Мы просили у вечности рай (СИ) - Вайт Виктория

— Не смей мне это говорить, Эмир. Ты ничего не понимаешь. — Кричит в ответ, не справляясь с эмоциями.

— Не понимаю?! — Возмущаясь. Злясь неимоверно. Несколько шагов, и я начинаю снова приближаться к Клео. — Его могила безымянная.

— Я назвала его Ильяс. — Одинокая слеза скатывается по ее бледной коже. Клео начинает дрожать, обнимая себя руками. А мне дурно становиться. От боли все разъедается внутри. Разворачиваюсь к ней спиной, начиная идти в сторону лестницы. Мы все равно не услышим друг друга. — Малыш не стал нашим маленьким чудом. — Сам себе. Тихо. Сжимая губы от боли. Начинаю спускаться по ступенькам на нижний этаж. Сердце из груди вырывается. То в жар, то в холод бросает. Сам не понимаю, почему останавливаюсь на середины лестницы, и разворачиваюсь. На душе непонятное тревожное ощущение. Клео осталась совершенно одна, и этого нельзя было допустить. Снова поднимаюсь на смотровую площадку, ища ее взглядом. Пробегаю по коридору, и вижу настежь открытое окно. Клео стоит на подоконнике, вцепившись руками в рамы. Что-то тихо и бессвязно шепчет.

— Клео, твою мать, что ты творишь? — Подбегая ближе, хватаю ее за талию, стаскивая с окна. Разворачиваю, отводя подальше. В глаза смотрю, не видя в них никаких признаков здравого рассудка. Словно под гипнозом. Подчиняясь чужим приказам. Всего лишь шаг, и она бы бросилась в бездну, выдав свой безумный поступок за самоубийство. Я знал, кто это сделал, но сейчас меня волновала только она. Моя Альби, которую я люблю больше своей жизни.

Глава 56

Эмир.

На многие вопросы, которые задает наше сознание, мы не знаем ответов. Пытаемся разобраться, не замечая, как исчезает время. Поглощается реальностью, не позволяя разумно мыслить. И только то, что кардинально меняет жизнь, способно встряхнуть, заставив трезво посмотреть на окружающий мир. Нельзя было сказать, что все происходящее сейчас к лучшему, но было ощущение, что судьба, наконец, сжалилась, позволив управлять ей. А моя судьба — это Клео Верано. Девушка, которая, несмотря на все обстоятельства по-прежнему в моем сердце. Она одна. Ничего больше не имеет значения. Крепко сжимаю руками ее плечи, стараясь прижать к своему телу как можно теснее. В глаза смотрю, замечая, что они стеклянные. Загипнотизированы настолько, что она не понимает где и с кем находиться. Трясется, пытаясь вырваться из моей хватки. Сделать то, что я помешал несколькими минутами ранее. Я видел подобный взгляд у людей. Он сродни тому, если бы у человека вырвали душу, оставляя безнадежно подыхать. Это чувство намного хуже боли. Жуткое состояние, подобное умалишенному бреду. Не помня собственного имени. Ничего такого, что свойственно разумному человеку. Клео находилась под сильнейшим эмоциональным влиянием. Под контролем человека, который во что бы то ни стало, решил ее уничтожить. Дрожит, начиная вырываться, как ненормальная. Мотать головой из стороны в сторону, что-то бессвязно бормоча себе под нос. Со всей силы сжимаю пальцы на ее плечах, стараясь удержать на месте. Не позволить ей вырваться, и сделать хоть какую-то глупость.

— Отпусти, мне нужно идти туда. — Начинает кричать так громко, что я отчетливо слышу каждое слово. — Он ждет меня, понимаешь, ждет. — Обращается, глядя в глаза, но совершенно не осознает, кто находится рядом. Просто пытается освободиться, сделав все, что ей приказали. — Я Хочу быть рядом с ним. Я должна. — Она говорит о нашем сыне. Это трудно не понять. Больно. Сердце щемить начинает. Но сейчас я единственный, кто может положить конец этому безумству. Раз и навсегда расправиться с людьми, которые изуродовали наши жизни. Дергая Клео на себя, прижимаю, как можно ближе. Обнимаю, чтобы она прекратила вырываться. Бессвязные слова слетают с ее уст.

— Это самый сильный гипноз. — Голос Виктора позади. Разворачиваюсь вместе с Клео в руках, пристально смотря на парня. — Когда я служил в Ираке, — Виктор продолжает говорить, подходя к окну. Закрывает его, а затем снова оборачивается к нам, — видел подобное. Именно так зомбировали террористок смертниц. Эмир, — произносит мое имя, подходя ближе, — если мы немедленно не выведем Клео из этого состояния, она навсегда может замкнуться в себе. — Виктор был прав. Я и сам знал это.

— Знаю. — Подхватываю Клео на руки, прижимая к себе. Разворачиваюсь в сторону выхода, начиная двигаться к лифту. — У меня есть знакомый доктор. Он психолог мирового уровня. Думаю он сможет помочь снять это состояние, не оставив никаких последствий. — Виктор вызывает лифт, заходя в него вместе с нами. Клео чуть успокаивается, мертвой хваткой впиваясь в мою кожу. Прижимается, ощущая, что я единственное ее спасение.

— Моя помощь нужна? — Когда мы выходим из лифта, Виктор идет рядом, провожая нас с Клео до машины.

— Останься здесь, и держи все под контролем. — Без всяких объяснений Виктор знает, о чем я сейчас говорю. Согласно кивает, и, открывая заднюю дверцу джипа, помогает нам с Клео устроиться на заднем сиденье.

Немедленно даю указание водителю, куда нам нужно ехать. Машина трогается с места, и для меня больше ничего не имеет значения. Только Клео. Моя девочка. Мое самое главное сокровище. Если с ней что-то снова произойдет по моей вине, никогда себе этого простить не смогу. Мысленно уговаривая себя, что все будет хорошо, крепче обнимал, слыша, как неистово вырывается ее сердце.

— Мой сын ждет меня. — Начинает шептать и плакать. Жалобные стоны раздирали на куски мое сердце. Тонкие пальцы скучивает тонкую материю, едва не разрывая ее на лоскуты. — Не отнимай его у меня снова. Прошу тебя, Эмир, не отнимай. — Все еще в бреду. Не понимая, что с ней твориться. Смотрит стеклянными глазами, умоляя ее отпустить. Дать свободу, чтобы, наконец, оказаться рядом с нашим малышом. Время неумолимо. Нужно поспешить, пока это лихорадочное состояние не отравило ее разум, навсегда искалечив.

— Клео, девочка моя, тише. Успокойся. — Глажу растрепанные волосы, пытаясь хоть чуть-чуть успокоить. Усмирить это безумие, которое нарастает с каждой секундой. — Все хорошо. Мы почти приехали. — Выглядываю в окно, замечая, что машина сворачивает, приближаясь к зданию клиники. Водитель паркуется, и тут же глушит мотор. Выходит из машины, и, открывая дверцу, помогает нам выбраться. Быстро направлюсь в сторону входа, замечая медицинский персонал, который готов мне помочь. По длинному коридору. В психиатрическое отделение, где ожидает врач. Устраиваю Клео на больничной кровати в одной из приготовленных палат, подкладывая несколько подушек под голову.

— Эмир, добрый день. — Доктор Сахим быстрыми шагами заходит в палату, и, не обращая на меня никакого внимания, подходит тут же к Клео, начиная ее осматривать.

— Добрый день. — Машинально отвечаю, стараясь быть культурным. Внутренности на изнанку выворачивало. Отходя в сторону, наблюдая, как мужчина проводит несколько манипуляций с Клео, а затем резко разворачивается ко мне.

— Гипноз очень серьезный. Мне приходилось уже сталкиваться с таким. — Тон голоса строгий и взволнованный. — Его используют военные, ради манипулирования людьми. Особенно девушками, которых отправляют на смерть. — Говорит тоже самое, что мне недавно сказал Виктор.

— Вы сможете ее вывести из него? — Требовательно задаю вопрос, понимая, что не способен контролировать собственные эмоции.

— Постараюсь. Но для начала мне нужно понять, что ей внушили. — Молодая девушка медсестра, подходит к Клео, делая ей какой-то укол. Доктор Сахим, больше не смотря на меня, приближается к кровати Клео, пытаясь обратить ее внимание на себя.

— Я могу остаться? — Потираю лицо ладонями, надеясь на его профессионализм и опыт.

— Конечно. Только не мешайте. — Еще несколько шагов в сторону. Замолкаю, задерживая дыхание. Мечтая, чтобы этот кошмар скорее закончился. Мужчина осторожно берет Клео за подбородок, поднимая ее голову. Смотрит в глаза, начиная тихо что-то говорить. А потом делает несколько жестов пальцами, после чего Клео прикрывает глаза и обмякает.