Охота на русскую Золушку - Анна Трефц
— Хорошая идея, — кисло похвалил его мой принц. Скорее всего потому, что ему, как и мне не улыбалась перспектива коротать конец осени в компании Марко и главное его визгливой подружки.
Я тут же дала себе обещание, что потребую отдельную комнату и под предлогом учебной нагрузки не выйду из нее до конца нашего заточения. Когда, кстати, оно окончится, никто не говорил. Это и понятно, мы не знали какие ходы предпримет Каримов и предпримет ли вообще. Может, пометавшись по Оксфорду, не найдя меня, поймет, что игра свеч не стоит, и укатит назад в Москву. Это был бы идеальный вариант. И я отчаянно надеялась, что так и будет.
Коттедж графа Кентского оказался на удивление современны и компактным строением. Всего-то на шесть спален.
— Каприз моей матушки, — пояснила Лизи, — Она обожает проводить здесь весь август.
Возможно, август на побережье Ла-Манша действительно сказочная пора. Чего не скажешь о середине ноября. Ветер, дождь и ветер с дождем. Температура около десяти градусов. Низкое в сизых тучах небо, — все это лишь сгущало мрачные краски и заставляло все чаще задумываться о неприглядных перспективах. Меня. Как других, не знаю. Но судя по общему сдержанному настроению в доме, остальным тоже было не до веселья. Даже далеко не ангельский голосок Лизи звучал не так пронзительно.
Мы занимали четыре спальни. И жили так странно, как в молодежном лагере. Пересекались только в столовой. Иногда по вечерам я слышала, как они втроем болтали в каминной или даже играли в карты. Но сама к ним не спускалась.
Я вообще старалась выходить пореже из комнаты, налегла на занятия. Мне действительно много нужно было сделать. Так что на вылазку в Инстборн — единственное отвлечение от эссе за неделю Берти меня больше часа уламывал. Потом еще и Лизи подключил. Пришлось сдаться. Марко я почти не видела. Понятия не имею, как он проводил время. Само то, что он находился где-то в доме и наверняка делил постель со своей официальной девушкой, заставляло в груди все сжиматься.
Каково же было мое удивление, когда однажды ночью я нашла его в каминном зале. Одного и смертельно пьяного. Я пыталась пробраться на кухню, потому что, засидевшись за толстым томом сборника английской поэзии 16-го века к полуночи вспомнила, что отказалась от ужина. Ложиться спать с урчащим желудком то еще удовольствие. И я решила разжиться хотя бы чашкой молока. С Берти мы попрощались час назад. А Лизи с Марко, как мне показалось вообще уехали. Лизи единственная скучала в нашем доме. Ведь ей сессия не грозила. И иногда мне было даже немного жаль Марко, которому приходилось ее развлекать в ущерб учебе. Сегодня она хотела ехать в клуб, а он, вроде бы нет. Но вечером от дома все-таки отъехала машина. И я подумала, что Лизи удалось его уломать.
Я постаралась стремительно прошмыгнуть сквозь полутемный холл мимо черной пасти распахнутых двухстворчатых дверей, ведущих в гостиную с камином. Угли в нем почти догорели, распространяя по комнате мрачновато-багряную атмосферу. Я думала там никого нет.
— Стой!
Я вздрогнула и замерла. Голос Марко прозвучал резко, хрипло и с вызовом. Как будто он воровку поймал на преступлении. Вот же гад! Что я ему сделала?! Сердце тут же пустилось вскачь. Руки похолодели, колени ослабли. Привычная реакция на Марко Сеймура. Когда же это прекратится? И чего он не отчалил в клуб со своей замечательной Лизи?
Я вгляделась. Кресло перед камином пришло в движение: запыхтело, скрипнуло, чертыхнулось. Наконец, от него отделился мужской силуэт и двинулся на меня. С каждым его шагом я чувствовала нарастающую угрозу. Я не знала, что он задумал, но, очевидно, он приближался вовсе не затем, чтобы пожелать мне добрых снов. И несмотря на то, что его заметно штормило, он был сильнее и злее меня. Выйдя в холл, он замер, облокотившись плечом о стену и возя по мне сверкающим холодом взглядом. В руке он сжимал полупустой бокал с коньяком. Я зябко поежилась, обхватила плечи руками. Вспомнила, что совершенно не готовилась к светскому общению. На мне теплая флисовая пижама в цветочек, домашние носки с начесом и огромная, величиной с плед полосатая шаль. Да, осенью в английских домах температура почти как на улице. Хорошо хоть ветра с дождем нет. И мне даже без морозящего взгляда голубых глаз — моего лично кошмара, сейчас не жарко. А уж стоять и терпеливо дожидаться пока он разглядит меня с ног до головы и вовсе мука. Но он не собирался останавливаться. Все смотрел и смотрел, словно отщипывал от меня по кусочку, смакуя мой страх, мою неуверенность, мое отчаяние.
— Тебя не так-то просто увидеть тут… — Он ухмыльнулся, — Нарочно прячешься?
Он угадал. Именно этим я и занималась всю неделю. Мне было физически больно видеть его. Особенно в компании с Лизи. Когда он приобнимал ее, улыбался ей, шептал что-то на ушко. Каждый раз за завтраком они ворковали как голубки. А потом уходили к ней в комнату с загадочным видом. Или уезжали из дома вдвоем в неизвестном направлении. Всякий раз при виде этой парочки у меня тело сводило, словно по нему пропускали электрический разряд. Но разве я могу ему признаться? На что это будет похоже? Впрочем, ему и не нужны мои жалкие объяснения. Похоже, он уже все для себя решил. Он отлепился от стены и шагнул ко мне, едва не упав по дороге. Я замерла, не зная, что делать. Надо бы бежать по-хорошему. Но ноги приросли к полу. Я постаралась выглядеть несломленной — выпрямила спину, хотя и так уже стояла навытяжку. Позвонки хрустнули.
— Маленькая, упрямая девчонка!
Ну вот, теперь мне точно не сбежать. Он схватил меня за руку и потянул на себя.
— Пусти! Пожалуйста, — пискнула уже в его широкую грудь, в которой неровно бухало сердце.
Ему тоже не хватало воздуха.
— А если нет? — его шепот у самого уха разогнал по телу волну мурашек.
Я вцепилась в его свитер
