Рут Уокер - Клуб разбитых сердец
Так что не надо думать, будто это ты разлучница, что поломала чью-то семейную жизнь.
– Я верю тебе, – сказала Стефани, но, когда Клей поцеловал ее, почувствовала вдруг, что нечто встало между ними.
Какая-то тяжесть словно придавливала ее к земле, удерживала, мешая открыться навстречу его объятиям, некая невидимая сила. Они занялись любовью, и, когда все кончилось, чего-то все равно не хватало, и хоть чувственное желание было удовлетворено, Стефани никак не могла избавиться от напряженности и тревоги.
– Что-нибудь не так, Стефани? – спросил Клей. – Ты все еще думаешь о Джокелин?
– Даже не знаю, как сказать. Может, я просто слишком устаю в последнее время. А может, стыдно. Что занимаюсь любовью с мужем другой женщины.
– Да выбрось ты это из головы, – нетерпеливо сказал Клей. – Джокелин не имеет к нам никакого отношения. Согласен, мне надо было раньше сказать тебе о ней. Но что теперь говорить об этом? Давай лучше подумаем о будущем. Не вижу, отчего бы тебе не перебраться в Орегон уже сейчас.
Тогда мы сможем быть вместе, пока я буду заниматься бракоразводными делами. Эти длинные поездки туда-обратно начинают превращаться в сплошной кошмар. К тому же я хочу проводить с тобой больше времени.
– А мальчики? С ними что будет?
– То есть как это? Разумеется, мы будем все вместе. Им понравится Орегон. А когда немного подрастут, будут помогать мне на весенних и осенних речных экскурсиях. Подзаработают доллар-другой. А летом, когда поедут к отцу, я попробую выкроить время, и мы отправимся в какое-нибудь путешествие. Мы с тобой здорово заживем, Стефани. Я все сделаю, чтобы ты не скучала.
Прекрасно, уже готова была сказать Стефани, но слова застряли в горле, и только тут до нее дошло, что имела в виду Джокелин, говоря, что они похожи друг на друга. Разумеется, не о внешности шла речь. А просто Джокелин хотела сказать, что обе они обыкновенные женщины, которым всегда было нужно только одно: муж, дети, дом.
Судя по рассказам мужа, Джокелин ожидала увидеть нечто совсем иное, на себя не похожее – женское подобие Клея. А получилось так, будто посмотрела на себя в зеркало.
«И как же Клей мог так во мне ошибиться?» – мучительно размышляла Стефани. Может, его обманула готовность быть «своим парнем» во время той поездки, а может, чувственность, которой она и сама в себе не подозревала? Как бы то ни было, он составил себе совершенно ложное представление о ней как о любительнице приключений, некоем женском подобии самого себя. Неудивительно, что Клей считает, будто она способна каждое лето отсылать детей к отцу, чтобы никто не мешал им.
А с его девочками как все будет? Странно, что он и словом не обмолвился о своих отцовских обязанностях.
Стефани приподнялась на локте и посмотрела на Клея.
Пока она мучилась этими вопросами, он давно уснул. Стефани смотрела на его толстую верхнюю губу, укороченный, хорошо вылепленный нос, густые темные волосы, все еще не просохшие после любовных объятии. Это последнее свидание. Правильно ли она поступает? Возможно, если она отойдет в сторону, Клей вернется к жене и детям. А может быть, и не вернется. Впрочем, до этого ей дела нет. Главное – не надо снова наступать на грабли, выходить замуж, питая несбыточные иллюзии. Отныне она будет самой собой, не пытаясь подлаживаться ни под чьи желания. Это нелегкое решение, но принять его надо.
Глава 41
Летом, сразу вслед за разрывом помолвки с Лэйрдом, Шанель открыла в себе нечто новое. Она всегда считала себя большой лентяйкой, не умеющей и не желающей заниматься всяческой рутиной. Но оказалось, что умеет и любит работать, у нее обнаружился организаторский дар, позволяющий вникать в разнообразные проблемы и успешно их решать.
Она с первого же взгляда влюбилась в Напа-Вэлли, хотя в самой пышности огромной виллы было нечто вульгарное. Так ведь от той же вульгарности, – говорила она себе, не свободна и сама Шанель Деверю, дочь Тинкана О'Хары.
Построенный в тридцатые годы одним голливудским магнатом в качестве своей загородной резиденции, большой приземистый дом с черепичной крышей, сорока спальнями и тридцатью ванными комнатами, воплощал представления хозяина об испанской вилле, где помимо всего прочего имеются вымощенный плитками двор, просторный кинозал и богатая библиотека с книгами в кожаных переплетах, приобретенными, как подозревала Шанель, не столько из-за их содержания, сколько просто на вес. А в подвальном помещении располагался кегельбан.
Стремясь к максимальной уединенности, магнат поставил виллу в самом центре большого, в двенадцать гектаров, участка земли, значительная часть которого сдавалась в аренду местному виноделу. Сразу за границами поместья лежала узкая долина – самый край буйно цветущей, все еще сохраняющей свою природную нетронутость Напа-Вэлли. При всей претенциозности вилла была построена на удивление прочно.
Прежние хозяева, используя виллу то как сельскую гостиницу, то как загородный клуб, а в последнее время как минеральный курорт, постепенно привели ее в упадок, да и недавняя реконструкция оказалась не самой удачной. Но ничто не могло поколебать крепости мощных стен, нарушить первоначальный архитектурный замысел и уменьшить размеры просторных помещений.
Поместье включало в себя также небольшой естественный горячий источник, обнесенный невысокими стенами, в нескольких сотнях ярдов от самой виллы. Стет распорядился стоявший здесь летний домик с его старыми душевыми и проржавевшими трубами снести и поставить на его месте новый дом с черепичной крышей и арочными входами, роскошными раздевалками, грязевыми ваннами, массажными, бассейном с подогретой водой, так что в конце концов получилось, с точки зрения Шанель, нечто не в испанском, но в итальянском стиле.
Ей также казалось, что царящий здесь дух роскоши на грани декаданса – это скорее плюс, чем минус. Все, что выделяет этот курорт в ряду оздоровительных центров, разбросанных по здешней местности, – во благо, ибо конкуренция на этом рынке достигла невиданных масштабов. Все, похоже, устремились в курортный бизнес, и поразительно большое количество видных людей с готовностью поддерживают его своим именем и своей репутацией.
Отдавая себе отчет, что для успеха предприятия нужно нечто совершенно необыкновенное, Шанель решила, что клиентура тут будет только избранная. Никаких выскочек, никаких нуворишей, разве что низкое происхождение может быть компенсировано известностью или пусть даже дурной славой – для разнообразия и это неплохо. Как мудро решил Стет, публика сюда будет съезжаться только по персональным приглашениям. Богатые, очень богатые, предпочитают держаться своего круга и выставляться желают, как правило, перед своими же. А поскольку только они и могут позволить себе платить бешеные деньги, курорт должен предоставить максимум услуг на самом высшем уровне. Пусть снобы остаются снобами и не стесняются своего снобизма.
