Будем ждать, пока он придет в себя.
— В этой ситуации нет ничего противоестественного! — возразила Диана Дмитриевна. — У него своя семья, у отца своя. Многие так живут.
— Знаешь, мам, лично я ни разу в жизни не слышала о таком. Он, правда, сильно переживает. Да и мне эти проблемы ни к чему. Может быть, вы как-нибудь уладите все это?
