История (не) о нас... - Ольга Мариш
174. Олег. Милая, давай я
— Так. — притягиваю к себе Дашу, готовую накинуться на всех находящихся в раздевалке, разом.
Не исключаю, что и мне перепадет.
— Милая, давай я сам, Хорошо? — миролюбиво отвечаю на ее яростный взгляд. — Мы хотим забрать ребенка немедленно. — это уже горе-воспитателям. — У вас есть три минуты, — я реально засекаю время, вглядываясь в циферблат. — Они, к слову, пошли. — озвучиваю границы своего терпения.
А внутри происходит что-то страшное. Мысленно дотянулся до всех ниточек, что позволят мне вздрючить руководство детского сада и всех причастных к данному инциденту, но лишь после того как узнаю где Сенька и что с ним все хорошо.
Женщины не сдвинулись с места. Одна из них закусила губу. Видимо, не решается заговорить.
Надо помочь, видимо.
— Мы не можем найти ребенка… — выпаливает одна из них прежде чем я, набрав в грудь побольше воздуха, не отхуесосил обеих.
— Не понял.
Сердце ухает в пятки, а Даша оседает в моих руках, вскрикивая.
— Мы не можем найти… Арсения… — повторяет заикаясь.
— То есть? — восклицает Даша, опускаясь в кресло с ошарашенным видом…
Помогаю, не отпуская ее руку. Чувствую, что долго она не сможет молчать. Сейчас придет в себя и скандала не избежать. Понимаю. Сам еле держусь.
— Понимаете… — начинает молодая воспитательница — после тихого часа… дети играли… в прятки… — женщину трясет. — Но когда мы позвали всех на полдник, Арсений не вышел… мы искали его, звали, но… но он…
— Вы хотите сказать, что ребенок так хорошо спрятался, что его даже воспитатели не могут найти? — задаю этот вопрос никому не адресуя. Секунда и вытряхиваю это из головы, собираясь. — Всё. — жестом даю понять, что всем лучше заткнуться. — Я знаю, что вам установили камеры не так давно. Мне нужны записи с этих камер.
— Заведующая… — начинает что-то пищать девушка.
— Где заведующая? — рявкаю и понимаю, что перегнул, она вздрагивает и замыкается.
— Ключи у нее. — к диалогу подключается другая ее коллега.
— Ключи должны быть у охранника. — говорю вкрадчиво.
— Эм… — женщина таращится на меня.
Не успевает сообразить, что ответить, да я и сам понимаю, что ничего конкретного от них не услышу.
Даша готова рвать и метать. Вижу. Останавливает ее лишь моя инициатива.
— Даш, я все разрулю. — провожу пальцами по ее лицу, успокаивая.
— Просишь о невозможном… — ее голос дрожит.
Очень близка к панике.
Сжимаю ее руку сильнее.
— Где мы можем ознакомиться с записями? Оговорюсь, что лучше это сделаю я, чем представители власти. — это не угроза, я реально готов обойти вмешательство правоохранительных органов, если это возможно.
— Ключи от комнаты у заведующей. — храбрится одна из женщин.
— Понял. — достаю телефон и ищу необходимый номер.
Ясно, что помощи я не дождусь. Придется действовать так, как не хотел.
— Камеры стоят для виду. Это муляж. — миролюбиво объясняются со мной.
Что за нахуй?! Что я сейчас услышал?
— Я лично заключал договор с фирмой, которая их устанавливала. — отрезаю и женщина бледнеет.
Даша, кажется, не слышит меня. Что, тоже, неплохо. Ведь меня самого теперь потряхивает.
— Привет, Алис.
Обрисовываю ситуацию без подробностей. Почему Алиса? Ее дед полковник полиции в отставке, но ментов же бывших не бывает, как мы знаем!
Через тридцать минут в садике разворачивается аншлаг!
Камеры и в самом деле оказались муляжами. Не все. Те что на улице реально пишут, а внутри… вздрючу. Ей — богу взъебу каждую шавку, что причастна к этому.
Качество записей отвратное, явно установили не то что я просил. Но даже этого достаточно, чтобы узнать, что Сеньку забрал… непонятно кто.
А я не знаю как сообщить об этом Даше, которую я не впустил сюда…
На записях видно лишь, что кто-то держит за руку ребенка, который хоть и не кричит, но упирается…
Сука! Да, что за хуйня?!
Мужчина. Это все, что ясно. Лица не видно, да и фигура ни разу не попала полностью, будто этот хитровыебанный мудак знал где и как обойти камеры.
Еще через пол-часа примчалась заведующая.
Даже не интересно, где она была учитывая факт того, что рабочий день у нее еще не закончен.
Белая, как полотно, пышная женщина средних лет. Сначала заняла воинственную позицию, но сдулась, когда поняла весь ужас ситуации в которую вляпалась.
И хер бы с ней.
Молюсь лишь о том, чтобы с Сеньком ничего не случилось… Только он меня волнует на данный момент.
И Даша…
Подхожу к ней.
— Олег! Скажи мне хоть что-то, а то я сейчас с ума сойду… — она почти плачет, хватаясь за меня.
Обнимаю.
— Все будет хорошо. — все, что могу сказать, хоть и понимаю, как глупо звучит.
— Где он? — сипит и смотрит с надеждой. — Скоро найдется? Когда? — сыплет вопросами на которые я не могу ответить и которыми распаляет саму себя.
— Очень скоро…
Ее телефон постоянно звонит, но Даша не реагирует, будто не слышит.
— Ответь, может это Анна Александровна. — пытаюсь отвлечь. — Будет волноваться, если не возьмёшь трубку. — мягко уговариваю.
— Что я ей скажу. — растерянно, как маленькая, вытаращила на меня глаза.
— Ничего не говори, пока. — убираю выбившуюся прядь ее волос со лба.
— Но как же…
— Просто ответь. — стараюсь говорить мягко.
Она достаёт телефон и хмурится, глядя на экран.
— Алло…
Что-то не так…
И по ее взгляду понимаю, что это точно не Анна Александровна и надо было отвечать самому…
175. Даша. Я согласна
— Ну здравствуй, тварь!
Слышу этот голос и чуть сознание не теряю.
Моментально понимаю что произошло и теперь мне становится нереально страшно…
— Чего молчим? — продолжает бить наотмашь голос в трубке.
— Здравствуй, Демид… — отвечаю спокойно, хотя меня колотит так, что телефон, еще немного, и треснет от того как сильно я его сжимаю.
— Ну, надо же! Помнишь! — презрительно изрекает.
Молчу. Жду что он скажет дальше.
Олег стоит напротив, в любой момент готов выхватить у меня трубку. И может я даже не против такого расклада, но если это случится я так и останусь в неведении, потому что он будет решать проблему стараясь оградить меня от всего плохого.
Вот только я хочу знать что с моим ребенком.
— Где мой сын? — спрашиваю прямо.
Нет смысла ходить вокруг, да около. И так ясно всё.
— Вооот! А я уж думал, что не спросишь! — издевается.
— Просто скажи, где… — стараюсь говорить спокойно.
— В безопасности! Подальше от своей матери-патаскухи. — выплевывает.
Закрываю глаза.
Господи… детская обида переросла в глупую, но такую яростную ненависть? Неужели так бывает?
Слезы катятся по щекам против моей воли. Когда же всё
