И сплетаются нити судьбы... - Ульяна Подавалова-Петухова
Петр пасынка ценил и любил. Называл сыном и всячески поддерживал. Он навестил Дмитрия. Парень, увидев его в своей конторе, решил, что у того опять что-то с машиной, и даже успел припомнить, кому именно доверял в последний раз ремонт отцовского «Форда».
— Батя, что у тебя «полетело»? Только учти, если что серьезное, то запчасти будут не раньше… — начал Дима, но тот его перебил.
— Да это не у меня, а у твоей матери скоро голову совсем снесет от беспокойства, — перебил он, устраиваясь на диване.
От его проницательного взгляда не ускользнула некая одомашненность обстановки кабинета. На столе чашки и посуда, пара тарелок из-под «Биг Ланча». Ни дать ни взять здесь не просто работали, а, скорее всего, жили. Кроме того, судя по внешнему виду парня, он даже брился и мылся здесь же.
— Да и Софья Михайловна тоже переживает о великовозрастном чадушке. Говорит, что живешь на работе. Что стряслось-то?
Парень глянул на батю и вновь взялся за сигареты.
— Димыч, здесь и так словно дымовая шашка взорвалась, бросай, давай, — усмехнулся тот и, поднявшись, открыл окно.
— Да, есть одна причина, — начал, было, Дима, но тут в дверь постучали. — Да!
Дверь распахнулась, и в кабинет заглянул дядя Ваня — тот самый мужик, что на начальном этапе помогал будущему бизнесмену и обучал его. После выхода на пенсию он едва не спился. Тогда-то Дима и предложил ему работу. Дядя Ваня не стал думать и тут же согласился. К его советам парень до сих пор прислушивался, очень ценил и уважал пожилого мастера. И, пожалуй, тот был единственным, кто говорил с начальником на равных, если не сказать по-товарищески.
— Здорово, Дим, — поздоровался дядя Ваня, потом заметил Петра, обрадовался, протянул ему руку, справился о его делах и вновь повернулся к начальнику. — Слушай, Дим, тут опять в гараж приволокли эту развалюху «Ниву». Что делать, я не знаю. Конечно, парни могут опять ее подшаманить, но смысла я не вижу. Она ржавая насквозь. Там, по сути, нужно всё менять. Движок в первую очередь. Карбюратор, аккумулятор, коробку передач. Да не перечислить всего. Я к Катерине подходил за сметой по ремонту, а она сказала, что эта машина у нее не числится. Вот я и понять не могу, что за тачка? Откуда?
Парень щелкнул чайник, стал шарить в столе, только для того, чтоб эти двое не заметили, как изменился он в лице.
— Вишневая? — зачем-то спросил он, хотя заранее знал ответ и сразу понял, о какой именно машине идет речь.
— Вишневая. Мама, сто пятьдесят два, Елена, Кирилл, — уточнил дядя Ваня, хотя Милославский знал номер наизусть.
— Дядя Ваня, у меня к тебе просьба, ты сам ее посмотри и составь смету. Всё, что считаешь нужным поменять, — поменяй, тебе я верю, как самому себе. А к этой тачке отнесись, как к своей собственной. Считай это моей личной просьбой.
Дядя Ваня почесал затылок, но больше спрашивать ни о чем не стал.
— Ладно, — сказал он и направился к двери.
— И еще, дядь Вань, когда смету составишь и привезут запчасти, сообщи мне. Я сам ее буду делать, — сказал начальник.
Мужик вскинул на него изумленный взгляд.
— Дык, к чему? Парни у нас толковые! Сделают всё, как надо, — заговорил он, но директор лишь мельком глянул на него, и тот смолк на полуслове.
— Сказал сам, значит, сам полезу под нее, — отрезал Дима.
— Ну, ладно, — опять повторил мастер.
— Дядя Ваня, только давай так, в долгий ящик не откладывай осмотр, ладно? — напутствовал начальник.
Мужик кивнул и вышел, простившись с Петром.
— И с каких это пор сам лазаешь под машинами? Ностальгия? — усмехнулся отчим.
— Батя, у меня нет никакого желания всё объяснять. Да и как объяснить? — проговорил парень устало. — Если в двух словах, то еще неделю назад я думал, что в скором времени буду вас с мамой знакомить со своей невестой, а теперь… теперь сам ничего не знаю и не понимаю в этой жизни.
— Ты это про Марину?
— Причем тут Маришка? Она сама, судя по всему, скоро под венец пойдет. Нет. Я недавно познакомился с одной девушкой.
— Недавно и уже жениться собрался? — усмехнулся отчим.
— Да, потому что полюбил, — вдруг признался Дима.
Петр уставился на него, не веря своим ушам. Видимо, уж очень озабоченным было у него лицо, потому что парень вздохнул и опустился в кресло.
— Полюбил? — пробормотал мужчина.
— Полюбил, — ответил пасынок, — хотя сам не думал, что способен еще испытывать подобное чувство. Вообще, какие бы то ни было чувства.
— Значит, Анна теперь в прошлом, — словно подвел итог отчим.
— Почему? — усмехнулся парень, и тот заметил в его глазах вспыхнувший задорный огонек. — Отнюдь. Анна вместе с Мишкой теперь мое настоящее. Кстати, у них две девчонки. Ева, правда, полное имя — Евгения, и Лиза. Такие козявки, скажу я тебе. Они меня уморили.
— Стоп! — приказал Петр. — Хочешь сказать, ты с ними виделся?
— Да. Я ездил к ним на днях. Мне нужно было убедиться, что я больше ничего не испытываю к Ане. Увидел ее и понял, что всё! Понимаешь, всё! Ни трепета в сердце, ни боли, ни обиды. Просто жена друга.
— Значит, ты сумел их простить, — вздохнул с неподдельным облегчением отчим.
— И всё благодаря Ромале, — проговорил Дима. — Она удивительная! И душа, так же, как и моя, в свое время выгорела дотла.
— Ромала? Иностранка, что ли?
И тогда Дима выложил всё с того самого момента, как познакомился с девушкой, и до того, как она села в чужую машину. Петр слушал молча, периодически, отбирая пачку с сигаретами у пасынка. Тот откладывал их подальше, но по ходу рассказа так и тянулся за ними.
— Да-а, поспешил ты, — сказал отчим. — Но считаю, что ты всё сделал правильно. Хотя… мать бы тебя не одобрила.
— Наверное, у женщин несколько иное восприятие мира.
— Ага, типа, не те шестеренки вкручены. Ладно, не дрейфь. Думаю, всё у вас наладится. Матери позвони, а то она там с ума сходит.
— Бать! Нет у меня времени с ума сходить. Просто нет. Пока я летал в облаках, дел накопилось — выше крыши. А маме позвоню, сегодня же.
— Нет, сейчас же.
